Мой разум, моя внутренняя сущность рванулась навстречу зверю, мне даже показалось, что я вышел из тела — оно неподвижно стоит на краю поляны, тогда как я, прозрачный, несусь к её центру. И мне показалось, с лисом произошло то же самое.
Какая-то прозрачная сущность вырвалась из зверя и слилась с моей.
Очнулся я, когда уже темнело. Солнце просвечивало сквозь совершенно обыкновенные деревья где-то сбоку, оно уже наливалось тем багровым сиянием, которое предшествует сумеркам.
Лиса нигде не было. Поляны, впрочем, тоже.
Я стоял в густых зарослях крапивы, все незащищенные участки кожи жгло, словно меня искололи раскалёнными гвоздями.
Кроссовки были мокрыми, ноги в них заледенели.
Сквозь шум ветра, шелест ветвей и чириканье птиц пробивалось журчанье ручья.
Удивляясь, как я мог забраться в такие заросли, я кое-как выпутался из плетей ежевики, и проваливаясь по щиколотку в рыхлый перегной, вернулся к ручью.
Невдалеке угадывалась соломенная крыша хижины, чуть подальше — красные балки храма…
Может, я спал, и дикий лес мне привиделся? Или съел какую-нибудь гадость: мухомор, или ещё что… Встреча с лисом на уединённой поляне, обмен сущностями — казались нереальными.
Ручей был узким. Я удивился, зачем переходил его вброд, когда можно было попросту перепрыгнуть. Наскоро похлебав ледяной, чуть сладковатой водички, я поспешил к храму.
Единственное, что никак не укладывалось в голове: солнце действительно садилось. Хотя мне показалось, что с того момента, когда я проснулся ранним утром, прошло не более полутора часов.
У входа в спальную хижину кто-то ждал. Мне показалось, это Такеда, но в следующий миг в закатных лучах сверкнула золотая прядь, и я понял, что там стоит Сакура.
— Где ты был!.. — мне показалось, или в её голосе слышится огромное облегчение?
— Умыться ходил.
Рассказывать ей о том, что со мной случилось по ту сторону ручья, не хотелось.
— Тебя не было целый день. Я приехала ещё утром, тебя не застала. Думала, ты заблудился в лесу, просила дедушку отправить ребят на поиски. Но он сказал, не надо. Велел просто ждать, пока ты не появишься.
— Ну вот, я и появился, — мне было неловко. Оправдываться тем, что я заблудился, было глупо. Я же не ребёнок…
— Зря я не предупредила тебя, когда привезла, — Сакура всё никак не могла успокоиться. В байкерских ботинках, плотных брюках и облегающей куртке она походила на бисонён, героиню комиксов о Летающем мече, которые на Ёшики пользовались бешеной популярностью.
— О чём? — я взял её за плечи и мягко развернул к себе. — О чём ты меня не предупредила?
— Этот лес, — она махнула рукой в сторону ручья. — Туда нельзя ходить просто так. Дедушка отправляет туда учеников, когда считает, что они готовы. Встретиться с самими собой и обрести силу. Не раньше.
— Значит, если в лесу кто-то случайно заблудится…
— Он не вернётся. Пространство и время там перепутываются, как осколки зеркала. Или неправильно сложенный паззл. Говорят, — Сакура наклонилась и стала говорить еле слышным шепотом. — Там до сих пор живут старые люди.
— То есть, древние, — я вспомнил нашу беседу на лестнице.
— Ну, да. Те, которые были тут до нас. Их звали айнами… И они умели превращаться в животных.
Она взмахнула руками, словно не в силах объяснить.
— Всё в порядке, — я хотел обнять Сакуру. Прижать к себе, чтобы её голова оказалась на моей груди… Но вместо этого отпустил её плечи и сделал шаг назад. — Я здесь. Нигде не заблудился. Так что не волнуйся.
— Я и не волнуюсь, — Сакура отвернулась. — Просто… Я так торопилась, гнала чуть не всю ночь, а когда приехала… Это так глупо!
— Что случилось?
Как-то сразу мне в голову не пришло, что Сакура не появилась бы здесь просто так.
Она резко повернулась назад и посмотрела мне в глаза.
— Фудзи кажется, что он нашел Шиву.
Время остановилось. Я видел, как с ветки дуба сорвался лист, и кружась, принялся спускаться к земле. Весь мир сосредоточился в полёте этого листа. Я не мог дышать. Не мог моргнуть. Время превратилось в застывшую каплю мёда.
— Кажется?
— Долго объяснять, — Сакура нетерпеливо сморщила носик и дёрнула плечом. — Поэтому-то я и приехала за тобой. Фудзи говорит, ты должен сам всё увидеть.
— Хорошо, поехали, — я был готов бежать, лететь на крыльях. Но Сакура осталась неподвижной.
— С тобой… Точно всё в порядке? — наконец спросила она. — Ничего не случилось?
Я пожал плечами.
— Ничего такого, о чём стоило бы говорить.
— Ну ладно, — она вела себя так, словно вдруг, внезапно, перестала мне доверять. — Идём. Попрощаемся с дедушкой.
— Простите, что причинил вам столько хлопот, Сергей Ильич-сан, — я поклонился, прижав кулак правой руки к ладони левой. — К сожалению, придётся закончить обучение, так его и не начав.
— Ну, то, что хотел, ты получил, — сегодня сэнсэй был не таким отстранённым, как в начале нашего знакомства. — Иногда этого достаточно.
Я впился в него взглядом. Сергей Ильич почти слово в слово повторил присказку посланников. Что это? Случайность? Он читает мои мысли?..
И тут случилось невероятное. Сэнсэй подмигнул. Это видел только я — Сакура как раз наклонилась завязать шнурок.
Это подмигивание поразило меня больше, чем все фокусы с перемещением лёгкого тела.
— Может, у вас найдётся для меня какой-нибудь совет? — я сказал это, повинуясь порыву.
— Тикю — не стеклянный шар, — ответил Сэнсэй. — Просто помни об этом.
Поцеловав внучку в щеку, Сергей Ильич удалился — заложив руки за спину. А мы с Сакурой ступили на лестницу…
— Курои, подожди! — к нам подбежал Такеда.
К своему стыду, сегодня я совсем забыл о мальчишке — даже не поинтересовался, как тот себя чувствует.
— Как… Рука? — я покосился на Сакуру. Почему-то при ней говорить о вчерашних событиях было неловко.
— Я буду ждать внизу, — почувствовав, что я хочу остаться с Такедой наедине, она запрыгала по ступенькам.
— Так как ты себя чувствуешь? — мы оба наблюдали, как узкая, обтянутая чёрной кожей спина Сакуры становится всё меньше.
— Нормально, всё зажило.
Казалось, мальчишка тоже не знает, что ещё сказать.
— Вот… Приходится уезжать, — я махнул рукой на лестницу. — Опять эти ступеньки.
— Возьми, — Такеда настойчиво протягивал мне что-то, сжимая в руке. Что-то маленькое, почти невидимое в сумерках.
На ощупь я опознал дерево. Гладкое, полированное. Какая-то фигурка. Повернувшись к свету луны, я с удивлением разглядел пышный хвост, острые уши…
— Но как ты?..
— Твоё имя означает Чёрный Лис, — поспешно сказал Такеда. — Поэтому я сделал его для тебя, — он кивнул подбородком на фигурку. — Это дух леса. Приносит удачу.
— Спасибо…
Я не знал, что сказать. К горлу подступил комок — совсем как тогда, в лесу.
— Моё имя Тэнго, — сказал мальчишка. — Если я буду тебе когда-нибудь нужен — просто позови. Я приду.
Повернувшись, он быстро пошел в сторону храма.
Я ещё пару минут постоял на верхней ступеньке лестницы, сжимая в ладони, поглаживая пальцами фигурку лиса. Дерево было очень гладкое, с едва заметными шероховатостями там, где сливались отдельные слои древесины. Зверь словно бежал — вытянув хвост стрелой, подняв переднюю лапу.
Сжав фигурку в ладони, я принялся спускаться. Храм остался позади. Словно в знак прощания, вдоль его крыши зажглась вереница бумажных фонариков.
Глава 17
Спуск с горы ночью, на мотоцикле, я запомню на всю жизнь.
Сакура гнала так же быстро, как и днём. Валуны, канавы, резкие повороты — ей всё было нипочём. Мне показалось, временами она использует силу эфира — временами её тело делалось невесомым, она воспаряла над седлом мотоцикла, как воздушный шарик… Но самое интересное: я взлетал вместе с ней.
В первый раз от неожиданности отпустил её талию, и тут же рухнул обратно, больно ударившись копчиком о твёрдое сиденье.
— Держись! — крикнула Сакура. Голос её сквозь шлем и рёв мотора был едва слышен. — Ни в коем случае не разжимай руки!..
Когда кончился спуск и мы выехали на трассу, я вздохнул с облегчением. Сейчас не помешала бы сигарета, но у меня ничего не было, а спрашивать у Сакуры я не стал: ни разу не видел, чтобы она курила.
Ехали несколько часов. Нетерпение жгло изнутри — хотелось побыстрее добраться до Такамацу, увидеть Фудзи и узнать наконец, что он успел раскопать. Конечно, я надеялся, что он вышел на след Шивы. Но в то же время боялся.
Я только начал узнавать этот мир. Мне в нём нравилось, я чувствовал, как укрепляются незримые связи. Они делали меня, Чёрного Лиса, частью Тикю.
Это было совершенно новое для меня чувство. Я больше не ощущал себя пассажиром скоростного метро, вся миссия которого — добраться из точки "А" в точку "Б". И я больше не был одинок.
Остановились в придорожной кафешке — очень похожей на ту, в которой мы с Сакурой попрощались с Фудзи пару дней назад. Только эта не лепилась ласточкиным гнездом к скале, а располагалась в небольшой рощице — осин, или берёз, в темноте я не смог распознать.
Как только Сакура заглушила двигатель, нас окутало пронзительное пение цикад. Оно раздавалось со всех сторон, и накатывало, как волны прибоя.
На некотором расстоянии тепло светились круглые бумажные фонарики у входа в просторный дом, в традиционном японском стиле.
— Не все заведения на трассе работают круглосуточно, — пояснила Сакура, направляясь к дверям. Мотоцикл она спокойно оставила на парковке. В тени, куда не долетал свет фонаря, угадывались огромные туши фур и грузовиков.
— Фудзи здесь?
— Не снимай шлем, — бросила она вместо ответа, когда я принялся расстёгивать ремешок.
Столовая для дальнобойщиков, — понял я, когда мы вошли внутрь.
Сразу окружили запахи пищи: жареной скумбрии, маринованного дайкона, лапши… За столиками, склонившись над тарелками, сидели несколько мужчин. Все они были крупными, в клетчатых рубахах или джинсовых куртках, с усталыми глазами и резкими морщинами на коричневых лицах.