Я это расценил так: в любой момент на нас могут напасть, и нужно быть готовым.
— Хочу спросить: зачем тебе это, принц Фудзивара? — Набунага говорил очень тихо. Никто, кроме нас его не слышал.
— Затем же, зачем и вам. Не хочу, чтобы меня убили за грехи отца.
А вот это уже заявление: Фудзи открыто признаёт, что не поддерживает политику императора… Набунага чуть заметно кивнул.
— В таком случае, не следует ли нам объединить усилия? — сказал он. — Дом Антоку — в прошлом. Нужно сделать так, чтобы он там и остался.
— Вы предлагаете союз МНЕ? — а вот теперь я видел лицо истинного принца Фудзивары. — Не слишком ли вы замахнулись, Набунага?
У того не дрогнул ни один мускул.
— Простите, ваше высочество, я забылся, — он не поклонился, сидел прямо, словно проглотил шест. — Простой учитель фехтования приносит свои извинения.
— Набунага, вы пришли не к тому человеку, — сказал Фудзи примирительно. — Я не отвечаю за Владимира Антоку. Парню исполнилось шестнадцать, и он встал на тропу мести. Он просто не может поступить по-другому, вы и сами это знаете.
— Карма, — кивнул самурай.
— Карма, — подтвердил Фудзи.
— Но у меня тоже свой Путь, — сказал Набунага. — И я не намерен тихо сидеть в поместье и ждать, пока меня зарежут, как поросёнка.
— Насколько я знаю, вы умеете за себя постоять, — согласился Фудзи.
— Да, — кивнул Набунага.
— Тогда… Зачем вы пришли?
— Просто хочу подчеркнуть: я не враг дому Фудзивара. Мне нужен только Антоку, — самурай выжидательно посмотрел на Фудзи. Словно тот, вот прямо сейчас, ткнёт пальцем мне в грудь и скажет: забирайте его, Набунага-сан, и оставим всё в прошлом.
— Ничем не могу помочь, — вместо этого сказал мой друг. — Но могу дать совет… — Набунага вопросительно задрал прямые брови. — Оставьте принца Антоку в покое. У него могущественные союзники, и не вам, Набунага-сан, с ними тягаться.
— К сожалению, не могу этого обещать, — откликнулся самурай. — Война — это путь, который находит тебя сам. И не позволяет сойти, как бы ты не старался.
— Понимаю, — склонил голову Фудзи. А потом посмотрел прямо в глаза Набунаге. — Тогда не смею вас больше задерживать.
Самурай поднялся, с грохотом отодвинув стул. Показалось, вся кафешка содрогнулась от этого неожиданного и грубого звука.
— Не знаю, где ты его прячешь, — сказал Набунага. — Но передай: пусть Антоку отступиться от притязаний.
А потом он пошел к выходу — прямой, с гордо поднятой головой.
Как только Набунага покинул кафешку, остальные работяги тоже поднялись и поспешили к выходу. Продавщица поспешно скрылась в подсобке.
— Что это значит? — кафе опустело, мы с Фудзи остались вдвоём.
— Нас сейчас будут убивать.
— Набунага?
— Конечно нет, — Фудзи даже фыркнул. — Виктор ни за что не допустит, чтобы его имя связали со смертью принца Фудзивары.
— Куромаку, — припомнил я. — Тот, кто стоит за занавесом.
— Его люди давно следили за мной — до того, как появился ты, — сказал Фудзи.
— А потом я взял, и пришел к тебе в мастерскую. А ещё засветился у него дома…
— Да, — Фудзи уже вставал. За окнами слышался невнятный шум, который заставлял нервничать. — Виктор решил, что два принца — это слишком много для одного маленького острова.
Стекло разбилось, на пол упало что-то небольшое.
— Граната! — закричал я, увлекая Фудзи к разбитому окну. — Дымовая, — пол быстро заволакивало плотным сизым дымом.
Фудзи дёрнул меня за руку, оттаскивая от окна и направляя в сторону дверцы в запасную комнатку. Кажется, там тоже есть окно…
— Но зачем он приходил? — спросил я, влетая в узкое, ограниченное двумя татами пространство. — Мог же просто послать убийц…
— Честь самурая, — Фудзи уже открыл окно и высунул ногу наружу.
— Человек старой закалки, — я тоже спрыгнул во двор, в мокрые кусты жасмина. Рубашка защитила от капель, и я порадовался, что переоделся. — Уважаю.
Ответа Фудзи я не услышал, потому что из темноты на меня выпрыгнул кто-то вертлявый, в развивающемся балахоне. Я инстинктивно присел, пропуская его над собой и толчком придавая ускорение — вертлявый врезался в стену кафешки, та ответила дрожью сайдинга и скрипом стропил.
Фудзи уже был занят: отбивался от двоих, чёрных и бесшумных. Я хотел ему помочь, но на спину мне навалились, горло захлестнула тонкая удавка.
Значит, это правда: нас хотят убить. Просто, без вопросов и сожалений.
Включились инстинкты посланника и я принялся действовать. Снять удавку, затем подножка, тычок открытой ладонью в грудь, колено, локоть, прыжок, подсечка…
Всё происходило очень быстро. Я даже не пытался анализировать свои действия — инстинкты с этим справлялись лучше.
Из разбитого окна кафешки валил удушливый дым — одного противника я рыбкой запустил внутрь. Другой повис у меня на плечах, прижимая к земле, он был грузный, тяжелый, а я — худой и ловкий. Вывернулся, надавил на точку в основании шеи — и пока.
Противника набегали один за другим, как в плохом боевике. Мы с Фудзи гасили их, бросали, лупили… Дым из окна валил, как каша из кастрюли. И хотя он стелился по земле, в горле уже начинало першить.
К тому же, мы устали. Я подвернул ногу, а Фудзи неловко прижимал одну руку к рёбрам — не иначе, сломал парочку.
Нападающие были слишком опытными, чтобы лезть всем скопом. Рано или поздно они нас измотают. И те, кто останется — довершат дело.
Почему они не стреляют? — мысль была здравая. Пара-тройка очередей из автомата — и нам крышка. Но может, они тоже соблюдают кодекс, или же просто не хотят привлечь внимание полиции…
Один из противников, похожий на мумию в плотных чёрных тряпках, пнул меня в живот. Он применил какой-то очень хитрый прыжок, с разворотом — я такого не ожидал, а потому пропустил.
В горло хлынула горькая желчь, внутренности скрутило. На пару секунд я выпал из реальности, и кто-то успел огреть меня по затылку. Горло вновь захлестнула удавка, я захрипел. Силы вдруг кончились — словно мне вкатили мышечный релаксант.
Подростковое тело, — мелькнула мысль. — Слишком короткий запал…
Сквозь выступившие слёзы я видел, как пространство перед кафе заполняют тёмные фигуры, как Фудзи отважно бьёт одного из противников по голове, но тот уворачивается и всаживает ему кулак в живот…
Удавка почти перекрыла воздух. Я чувствовал, как наливается кожа на лице, как выпучиваются глаза, а в груди разгорается жгучий пожар… А потом всё исчезло.
Я лежал на боку, хватая ртом воздух, словно куски сладкой ваты, и наблюдал, как мимо проходят другие тёмные силуэты, тоже затянутые в чёрное. Некоторые из них склонялись над лежащими, теперь похожими на мёртвые личинки фигурами, поднимали их и куда-то несли.
Через пару минут мы с Фудзи остались одни. Дым рассеялся, хотя в воздухе всё ещё стоял терпкий и колючий запах.
Я поднялся на колени. Дополз до Фудзи, заглянул ему в лицо…
Жив. Под правым глазом синяк, волосы на лбу слиплись от крови, на боку — громадное тёмное пятно. Почувствовав, что рубашка насквозь промокла, я задрал её, и увидел небольшой порез, к счастью, прошедший вскользь, по рёбрам. Но крови натекло изрядно — вся трава под боком у Фудзи потемнела.
Он приоткрыл глаза, когда я наложил ладони на его бок. Попытался что-то промычать, но только выплюнул сгусток крови вместе с зубом.
— Лежи, не дёргайся, — я вспомнил, что делал совсем недавно с Такедой. Если получилось зарастить перелом, значит, должно получиться и сейчас…
Что говорила маленькая доктор-сэнсэй, когда лечила меня? Избавиться от бактерий… Я представил крошечных одноклеточных существ — в моём воображении у них были громадные зубы, которыми они грызли повреждённую плоть.
А затем я представил, как эти тварющки лопаются, одна за другой, рана очищается и мышечные волокна начинают срастаться…
Магия — в голове. Вот что я успел понять. Все эти рассуждения о тренировках, о заклинаниях и ступенчатом познании силы — всего лишь способ научить мозг приказывать Эфиру действовать так, как тебе нужно.
После встречи с лисом и обмена с ним сущностями, я чувствовал в себе необыкновенный подъём сил. Всё время хотел применить их, попробовать, на что я теперь гожусь, но не находил времени. События неслись вскачь, и проверить, был лис на самом деле, или это мне только привиделось — не представлялось возможным.
Теперь, держа руки над раной Фудзи, я убедил себя в том, что встреча с лисом состоялась. Что-то произошло со мной в таинственном лесу, я чувствовал изменения в токе крови, в биении пульса и даже в скорости движений. Я стал другим. Лучше, чем был.
Единственное, что мешало насладиться этим новым чувством, был опыт посланника. Он напоминал: за всё надо платить. Ничто — ни плохое, ни хорошее — не даётся даром.
Что потребуют от тебя, за новые силы и умения?..
— Где ты этому научился? — Фудзи сел на земле. Он уже не выглядел полутрупом, и даже отёк на губе пошел на убыль.
— Храм Тысячи Ветров, — я пожал плечами и поднялся.
Похоже, Фудзи моя помощь больше не требуется.
— Но ты пробыл там всего два дня.
— Иногда — этого достаточно.
Поддерживая друг друга, мы похромали к стоянке. Больше всего в этот миг я жалел об оставленной в кафешке пачке сигарет.
Вокруг не было ни души. Исчезли все, до единого, нападавшие, исчезли водилы грузовиков и сотрудники кафе — впрочем, кроме официантки, я и раньше не видел, просто предполагал, что они должны быть.
Самое главное, я не видел и следа тех, кто нас спас.
— Как ты думаешь, кто нам помог? — на всякий случай спросил я у Фудзи, когда мы остановились передохнуть на краю стоянки, подальше от желтого круга фонаря.
— Понятия не имею, — прошамкал Фудзи разбитым ртом. — Кто-то, кому мы нужны живыми. Логично?
Я сглотнул. Слишком много сил стягивается вокруг пресловутого принца. Это может помешать выполнению моей миссии.
— Значит, зря ты приглашал китаянку для того, чтобы изменить мою морду, — не то, чтобы я об этом сожалел. Выглядеть на пару лет старше и мужественнее — всё равно приятно.