Из коридора выехал Соболев, в своей коляске и трубках. Руки его всё так же безвольно лежали на подлокотниках, А глаза светились холодным прозрачным светом. Словно вместо радужек в них были кусочки льда.
— Всего лишь небольшие ожоги, — сказал он удивительно окрепшим голосом. — Я не убийца. Скоро они придут в себя.
Первым делом, опомнившись, я метнулся к лифту и заблокировал его двери стулом. Затем наклонился над одним из синобу и приложил пальцы к артерии на шее. Пульс был, хотя и не ровный.
Я вскинул глаза на Соболева.
— Ты слишком рано списал меня в утиль, Чёрный Лис, — проговорил тот, едва разжимая губы. — Я инвалид. Но не беспомощный.
— Скоро они поймут, в чём дело и здесь будет следующая партия боевиков, — метнувшись в коридор, я ещё раз осмотрел лестницу. Узкая и довольно крутая. Не представляю, как спустить по ней инвалидное кресло…
— Я пытался вызвать вертолёт, — сказал князь. — Но к сожалению, он не прилетит. Пилота под выдуманным предлогом задержали на аэродроме.
— У вас есть телефон?
— В правом кармане.
Прикасаясь к телу Соболева, я не мог избавиться от ощущения, что трогаю мумию.
Достал телефон, активировал и набрал номер по памяти. Это было несложно: до сих пор мне пришлось запомнить всего два номера…
Глава 23
— Нам нужно как-то спуститься на парковку, — я критически оглядел кресло, со всеми его трубками и странными приспособлениями. Интересно: я смогу спустить Соболева на руках?.. — Там будут ждать люди, которые помогут нам выбраться.
— Как они нас найдут?
— Я включил на вашем телефоне геолокацию.
— Им можно доверять?
— Пока я им нужен — да.
Мне не хотелось сообщать Соболеву, что мой главный союзник — Константин Фудзивара, второй сын императора Ёмэй. Не знаю, как он воспримет такую новость.
Взявшись за ручки на спинке кресла, я вновь вывел его на лестничную площадку. Попутно удивился: ковровая дорожка в коридоре была скомкана и скручена в жгут. Как он смог перевалить через неё на колёсах?
Лестница уходила вниз, пролёт за пролётом. Заглянув в узкое пространство между перил, я попытался сосчитать этажи, но не смог — всё сливалось в кромешном мраке. Значит, на нижних этажах уже вырубили электричество.
Я вновь оглядел кресло и сидящего в нём человека. Если я буду придерживать колёса снизу, а он включит сервопривод…
— Не трудись, — сказал Соболев.
А потом воспарил над ступеньками и медленно спустился на пролёт ниже.
Лёгкое тело! Я вспомнил, что многие сэнсэи владеют этим чудесным навыком. Но чтобы левитировать не только себя, но и коляску…
— Мы на тридцать втором этаже, — сообщил Алексей. — Давай поспешим.
— У вас хватит сил?
У меня в сознании случился какой-то сдвиг. Глазами я видел беспомощного калеку, опутанного трубками, дышащего через кислородный баллон и всё время глотающего таблетки. Но то, как он действовал…
— Вот, возьми, — из недр халата Соболев достал пневмошприц. — Прижми к шее, над ярёмной веной. Это противоядие, — добавил он увидев, что я медлю. — Помнишь, я говорил, что тебя напоили средством, блокирующим магические способности? Извини, что не дал его раньше. Признаться, просто забыл. Вылетело из головы.
Помедлив секунду, я всё-таки прижал головку шприца к шее. Мгновенная вспышка боли… Я закрыл глаза, пережидая волну жара, а за ней — волну слабости. Из каждой поры на моей коже выступил пот, и я поёжился.
— Неприятно, знаю, — сказал Соболев. — Но скоро всё пройдёт. Извини, это была лишняя предосторожность.
— Предосторожности никогда не бывают лишними, — язык онемел, в горле осела терпкая горечь.
Через минуту я почувствовал неожиданный прилив сил. В голове прояснилось, конечности сделались лёгкими и подвижными. Я даже подпрыгнул от удовольствия.
— Антидот включает в себя армейский боевой коктейль, — пояснил Соболев. — Потом, конечно, придёт откат, но сейчас, если понадобится, ты сможешь ходить, даже если тебе отрежут ноги.
Волны жара, холода и слабости миновали, зрение прояснилось.
И когда я посмотрел на Соболева — перехватило дыхание. Вокруг него полыхала аура такой мощности, что даже представить трудно. Словно крылья жар-птицы, светилась она всеми цветами радуги. Семь цветов.
— Вы — всестихийник, — восхищенно сказал я.
— Так же, как и ты, — чуть улыбнулся Алексей. — Мы — родственники. Привыкай к этому чувству.
Он легко поднялся над полом и спланировал ещё на один этаж. Я неслышными прыжками нёсся рядом.
— Знаете, у меня ещё никогда не было родственников, — сказал я, обогнав Соболева на пару ступенек.
Я не стал упоминать, что когда-то у меня была семья. Это было очень давно. Даже если б я отыскал свой родной мир — кого бы я там встретил?..
Вокруг кресла клубился Эфир. Я чувствовал его, как прохладное облако с яркими искрами.
— Но я благодарен за то, что вы принимаете меня в семью. Это много для меня значит.
— Решение пришло в тот момент, когда ты не захотел оставить меня одного, чтобы спастись. Не всякий сделает такое для чужака.
На одной из лестничных площадок я услышал шум. Шуршание, всхлипы, невнятные хлюпающие звуки… Оставив Алексея, я на цыпочках спустился вниз, ступенек на десять.
На бетоне лежал человек. Дверь, такая же, как и на нашем этаже, была приоткрыта, по полу тянулся густой след крови.
Этот человек участвовал в драке. Был ранен, но смог отползти сюда… Шея у него была разодрана. Руки, которыми он пытался зажать рану — по локоть в крови.
Когда я спустился, человек уже не дышал.
Как узнать, кто это был? Кто-то из охраны Соболева, или из тех, кого привёл с собой Сётоку? Я замер на мгновение, раздумывая, спиной к двери — и это было ошибкой…
Вероятно, всё было подготовлено заранее. Ждали нас — или кого-то ещё, кто мог спускаться по пожарной лестнице.
На меня выскочили сразу двое, по одежде ничем неотличимые от того, что лежал на полу. Один вцепился в шею сзади, другой обхватил за пояс. Они старались утащить меня туда, откуда доносился запах горячего металла и развороченных внутренностей…
Я сопротивлялся.
Но они застали меня врасплох, и подростковое тело, такое быстрое и ловкое в бою, сдалось под натиском двух взрослых мужчин.
А потом один из них поскользнулся на крови. Ноги, обутые в лёгкие теннисные туфли, разъехались, мы грохнулись на пол и покатились.
В животе у меня образовался горячий ком, он жег изнутри, как раскалённый уголь. Я поспешил вытолкнуть его из себя, исторгнуть за пределы тела. Последовала ослепительная вспышка, и двое повисших на мне людей с воплями откатились в стороны.
От их одежды шел дым. Пахло палёными волосами.
— Молодец, — оказывается, Соболев был уже рядом. — В следующий раз они крепко подумают, прежде чем нападать на мага.
— Это произошло неосознанно, — я тяжело дышал. Казалось, меня самого сунули в раскалённую печь — до того было жарко.
— Защитный рефлекс, — сказал Алексей. — То, что ты сделал — это способность мага защитить себя.
— Как кашель, или… отдергивание руки от огня?
— Маги — довольно трудная мишень, — он не улыбался. Но по интонации я понял, что Соболев шутит.
— Но у вас есть яд, подавляющий способности.
— Новейшая разработка. Продукт Соболев-фарм. Её нет на общем рынке, и надеюсь, никогда не будет.
— Отличный рычаг давления на адептов Эфира, — мы спускались дальше, оставив труп с развороченным горлом и двух синобу позади.
— Не хотелось бы, чтобы он попал в плохие руки.
Я представил, как это средство попадает в руки Шиве… Последствия такой катастрофы трудно переоценить.
Почти на каждом этаже шли бои. Мы слышали глухие удары, иногда — крики. Но перестрелок, взрывов — больше не было.
— У вас много людей?
— Достаточно для того, чтобы задержать на короткое время хотя бы армию.
Мы спускались уже довольно долго. Я не знал, какой сейчас этаж — времени считать не было, а на стенах почему-то не было никаких цифр.
Чем ниже — тем громче становился шум.
— Вероятно, к обороне подключилась охрана здания, — сказал Соболев. — Они же не знают, против кого воюют. Просто защищают имущество хозяев.
— А кому оно принадлежит?
— Мне. Это Соболев-плаза. Одно из самых высоких зданий в Осаке.
— Вы — даймё.
Это было очевидно сразу, как я его увидел там, наверху.
— У нас говорят — князь. Собственно, это мой официальный титул. Так же, как и твой.
— На Ёшики не придают такого значения титулам, — заметил я. — Там больше ценятся деловая хватка и интеллект. Престижное образование, капитал… У меня не было денег для того, чтобы поступить в крутую школу. Поэтому я выбрал Корпус посланников.
— Элита есть везде, — сказал Соболев. — Это базовая потребность людей — определять своё место на социальной лестнице.
Я заметил, что спуск Соболева становится всё менее плавным. Кожа на его лице посерела, руки сделались хрупкими, как птичьи лапы. Они судорожно цеплялись за подлокотники кресла.
— Как вы думаете, сколько нам осталось?
— Несколько этажей, — ответил Алексей. — Я уже чувствую запах выхлопных газов.
Парковка. Через неё мы выберемся на улицу, а там нас будет ждать Фудзи…
Но до этого ещё далеко. Соболев вымотан — кресло уже не планирует, а довольно опасно скачет по ступеням. На последней площадке только моё своевременное вмешательство не дало ему рухнуть на бок.
— Отдохните, — сказал я, прислушиваясь. — Всё равно нужно сходить на разведку.
Дверь чёрного хода я заблокировал — просто приложил ладонь к замку и выпустил жар. Замок расплавился. Спиной я почувствовал одобрительный взгляд Алексея.
— Ты быстро учишься, — сказал он. — Для чужака.
— Когда посланники путешествуют по мирам Древа, — усмехнувшись, я потряс ладонью, а затем вытер её о штанину. — У них есть всё: оружие, средства для проникновений в здания, документы, деньги, любая легенда… Но в Закрытых мирах мы полагаемся только на себя. Поэтому нас и называют чрезвычайными посланниками.