Сколько раз мы, посланники, скучая в казармах Корпуса, рассуждали о том, что без этих катетеров вполне можно было обойтись. Ведь ничего не стоило производителю оболочек добавить систему для преобразования пищи в энергию… Но они почему-то этого не делали. Хочешь не хочешь, а раз в трое суток будь добр, вернись на базу и подключись к насосу.
Профессор об этом говорил так: производители намеренно вводят некие ограничения. Такие, как необходимость регулярно получать питательный раствор и подключаться к аккумулятору. Зачем? Да затем, чтобы синтеты не возомнили себя высшей расой — по отношению к обычным людям.
Мы обладаем практически совершенными телами. Не подвержены болезням и генетическим аномалиям. Мы имеем потрясающий сенсориум и ускоренную реакцию. Никогда не стареем. Можем обходиться без сна и еды, и наш разум всегда работает на пределе мощности.
Нам просто НЕОБХОДИМЫ видимые недостатки, которые будут напоминать людям: мы — не настоящие. Мы состоим на службе общества, мы подчиняемся приказам. Мы никогда не будем свободными.
Как только я увидел и узнал свою синт-оболочку, сразу вспомнил и всё остальное. И самое главное: я вспомнил, что должен остановить Шиву.
Сделав над собой огромное усилие, я задержался на краю.
Девочка на мостике нетерпеливо топнула ножкой. Лицо её исказилось от обиды, глаза наполнились слезами.
Послав ей мысленное «прощай», я сделал шаг назад. А потом ещё один и ещё.
Но вопреки законам перспективы, фигура девочки не уменьшилась. Она стала больше.
Я понял, что теперь там стоит взрослая женщина. Это была она, Судзу. Высокая, статная. Красивая. Чёрные густые волосы заплетены в косы и уложены вокруг головы, кожа белая-белая, черты совершенного лица сияют чистотой и свежестью. На взрослой Судзу тоже было зелёное платье: это был её символ. Опознавательных знак, по которому я должен узнать сестру.
Посмотрев на неё в последний раз, впитав её облик, запечатлев в памяти навсегда, я повернулся спиной к мостику, к зелёным холмам и серебряным рекам, к маленькому домику, из трубы которого шел дым, и…
Оказался рядом с прудиком, всё так же держа руки над чёрным продолговатым камнем.
Под куполом сгустились сумерки. Оглядевшись я понял, что провёл в этом замечательном месте целый день.
И тут меня как громом поразила мысль: князь Соболев! Я совсем забыл о том, что он лежит в коме, и чтобы ему помочь, я должен пройти инициацию как можно скорее.
Захлестнуло чувство вины: что я наделал?..
Я будто попал в сказку, в место, где исполняются мечты. И забыв обо всём, принялся развлекаться — совсем, как несмышленый младенец.
А теперь настал час расплаты. Я забыл об обязательствах, забыл об обещаниях. Люди, которые зависят от меня, так и не дождались помощи.
Поднявшись на ноги, я послал прощальный взгляд Артефакту, и пообещав вернуться, как только смогу, начал пробираться к выходу.
Темнело довольно быстро.
Бросив взгляд сквозь огромное стекло, я увидел багровый лик солнца, наполовину скрывшийся за далёким-далёким горизонтом. Между ним и башней пролегло множество речушек, полей, небольших рощиц, серебристых дорог и коттеджных городков с красными черепичными крышами.
Так непривычно было видеть столь огромное плоское пространство, не ограниченное горами или морем, что у меня закружилась голова.
На Ёшики горизонт всегда ограничен. Большей частью, такими же небоскрёбами, из какого смотришь ты сам. Площадь там ценится превыше всего, и каждый клочок земли приносит пользу.
Узрев с высоты башни эту плоскую землю, эти поразительные, громадные и почти незаселённые просторы, я наконец-то уверовал в могущество Соболева.
Ведь все эти земли принадлежат ему.
Откуда я это знаю? Колян об этом не упоминал, просто не было времени. Вероятно, помог Кладенец, — решил я. — Когда я к нему прикоснулся, произошел некий обмен информацией, Артефакт воспринял всё, что знаю я, а мне достались образы из сознания Соболева и других членов семьи — инициированных магов.
Все они уже умерли. Это я тоже откуда-то знал.
В данный момент людей, имеющих связь с фамильным Артефактом Соболевых, было двое: я и сам князь.
Стемнело. Под куполом, среди растений, зажглись крошечные огоньки, я решил, что это светлячки. Перелетая с места на место, они создавали постоянно меняющийся узор.
С огромным сожалением покидал я это место. Но долг зовёт. Соболев, подаривший мне эту сказку, нуждается в помощи…
Я не знал, как запустить лифт, поэтому спустился по ступенькам. Но так как энергия переполняла меня, била в буквальном смысле через край, не стал утруждать себя нудным передвижением ног, а просто слетел по спирали вниз.
У входа в башню, на обыкновенном деревянном стуле, сидел Колян, и нацепив очки, читал газету.
Я видел такие на Ёшики: листки тончайшей бумаги с напечатанным раз и навсегда текстом. Богачи считали бумажные издания особым шиком — жутко дорогое удовольствие.
В Ямато я такой роскоши не встречал, но здесь, в России, газета, судя по всему, была обычным делом. «Московские ведомости» — название было напечатано очень крупными буквами.
Увидев меня, Колян аккуратно свернул бумажный листок, а затем снял очки и упрятал их в карман шерстяной кофты.
Походил он сейчас не на бравого вояку, телохранителя и охранника, парня на все руки, а на респектабельного дворецкого — уютного и солидного в своей вязаной кофте, белой рубашке, брюках с шелковыми лампасами и мягких туфлях на толстой резиновой подошве.
— А вот и ты, — сказал он так обыденно, словно я просто-напросто спустился к завтраку.
— Где князь? К нему можно? — мне не терпелось что-нибудь сделать. Руки просто чесались от нерастраченной энергии.
В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ.
— Чуть погодя, — Колян мягко взял меня за руку и куда-то поволок. Я не сопротивлялся.
Остановились мы перед громадными двустворчатыми дверьми. За ними угадывалось большое помещение, но двери были плотно закрыты.
— Тут такое дело… — Колян почесал переносицу. — Кое-кто решил нанести нам скоропалительный визит, а семпай, как ты понимаешь, несколько не в форме. Так что придётся тебе.
— Что придётся?
— Да ничего особенного, — Колян уже взялся за ручку на одной из створок. — Просто поговори с ними. Скажи, что у нас всё путём.
— А они мне поверят?..
— Ты ведь князь. Попробуют они не поверить… — и он одной рукой открыл створку двери, а другой — мягко подтолкнул меня в спину.
Глава 7
Библиотека, — так я решил для себя, оказавшись за двустворчатыми дверьми.
Бесконечные полки с книгами, приставные лесенки, чтобы добраться до верхних стеллажей. Прозрачный купол — сейчас он был тёмен, и окружен электрическими лампами, излучающими мягкий зеленоватый свет.
Тут и там располагались уютные кресла, небольшие столики, уставленные напитками, и снабженные ночниками.
Захватило дух. На Ёшики такая роскошь была доступна очень и очень немногим. В мире электронных потоков печатное слово было большой редкостью. И ценностью.
Разглядывая помещение, я не сразу увидел гостей.
Трое. Все мужчины. В строгих костюмах, начищенных туфлях, белых рубашках. У одного волосы подстрижены очень коротко, плечи по-военному прямые, взгляд повелительный. Второй больше похож на юриста. Глаза смотрят словно сквозь тебя, оценивают — и с точностью до копейки вычисляют, сколько ты стоишь. Третий, с пегими волосами до плеч, с острой бородкой и тонкими усами, даже не скрывает, что он — сэнсэй.
Маг, — поправил я себя.
В России принято говорить — маг.
Не оставляло смутное ощущение, что я прекрасно знаю этих троих. Что мы неоднократно встречались, беседовали… А ещё — что они вовсе не друзья.
Эти впечатления принадлежат не мне.
Как посланник, я привык всё время анализировать свои мысли и чувства, раскладывая информацию на простые составляющие, вычленяя из сумбура эмоций голые факты.
Эта информация принадлежала князю. Кладенец посчитал нужным передать её мне.
— Здравствуйте, господа. Меня зовут Владимир Соболев. Чем могу быть полезен? — голос звучит на удивление спокойно. Я использую тон, который выбрал бы князь.
Вперёд выходит «юрист».
— Не будем ходить вокруг да около, господин Соболев. Вы обвиняетесь в незаконном перемещении сознания, и мы пришли вас арестовать.
Я испытываю секундное замешательство. Неужели они прознали, что я — посланник?.. Но как? Каким образом? Или… Соболев сам рассказал им, заманил меня в ловушку?..
Нет, — понимание смывает тревогу, как прохладный душ. — Они не могут ничего знать.
Знания, полученные от Артефакта, всплывают в памяти, как только в них возникает необходимость.
Эти люди пришли не за посланником. Они копают под князя. Любым способом пытаются дискредитировать его, обвинить в чём угодно и разрушить всё, что он создал.
— Поясните, что вы имеете в виду.
Голос становится надменным. Спина сама собой выпрямляется, глаза смотрят жестко и внимательно.
— Нет ничего проще, — вперёд выходит маг. Я чувствую, как вихрятся силы вокруг его ауры, она красно-оранжевого цвета, цвета пламени. — Ни для кого не секрет, что вы — инвалид, господин Соболев. Вот уже десять лет вы не можете обойтись без посторонней помощи. Вы утратили связь с Артефактом. Но в Ямато жил ваш внук, сын вашей дочери, — он сделал паузу. Оглянулся, словно ища поддержки у коллег, а потом набрал в грудь воздуху и выпалил: — Мы считаем, что вы, используя недозволенный ритуал, переместили своё сознание в тело внука.
Я моргнул. Интересная мысль… А такое вообще возможно?
— Обоснуйте свои обвинения, — голос, к счастью, звучит всё так же холодно.
— Почему мы видим вашего внука именно сейчас? — спросил маг. — Зачем было нужно ждать десять лет, прежде чем привезти его на родину? Туда, где его законное место с рождения, по праву крови? Очень просто, князь: вы ждали совершеннолетия Володи. Чтобы оформить наследство, передать ему все права, а затем… Перенести своё сознание в молодое здоровое тело! — маг выглядел так победоносно, что мне захотелось ему похлопать.