мильное сходство: эти вот оттопыренные уши и внимательные ореховые глаза…
Двери были двустворчатыми, в три человеческих роста. В этом крыле я ещё не был, здесь располагалась официальная часть — конференц-залы, небольшой кинотеатр и вот такие вот гостиные. Достаточно большие, чтобы вместить тридцать-сорок человек.
Колян сказал, белая гостиная. И она действительно была белой. Куча оттенков, от яичного, до цвета топлёного молока. Потолок, стены, ковёр на полу, портьеры, мебель — всё.
И в этом белом безмолвии я мгновенно увидел пурпурную шелковую ленту. Государь. Он стоял прямо, но в то же время как-то непринужденно, рядом с диваном, на котором сидела… Ну конечно она. Белый Лотос, глава имперской безопасности Ямато.
Князь тоже был здесь — рядом с окном, за которым было уже темно. Но ткань была сдвинута в сторону и стекло зияло чёрным пустым провалом.
Фудзи — подтянутый, без ухарского ментика, тоже в белом мундире с множеством чёрного посеребрённого позумента.
Колян, впустив меня, закрыл дверь. И встал тут же, сложив руки перед собой, в извечной позе всех телохранителей. Глядя прямо, словно на противоположной стене было нечто страшно интересное.
И как-то я уже понял, по выражению глаз, по позам, по тому, что в центре комнаты стол ломился от закусок — я от двери ощущал запах горячего крабового мяса, политого сливочным растопленным маслом — что это не дружеские посиделки.
Военный совет.
Впрочем, Белый Лотос не покинула бы свои любимые острова только для посиделок — это было очевидно, об этом можно было даже не думать.
А Государь уже смотрел на меня — с интересом, с каким-то дружеским участием, и я только сейчас увидел, какой у него высокий чистый лоб, круглый, поделенный ямочкой подбородок, чуть впалые щеки и удивительно пушистые золотые ресницы.
А вот глаза у него были такие же, как у Соболева. Два осколка арктического льда, прозрачного и холодного. Но лёд этот не обжигал, он не был враждебным.
— А на портретах у вас борода и усы, — разумеется, я понимал, что брякнул что-то дурацкое, неуместное. И хохот Фудзи вовсе не помог мне успокоиться.
— Людям нравится видеть умудрённого опытом монарха, — улыбнулся государь и провёл рукой по лицу. Я моргнул.
Теперь передо мной было знакомое лицо с купюры: бородка клинышком, чуть подкрученные усы… Но лоб, глаза, щеки — те же.
— Святослав — мастер иллюзий, — негромко сказал князь Соболев. — Один из лучших.
Государь принял комплимент, как должное. А потом сделал пару шагов и протянул мне руку.
— Друзья зовут меня Свят, — сказал он и улыбнулся, мгновенно превращаясь в молодого весёлого человека с безбородым лицом.
— Курои, — я тоже протянул руку, совсем забыв, что представляться надо Владимиром…
Но по глазам Императора, по его рукопожатию я понял, что всё сделал правильно.
— Вот значит как, — он уже не улыбался, только в голосе угадывался интерес. — Признаться, когда мне о вас рассказали, я не поверил. Путешественник из другого мира! — взяв за плечи, он бесцеремонно подтащил меня прямо под свет хрустальной люстры и заглянул в глаза.
— А теперь верите? — спросил я.
Его взгляд не затягивал в холодный колодец, полный колючих звёзд. Это был простой взгляд, человеческий. Хотя государь и был очень мощным магом. Это я видел, даже не прибегая к запрещенным фокусам, как граф Бестужев.
Кладенец, бившийся в унисон с моим сердцем, помогал это сделать легко и просто.
— Наш государь видит твою сущность, так же, как дедушка Сакуры, — подал голос Фудзи. Устроившись возле стола с закусками, он разливал чай — в зеленовато-прозрачные, явно японского происхождения, чаши.
Ага. Государь Святослав, значит, видит, а граф Бестужев — нет. Он затем и устроил мне рентгеновское просвечивание посреди толпы, потому что имел на руках множество слухов, но не имел доказательств. И очень надеюсь, так и не получил…
— У меня к вам две тысячи вопросов, — сообщил государь-император.
— Постараюсь ответить, — я чувствовал себя неловко. Похоже, в этой комнате все, кроме меня, знают, что происходит.
И в этот момент Белый Лотос пошевелилась. Не встала, ничего не сказала — просто переменила позу. И атмосфера в комнате мгновенно изменилась.
— Так, с любопытством придётся повременить, — подмигнул государь, наклонив львиную голову в сторону девушки. — Делу — время.
Я обвёл взглядом собравшихся, но остановился всё-таки на князе. Почему-то решил, что задавать вопрос напрямую самому государю будет как-то… неправильно.
— Что-нибудь случилось?
— Тебя хотят убить, — просто ответил Соболев.
Я пожал плечами. От сердца немного отлегло.
— Значит, ничего нового. Самолёты, драконы, тайные перебежчики… Это же у вас нормально, да? Многие не хотят, чтобы принц занял своё законное место.
— К сожалению, всё гораздо сложнее, чудовище моё, — Фудзи вздохнул, а потом протянул мне прозрачный сосуд с обжигающим напитком. — Выпей, это придаст тебе храбрости, — трагически возвестил он.
Я послушался. Чай был душистым, очень горячим и действительно прекрасно освежал.
— Дело в том, — Белый Лотос говорила негромко, но в этой комнате голос её разносился достаточно хорошо. — Что убить хотят именно тебя. Чёрного Лиса.
Глава 11
Я посмотрел на Хякурэн. Лицо её оставалось спокойным, но в глазах затаились незнакомые искорки.
— И поэтому вы прибыли из Ямато? — слова вырвались прежде, чем я успел подумать. — Чтобы предупредить меня?
— Не предупредить, — она махнула рукой, словно отгоняя назойливую мошку. — Охранять. Мой отец… — она опустила веки, скрыв выражение глаз за густыми ресницами. — Мой отец кое-что выяснил. И знаешь, он был так обеспокоен, что мне пришлось всё бросить и ехать в Москву.
Я не видел Коляна. Но даже спиной ощутил его недовольство.
— Чёрный Лис — довольно трудная мишень, — подбирая слова, сказал я. — Вряд ли врагу, кем бы он ни был, хватит одного лишь желания.
— Этому — может хватить, — возразил князь Соболев.
— На данный момент ты — самый лакомый кусок в нашей двойной империи, чудовище моё, — усмехнулся Фудзи, забирая у меня пустую чашку — я и забыл, что держу её в руке.
— Вы говорите о графе Бестужеве, верно?
Мой вопрос вызвал общий смех.
— По сравнению с этими людьми, — сказал Фудзи. — Великий Магистр ордена Четырёхлистного Клевера — жалкий фокусник.
— Вы нашли Шиву! — и как эта мысль не пришла в мою голову первой? Кому ещё желать смерти мне, Посланнику?..
Ладони потеплели. Я почувствовал, как встрепенулся Артефакт, как его каменное сердце запульсировало, посылая в пространство пучки энергии.
— Давайте не будем заставлять моего внука гадать, — поспешно сказал Соболев. Он тоже почувствовал возбуждение Артефакта. — Константин, может, ты?..
— Есть рядом с Ямато такой остров, — сказал Фудзи, усаживаясь на стол боком, поближе ко мне. — Называется Окинава. Издревле там водятся самые могучие сэнсэи. У них даже есть свой орден: Орден Изначального Пламени. Они практикуют таттву Порядка, которая позволяет управлять всеми остальными таттвами.
Я вспомнил, что говорил по этому поводу Соболев. Я могу оказаться таким магом. Стихия Порядка, которая включает в себя все остальные стихии.
— Тебе никто не говорил, откуда к нам, на Тикю, пришла магия? — спросил князь. Возможно, ему показалось, что Фудзи начал уж слишком издалека, и решил ускорить события.
Государь Святослав устроился рядом с Хякурэн. Они сидели бок о бок, как старинные приятели, только что за ручки не держались. И всё равно: что-то, какую-то химию, я между ними чувствовал.
— Всё дело в Артефактах, — подхватил Фудзи. — Никто не помнит, откуда на Тикю взялся Чёрный Обелиск. Он вдруг появился, в пустыне Руб-эль-Хали, это на Арабском полуострове. Считается, что он упал с неба. То есть, прилетел из космоса, в качестве астероида. Но учёные подсчитали, что астероид такого размера разрушил бы нашу планету целиком. Землетрясения, цунами, тектонические сдвиги… Не говоря уже об огромной воронке, в которой неизбежно должен был оказаться Обелиск. Ничего этого не было, — он помолчал, позволяя мне осмыслить сказанное. — Долго к нему боялись приближаться, многие люди чувствовали исходящую от него силу. Но в один прекрасный день, в незапамятные, разумеется, времена, Обелиск рассыпался. Распался на Артефакты. И один из них находится здесь, в Каховке.
— Артефактов получилось довольно много, — добавил государь со своего места. — Торговцы растащили их по всем землям, продавая сначала, как диковинку — кусочек небесного послания, зримое присутствие тайны. Но со временем стало заметно, что в присутствии этих загадочных камней происходят удивительные вещи. Ну, а потом появились сэнсэи — люди, которые научились в какой-то степени управлять энергией Артефактов.
— И на этой вот Окинаве находится чуть ли не самый крупный Артефакт, — сказал я, когда император замолчал. — Поэтому и сэнсэи обладают очень большой силой?
— Не совсем, — император наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. — Точнее, совсем нет.
— Окинава — очень маленький остров, — пояснил Фудзи. — Там живут одни крестьяне да рыбаки. Где им заполучить Артефакт?
— Они научились обходиться без Источника, — сказал государь. — Точнее, пользоваться всеми сразу.
— Эфир окружает нашу планету, подобно мантии, — тихо, но очень отчётливо сказала Белый Лотос. — И адепты Порядка научились черпать её прямо так, просто… вытягивая из воздуха.
Не скажу, что мне было легко всё понять. Рассказ смахивал на миф, на детскую сказку. Пугало то, что взрослые, которые рассказывали эту сказку, были предельно серьёзны.
— Познавший таттву Хаоса может управлять миром, — сказал я, припомнив краткую лекцию, данную дедушкой Сакуры рядом с Храмом Тысячи Ветров. — А познавший таттву Порядка — выйти за пределы мира, — я посмотрел по-очереди на государя, на Соболева и на Хякурэн. — Что это значит?