Сердце благодарно ёкнуло. Наконец-то! Наконец-то нашелся человек, готовый по-настоящему мне помочь. Разумеется, и Фудзи, и Соболев и даже государь — они обещали сделать всё возможное для поимки Шивы.
Но у каждого из них были совершенно другие приоритеты. Восстановление клана, разборки с родственниками, государственные интересы…
— Но?.. — сказал я, глаза на Салтыкову. — За вашей фразой кроется какое-то «но». Довольно большое — иначе вы не пришли бы ко мне.
— Мне нужны вы, господин чрезвычайный посланник.
Очень хотелось рассмеяться. Какая ирония! Долгое время я волновался, дёргался, приставал ко всем, кто мог меня услышать — и ничего. А теперь, когда нашелся человек, готовый не только выслушать, но и что-то сделать — я не могу даже встать с кровати.
Но смеяться я не стал. Последние дни научили меня не делать резких движений. Экономить силы.
— Не буду утомлять вас подробным отчётом о проделанной работе, — продолжила Салтыкова, не обращая внимания на моё состояние. — Скажу одно: беспорядки очень скоро приобретут катастрофические масштабы. Время — наш худший враг. Каждый день случается что-то, чего мы не в силах контролировать. Понимаете, посланник? Мы похожи на мальчика, который пытается затыкать дырки в плотине пальцами. Пальцев уже не хватает. И не хватает опыта. Мы УЖЕ арестовали десятки людей — но до Разрушителя так и не добрались. Просто не способны его вычислить. Или опознать. Возможно, мы его видели сотню раз, но посчитали безобидным и бесполезным. Возможно, он даже проходил по нашему ведомству — но мы его отпустили. Потому что попросту не знаем, куда смотреть. На что обращать внимание. Я привлекла всех, кто имел опыт работы с иностранными агентами: специалистов по выявлению контрразведчиков, всё в таком духе. Безрезультатно. Поэтому мне нужны ВЫ, посланник.
— Фудзи сказал, что Шива найден.
— Благословит Эфир его доброе сердце, он соврал. Хотел подбодрить вас. Думал, это поможет исцелению…
Откинувшись на подушку, я сделал несколько осторожных вдохов.
— Хорошо. Если вы принесёте мне записи… Не фотографии — именно видео. Я посмотрю. А ещё… я продиктую вам список вопросов. Ключевые слова — и ожидаемую реакцию на них. К сожалению, больше я…
— Вы не поняли, посланник, — она оборвала меня с бесцеремонностью человека, чьё время гораздо дороже, чем у других. — Мне нужны вы. Как действующий агент. Я присвою вам чрезвычайный статус и предоставлю любые полномочия. Всё, что захотите. Вы должны найти для меня Шиву.
И всё-таки я рассмеялся. Это уже не ирония. Это какая-то насмешка.
— Вам придётся довольствоваться тем, что я предлагаю, — выхаркивая неприятные тёмные сгустки, сказал я. — Иногда — этого достаточно.
У меня начался приступ. Несмотря на обезболивающее, тело сотрясал кашель, грудь раздирали железные пилы. Я изо всех сил прижимал ко рту платок, стараясь заглушить бульканье плевры, но добился лишь того, что стал задыхаться.
Салтыкова терпеливо ждала. Она не выказывала никакого участия, не делала вид, что сочувствует. Просто сидела и ждала, когда можно будет продолжить разговор.
— Знаете, посланник, ведь я — женщина довольно упрямая, — сказала она, когда я, обессиленный, откинулся на подушку. — Я сказала, что вы нужны мне в строю — и я поставлю вас на ноги.
— Не привыкли к отказам, да? — надеюсь, мой голос звучал достаточно едко.
— Как-то раз мне понадобилось допросить одного человека, — она вновь активировала планшет и говорила, глядя в экран. Его свет невыгодно подсвечивал каждую морщинку на её лице, каждую складку кожи. Салтыковой было плевать. — К тому времени, как я до него добралась, человек уже умер. Но меня это не остановило, — теперь её прозрачные бледные глаза уставились прямо на меня. — Я добилась разрешения на эксгумацию, нашла эксперта по оживлению трупов, и всё-таки получила сведения, которые были мне нужны.
— Оживление трупа? — это действительно было интересно.
— Для этого пришлось пригласить специалиста с Новой Гвинеи. Рейс межконтинентального лайнера с одним-единственным пассажиром обошелся недёшево, но оно того стоило.
Я сдался.
— Ладно, как вы собираетесь меня поднять? Дождётесь смерти, и ещё раз пригласите специалиста?
— Глупости, — она вновь улыбнулась «фирменной» улыбкой: чуть заметно приподняла уголки губ. — Вы сами можете излечить себя. Все сэнсэи так делают.
— А я, значит, просто получаю удовольствие от того, что лежу здесь, и выхаркиваю лёгкие.
— Да.
Я моргнул. А потом ещё раз, и ещё.
Признаться, как и любой больной, я уже привык к некоторой предупредительности посетителей. К их робкому заискиванию, иносказательной речи, к их трогательным стараниям не задеть мои чувства…
Честность и прямота этой женщины были всё равно, что ледяной душ.
— Но я думал, всё дело в свинце, — усилием воли я подавил приступ кашля. — Мне сказали, что свинец попал в клетки — он-то и мешает Эфиру излечить это тело.
— Вот уже почти неделю, в вашей крови, а также клетках нет ни малейшего следа свинца, — сообщив эту новость, она вновь строго сжала губы, совсем не заботясь о том, что вокруг образуются морщинки. — В вашу капельницу, — она бросила взгляд на прозрачную трубку — вводили препарат, который очень эффективно выводит металлы из организма. И вот уже шесть дней анализы показывают, что вы чисты.
— Но…
— Это называется эффект плацебо. Самовнушение. Вы не хотите выздоравливать ПСИХОЛОГИЧЕСКИ.
— Я вам не верю.
Конечно же, она не права. Я — чрезвычайные посланник, у меня просто не может быть никаких психологических заскоков. Анализируя своё состояние, я бы заметил это В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ.
Любой посланник, оказавшись на краю света, мог сам привести нервы в порядок — если в этом будет нужда. Существуют специальные дыхательные упражнения, медитативные практики… Но для этого я должен сам себе поставить диагноз. Признать, что я нуждаюсь в лечении.
Сейчас, в данный момент, я не могу этого сделать. С психикой у меня всё в полном порядке.
Умирало тело. Чужое тело, которое я взял взаймы.
— Ну, мне пора, — неожиданно она принялась собираться. Надела очки, убрала в сумку планшет и тетрадь, открутила колпачок на бутылке, и сделала крошечный глоток воды… — Мы поймаем Разрушителя, — сказала она на прощанье. — Рано или поздно, так или иначе. Другое дело: удастся ли обойтись без жертв. Мне кажется, с вашей помощью — удалось бы.
И она ушла. Изящная, и не смотря на годы, лёгкая женщина в кремовом брючном костюме и лакированных лодочках на низком каблуке.
А я попытался воззвать к Эфиру. Вызвал Кладенец, подождал, пока он явится на зов. Мне он представлялся мандалой, чёрно-белым диском, единым в двух состояниях.
А потом принялся синхронизировать дыхание с его плавным вращением.
Когда это произошло, из Артефакта полилось сияние, оно пульсировало в такт движениям моей грудной клетки. Через какое-то время я почувствовал, что мы с Кладенцом становимся одним целым, сливаемся, становимся единой сущностью.
Образ Артефакта затопил мой разум, врос в него, и пульсировал на одной частоте. И в этот момент я попытался направить образ Кладенца, его энергию, в тело. Туда, где зияли три отверстия в ауре, три чёрные дыры, в которые утекали все мои силы.
Тело пронзила боль, меня выбросило из образа. Лоб покрылся испариной, простынь под спиной сделалась влажной.
Вот так — каждый раз. Я чувствую, я знаю, КАК нужно действовать. Но не могу.
Дверь скрипнула и приоткрылась. Но я никого не заметил. Затем послышался короткий смешок, и я догадался посмотреть ниже.
Детская мордашка. Мальчик лет шести-семи, круглое узкоглазое личико светится озорством. Наверное, сынишка кого-нибудь из слуг, — решил я. — В замке живёт довольно много народу, и не удивительно, что у кого-то есть дети.
Пацан продолжал смотреть на меня. Я видел озорной глаз, вздёрнутый носик и косую чёлку. И толстые короткие пальчики — они держались за край двери.
— Привет, — сказал я. Голова ребёнка просунулась чуть глубже в комнату. — Заходи, не бойся.
Показалось оттопыренное розовое ухо и пухлое плечико, обтянутое спортивной майкой.
— Тебя как зовут? — сделал я новую попытку. — Меня — Курои. Точнее, Владимир. В общем — Лис.
— Лис? — мальчишка вдвинулся в комнату целиком, но рукой, просунутой за спину, придерживал дверь — чтобы не закрылась.
— Чёрный Лис.
— Как в комиксах? Только там зелёный Лис. А не чёрный.
— Возможно, — мне захотелось сесть. После того, как дама из КИБ ушла, я лёг — так было легче дышать. Но теперь мне вновь захотелось сесть. — Заходи. Расскажи мне про этого зелёного Лиса, и вместе решим: насколько он похож на меня.
— Совсем не похож, — пацан решительно шагнул в комнату, прикрыл дверь и направился к моей кровати. — Зелёный Лис никогда не лежит в постели. И у него не течёт кровь, он умеет ре-ге-не-ри-ровать, — последнее слово он произнёс по слогам.
— А тебя как зовут? — я попытался заглушить укол зависти к этому выдуманному зелёному паршивцу, у которого, в отличие от меня, никогда не идёт кровь.
— По.
— И всё? Это имя, или фамилия?
— По.
Мальчишка уселся на стул, который до него занимала седовласая дама, и принялся заинтересованно разглядывать горку фруктов в красивой стеклянной вазе, на соседнем столике. Ещё там стоял небольшой букет цветов, и лежала игрушка — деревянная фигурка лиса. Та самая, которую мне подарил Тэнго Такеда.
Фигурку принёс Фудзи — нашел в кармане мундира, когда мои залитые кровью вещи собирались выбросить.
— Угощайся, — я показал глазами на фрукты. — Там есть виноград, и груши, а ещё слива… Попробуй, очень вкусно.
Мальчишка потянулся к вазе и выбрал самую большую грушу. Желтую, с румяным красным боком.
Бывают такие дети: везде чувствуют себя, как дома. Они хорошо воспитаны — это сразу видно. Но при этом не стесняются, не зажимаются, и главное — ничего из себя не строят. Большая редкость — такие дети.