— Ну и что?
— Вы же понимаете: сотрудничество с кем-то одним предоставит слишком большие преимущества. Это будет означать, что страна, в которой обоснуется посольство Древа Миров, неизбежно завоюет первое место. А со временем — и весь мир.
— Ну и замечательно, — мадам Салтыкова оставалась непроницаемой. — Если это будет наша страна. Император Святослав — прекрасный молодой просвещенный монарх. Все только выиграют от того…
— Мы не имеем права решать, кому в вашем мире победить. Есть перечень особых директив, которые мы не нарушаем.
— Вернёмся к «Чёрному Тюльпану», — поспешно сказала госпожа председатель. — Я спросила: как возможно, что в закрытом мире есть такая же организация, как и в других?
— Я не знаю. Возможно, это просто совпадение, и…
— Будем считать, совпадение, — я чувствовал, что настроение моей собеседницы изменилось. Но в чём причина?.. В том, что я сказал о присоединении Тикю к Древу миров? Но в любом случае, это буду решать не я… Ладно, подумаю об этом позже. — Какая нам польза от этой организации? — спросила Салтыкова. — Насколько я помню, Тюльпаны берут на себя ответственность за различные мелкие акции, типа обливания обладательниц натуральных шуб свиной кровью, маршей протеста против ГМО и прочую подобную чепуху.
— Выяснили, кто был ответственен за взрыв моста? — она мгновенно поняла, о каком именно мосте идёт речь.
— Действовали несколько продажных военных, — голос Салтыковой стал по-деловому сухим, отстранённым. — Были отданы фальшивые приказы о перемещении взрывчатых веществ — якобы, в связи с проведением горных работ. Подделаны накладные, и так далее.
— Тем не менее, слухи о кражах с военных складов просочились в сеть, — заметил я. Фудзи нашел эту информацию.
— Все они уже признались и понесли заслуженное наказание, голос мадам Салтыковой сделался натянутым, как струна.
Понимаю. Никому не приятно признавать, что в подполе завелись крысы…
— Но вы выяснили, КТО стоял за всеми военными? Кто надоумил их подделать приказы?.. — с нажимом спросил я.
Салтыкова встала, и прошлась по ковру — туда, обратно… Совершенно бесшумно — толстый ковёр скрадывал все звуки.
— Все они умерли до того, как мы приступили к настоящим дознаниям, — сказала она. — Откусили себе язык — очень болезненный вид смерти.
— Все до одного? — я уже знал ответ, но всё равно спросил. Хотел выиграть время, чтобы прийти в себя.
Я несколько раз виделся с Хякурэн, виделся с князем и с Фудзи постоянно. Почему мне никто ничего не сказал?..
— Да. Все до одного. Не только наёмники, бывшие военные. Но и мелкие сошки типа водителей грузовиков или рядовых, которых использовали в качестве грузчиков. Словно в среде военных прокатился весьма избирательный мор.
— Он это умеет, — я кивнул, как бы подчёркивая свои слова. — Не зря его называют Шива-Разрушитель. Прозвище в равной степени относится и к мирам, и к душам людей.
— Это какой-то гипноз? Внушение? Вы говорили, в других мирах нет Артефактов.
— Да, никакой магии, — в горле пересохло и я налил ещё чаю. Не спрашивая разрешения. — Но у нас есть технологии. Психокоррекция — одна из них. Такие практики применяют в Корпусе Посланников, и…
— Шива был одним из вас, — сказала Салтыкова. — И поэтому вы считаете своим долгом его обезвредить. Вы несёте за него ответственность.
Я сглотнул.
— Если мы не поймаем Шиву, Совет Древа изолирует Ёшики. Устранит Корпус посланников. И нас вместе с ним.
Глава 16
Дом был самый обычный, пятиэтажный. Два подъезда, дворик с качелями и горкой. Песочница. Шагая к одному из подъездов, я бросал незаметные взгляды на лавочки, на небольшую парковку, даже на крышу… Никого.
Люди Салтыковой знали своё дело.
Предполагаемый Шива поселился здесь несколько дней назад — о нём говорил Фудзи, ещё когда я не мог встать с кровати. С тех пор этого человека «пасли» агенты КИБ. Они изучили все его контакты, проследили все передвижения по городу, вычислили все места, где тот бывает.
Звали его Максим Середа, и был он обыкновенным графическим дизайнером.
Из отчётов агентов я узнал, что ещё пару месяцев назад Максим работал в одной солидной рекламной фирме. Но неожиданно уволился, и начал вести себя более чем странно. Это произошло как раз в то время, когда метасендер зарегистрировал первый скачок.
КИБ провернул титаническую, просто неподъёмную работу по выявлению объектов, которые до седьмого апреля — даты появления Шивы в Тикю — вели себя совершенно обычно, а после, по словам друзей, сослуживцев, родных, а также согласно записей видеокамер в супермаркетах и других общественных местах, полностью поменяли образ жизни, характер и поведение.
Подходящих объектов оказалось не так уж много. Двоим поставили неприятный диагноз, и они решили наверстать упущенное за годы скучной жизни. Пятеро развелись — и пустились во все тяжкие. Несколько человек попали в долги — в целом, необычное поведение большинства всё-таки имело подоплёку.
Но Максим изменил образ жизни кардинально и неожиданно. Бросил без всяких объяснений семью — вышел в магазин за хлебом и не вернулся; снял квартиру в не самом благоприятном районе…
Бывший дизайнер вдруг стал завсегдатаем маргинальных, мягко говоря, клубов, которые лучше было бы назвать притонами. И приобрёл необычные, весьма сомнительные привычки.
В его новой съёмной квартире стали появляться личности, которые также значились в картотеке КИБ — по тем или иным делам, связанным с имперской безопасностью.
Террористы, подстрекатели, главы каких-то сект — словом, «наши люди». Именно с такими в первую очередь завёл бы знакомства Шива.
И вот теперь я иду «на стрелку» — как назвал это мероприятие Колян, неизменный мой теперешний спутник, а попросту говоря — мамка и нянька в одном флаконе.
— Мы перехватили его заказ в ближайшую пиццерию, — сообщил телохранитель, помогая мне влезть в лямки неудобного короба. «Папа Гатто», известная в Москве сеть фастфуда. Характерные красно-белые кепки и куртки ни с чем не спутаешь. — Скажешь, что у тебя подарок от «Папы» — это код. Ну, а дальше — по обстоятельствам. Оружия в квартире нет — мы проверили. Кроме того, что можно использовать, как таковое: кухонные ножи, шариковые ручки… Ну, не мне тебя учить.
— Сигнал — три зелёных свистка, — неловко пошутил я. Это всё мандраж. Слишком давно не был на задании.
— Чего? — не понял Колян.
— Забудь.
Это была очень бородатая шутка, которую мы с Лёвой использовали только между собой. В Корпусе ходило много таких вот нелепых словосочетаний — посланники их коллекционируют. Типа хобби.
— Слушай, ты точно готов? — голос телохранителя был спокоен, но маленькие глаза-буравчики почти просверлили во мне дыру.
— Да, расслабься. Просто неудачно пошутил.
— Ну, как скажешь.
Было видно, что он мне не верит.
И я его прекрасно понимаю: если со мной что-нибудь случиться, перед князем отвечать будет Колян…
Соболев с большой неохотой дал согласие на эту «авантюру». Понадобилось всё влияние госпожи Салтыковой, а ещё — моё вежливое, но твёрдое напоминание о том, что в первую очередь я — посланник. А роль его внука — это второстепенное обстоятельство.
Князь всё равно обиделся. Он старался этого не показать, но чувствовалось, что я задел его за живое.
— Всегда приходится делать выбор, вам ли этого не знать, — сказала мадам Салтыкова. — Не переживайте, господин посланник. Князь Соболев — человек чести. Он всё понимает.
Лишним было напоминать, что моя жизнь — единственное, что отделяет Соболева от медленной и унизительной смерти.
Я бы на его месте позаботился о настоящем наследнике: что такое пятнадцать-двадцать лет для мага? Как выяснилось, все они являются долгожителями… Но его личная жизнь — совершенно не моё дело.
Прежде всего я должен поймать Шиву.
Подъезд провонял варёной капустой, стылым сигаретным дымом и кошками. Стены исписаны неприличными граффити. Лестница усыпана окурками и покрыта подозрительными пятнами.
Лампочки не горят.
Двери квартир отличаются повышенной прочностью: металлические плиты с мощными замками, которые не высверлить никакой дрелью. В тёмных, затянутых паутиной углах, помаргивают зелёными огоньками видеокамеры…
Странное сочетание респектабельности и бедности, — я поднимался пешком, в пятиэтажках лифты не предусмотрены.
Звонка на двери не было — был домофон. Я нажал кнопку и встал перед камерой. Кепка и куртка были видны отлично, но лицо пряталось за длинным козырьком — на случай, если Максим знает всех курьеров пиццерии.
— Да?
— Подарок от «Папы Гатто», — сказал я заготовленную фразу. Дверь открылась.
Максим оказался довольно высоким рыжим парнем, с некрасивым, но привлекательным лицом — такие нравятся девушкам определённого сорта. Впрочем, я знал, как он выглядит, по многочисленным фотографиям и нескольким видео с уличных камер. Сюрпризом оказался только рост — на фото это было не так заметно.
Я доходил макушкой ему до груди.
Но волноваться было не о чём: рыхловатое брюшко, нежные руки и вислый зад свидетельствовали о том, что Максим не пользовался своими природными данными. Он был явным противником физических нагрузок.
Сероватая кожа с многочисленными вмятинками на щеках, запах застарелого пива, неопрятная майка и растянутые треники — вот вам образ самого опасного преступника вселенной.
— Рановато сегодня, — это опять была моя, заготовленная фраза. По наблюдениям, обычно Максим звонил в пиццерию ближе к вечеру — когда собирался провести время в компании дюжины банок пива и ведра орешков.
— Спецзаказ, — он посторонился, пропуская меня в квартиру.
Значит, мы всё рассчитали правильно. Обычного курьера никто дальше порога не пустит. Оставил товар — и до свидания. Оплата, как правило, производится через электронные карты.
Но меня Максим пригласил в комнату — проходя мимо кухни, я заметил уставленный бутылками и пепельницами стол, на полу — пакет с рыбьей шелухой и мятыми салфетками. Запах — соответствующий. Причём, открыть форточку или балкон Максим не захотел, хотя на улице стояла чудесная солнечная погода. Как мне сказали, для Москвы — просто рай.