Секретари занимали места по периметру — так, ненавязчиво. Только неясно: охраняют они, или стерегут…
Когда Соболев, негромко жужжа сервомоторами, подъехал поздороваться, я увидел Хякурэн. Она стояла возле накрытого стола, задумчиво вертя в руке тонкостенный фужер с чем-то искристым.
Поразило то, как она выглядела. Традиционная причёска с дорогими заколками, кимоно — такое же белое, как костюм Янаки, из плотного шуршащего шелка.
На ногах — кончик носка выглядывал из-под длинного подола — традиционные гэта.
Это была девушка с фотографии. Именно такой я запомнил её в офисе операторов, когда изучал снимки кандидатов.
Удивительно, что ни один из представленных реципиентов не оказался Шивой.
Но так бывает, — напомнил я себе. Метасендер — всего лишь устройство. Он делает выкладки на основании данных. А данных может быть недостаточно. Их можно исказить — намеренно или случайно.
Тикю — необычный мир, — говорил старший оператор, имени которого я так и не узнал. — Магия делает его непредсказуемым. Здесь всё не то, чем кажется.
— Здравствуй, Владимир, — сказала Белый Лотос, — сделав пару аккуратных маленьких шажков в мою сторону. — Успел отдохнуть?
— Здравствуйте, — голос подростка дрогнул. Хякурэн слегка усмехнулась — наверняка многие люди, при общении с ней, испытывали волнение. — Спасибо, что спасли нас.
Я имел в виду вертолёт с ракетами.
— На самом деле, мне следует извиниться, — она опустила тонко подведённые веки. Длинные ресницы легли на бледные щёки, и у меня опять, как давеча в ванной, защемило в груди. — Надо было догадаться. И сразу отправить сопровождение. Простите, принц, — она слегка наклонила голову, подвески в причёске мелодично звякнули. — Это моя вина. Я не должна была подвергать вашу жизнь опасности.
Не зная, как себя вести, я бросил беспомощный взгляд на Соболева.
— Володя прекрасно понимает: вы сделали всё, что могли, — пришел на выручку князь. — Приношу вам благодарность за спасение внука, госпожа Хякурэн. Я ваш должник.
— Иметь в должниках господина Соболева — слишком большая честь для такой, как я, — если и были в её голосе нотки иронии, то очень умело скрытые. — Я всего лишь выполняла свою работу.
Я затосковал: эти двое могли бесконечно придаваться словесным играм, а я должен торчать рядом и пытаться соответствовать.
Но тут послышался мелодичный звон: Янака стучал серебряным ножичком по бокалу с шампанским…
Все собрались в центре зала: я, Фудзи, Соболев, Белый Лотос… С облегчением и радостью я увидел Коляна: одетый в просторный смокинг, сейчас он напоминал бизнесмена средней руки. Фужер с шампанским в его лапище казался игрушечным.
Водитель Соболева дружески мне подмигнул. Я в ответ чуть улыбнулся.
По возвращении на Ёшики тебе светит только офисная работа, Чёрный Лис.
Ну и фиг с ним. Когда ещё это будет…
Давно доказано: гормональный фон влияет на принятие решений. А сейчас мой мозг просто КУПАЛСЯ в озере из подростковых гормонов.
— Мы собрались, — торжественным голосом начал Янака, — Чтобы отпраздновать воссоединение семьи, — он бросил взгляд на Соболева, затем — на меня. — Спустя долгих десять лет, мой добрый друг Алексей-сан обрёл наследника, — Янака многозначительно помолчал. — Семья — это очень важно, господа, и вы все это знаете, — теперь он посмотрел на Хякурэн. Девушка в ответ улыбнулась. — Каждый из нас мечтает иметь продолжение в своих детях. И о том, чтобы дети были достойны того наследия, которое мы им оставляем. Так выпьем же за отцов и детей. За ту пропасть, что всегда лежит между ними. И за мост, который каждый, кирпичик за кирпичиком, должен выстроить в своём сердце.
Я осушил свой бокал одним махом.
Неплохо. Чуть кисловатое, на мой вкус, но в целом — очень хорошее шампанское. Чувствуется, что сделано оно как положено: из виноградного сока, выдержанного в бочках, а не сублимировано из сухого порошка, выданного субмолекулярным принтером…
Мне очень хотелось поговорить с хякурэн. Но её тут же оккупировал Фудзи, причём, по лицам обоих можно было догадаться, что говорят они вовсе не о светских пустяках.
Ко мне подъехал Соболев.
— Рад, что с тобой всё в порядке, — сказал он так, словно действительно считал родственником.
— Полагаю, импровизированный спич Янаки был предназначен для меня, — не зная, куда деть пустой фужер, я вертел его в руках. — Напоминание об обязательствах, и всё такое.
— Итиро Янака много лет служит моей семье, — сказал князь. — Нет, не так: Итиро Янака много лет является ДОБРЫМ ДРУГОМ семьи Соболевых. Когда моя дочь объявила, что выходит замуж за принца Антоку… — лицо его чуть потемнело, но Соболев тут же овладел собой. А я не сразу сообразил, что он говорит о моём отце. Точнее, об отце Володи. — Они вместе учились. В Москве. Наташа поступила на факультет международных отношений. К тому времени она прекрасно знала японский — культура Ямато её завораживала. Кимоно, хайку, кодекс буси-до… И когда она притащила на семейный ужин молодого, подающего надежды дипломата из Страны восходящего солнца… Я не удивился. Можно сказать, это была судьба. А судьбе, да будет тебе известно, мешать нельзя — она может жестоко отомстить… Так вот: когда я узнал, что мальчика зовут Томохико Антоку, я чуть не пошел наперекор этой капризной даме. Судьбе… Но быстро понял, что дочь переубедить не удастся. Наташа выросла вся в меня. Если что-то решила — ни за что не отступит. Мне не хотелось отпускать единственную дочь на острова, где она будет совершенно одна… Я, к сожалению, не мог оставить государственный пост, чтобы сопровождать её. И тогда Итиро Янака предложил свою помощь. Тогда он был человеком одиноким, но очень любил детей — Наташа выросла у него на руках. Если кто и мог стать ей на чужбине наперсником, другом, — тем, на кого дочь могла опереться в трудную минуту… То это был он.
— Но тем не менее, он не смог уберечь вашу дочь от гибели.
— У нас, на Руси, говорят: человек предполагает. А Судьба располагает. Двадцать лет моя дочь прожила в браке. Двадцать лет она была счастлива, воспитывая двух прекрасных сыновей. Двадцать лет длилась эра мира и процветания наших государств: Томохико Антоку оказался прекрасным наместником. Наташа не ошиблась, выбирая мужа.
— А потом пришли Фудзивара, и всё рухнуло, — я нашел взглядом Фудзи. Глядя на него, трудно было поверить, что его родственники являются жестокими кровожадными тиранами…
— Ёмэй — человек старой закалки. Настоящий самурай. Он помнит времена, когда слово даймё значило очень много. Когда хозяин мог одним движением брови лишить жизни любого на своей земле. Традиции для него значат гораздо больше, чем договор с гайдзинами.
— Но Государь не может взять, и просто назначить другого Наместника, — заметил я. — Политика.
— Политика, — согласился Соболев. — И тебе, как моему наследнику, придётся разобраться во всех её тонкостях.
— Не забывайте, что Шива всё ещё на свободе, — сказал я. — И он может разрушить всё, что вам дорого. Просто так. Потому что может это сделать.
— Ты сильно удивишься, но твой Разрушитель — далеко не первая свалившаяся на наш мир напасть, — чуть улыбнулся князь. Седая щётка усов под носом разошлась в стороны, открывая белые и на удивление крепкие зубы. — Если будет время и желание — расспроси Николая. Он у нас большой дока по части истории, — Соболев послал долгий взгляд своему водителю-телохранителю-другу, Колян чуть заметно наклонил голову в ответ. — Так что мы справимся, не переживай. Предупреждён — значит, вооружен.
То же самое говорила и Белый Лотос.
— Но…
— Ты себе не представляешь, НАСКОЛЬКО мощные ресурсы мы способны задействовать для поисков, — Соболев стал серьёзным.
Он смотрел мне в лицо своими прозрачными ледяными глазами и мне хотелось ему верить.
— Хорошо, — я сдался. В конце концов, это ИХ мир. И в конечном итоге, им решать, как его защитить. — Что вы от меня хотите?
— Какой хороший вопрос.
Я не заметил, как к нашей беседе присоединились Белый Лотос, Фудзи и Янака.
За нашими спинами парочка «секретарей» накрывали на стол — мой нос учуял соблазнительные запахи тушеной утки, маринованных миног и мидий. Рот наполнился слюной… Но пришлось взять себя в руки. Не мог же я, на глазах у всех, поскакать к столу, как невоспитанный ребёнок.
— Что вы имеете в виду? — интересно, когда-нибудь мне удастся избавиться от трепета, который мой организм испытывает перед этой девушкой?
— Вам опасно оставаться в Ямато, — сказала Белый Лотос. — Сётоку не успокоится. А у меня, к сожалению, нет доказательств его причастности к покушениям. Пока.
— Вам? — я не понял: говорит она о ком-то ещё, или обращается ко мне, как какому-то высокопоставленному лицу.
— Тебе и Фудзи. Сётоку не успокоится. Конечно, мои люди будут охранять вас днём и ночью…
— Это исключено, — отрезал Фудзи. — Охрана привлечёт ненужное внимание. Мы справимся своими силами, — он посмотрел на меня, и я кивнул.
Представить, что придётся действовать под неусыпным вниманием бронированных солдат… Да я не отыщу Шиву до конца срока действия этой оболочки! Проще говоря, состарюсь.
— Так же, как сегодня? — в мягком голосе Янаки угадывались нотки упрёка и едва заметный сарказм. — Если бы не Хякурэн и её люди, вас бы здесь не было.
— Я уже извинилась за свою ошибку, папа. Больше этого не повториться.
Папа? ПАПА?..
А я-то всё удивлялся: что делает глава имперской безопасности Ямато на нашем скромном междусобойчике?.. Стало быть, когда Соболев говорил о том, что в его распоряжении находятся ОЧЕНЬ мощные ресурсы — он вовсе не преувеличивал.
— Я о том и говорю, дочка: без тебя нашим принцам пришлось бы считать камни на дороге. Зубами, — Янака улыбнулся. Лицо его собралось в множество коричневых морщинок, став похожим на хитрое печёное яблочко.
— Тем не менее, я могу предложить выход, который, полагаю, устроит всех, — голос у Соболева был не то, чтобы громким. Но все почтительно замолчали, ожидая продолжения. Князь посмотрел на нас с Фудзи. — Принц Константин. Дорогой внук. Приглашаю вас обоих в моё поместье.