Кстати, пока мы с ней гуляли, я почти в каждом магазине встречал кого-то из школьных знакомых. Особенно много было девчонок. Ну еще бы, последние дни каникул. Где им еще свободное время проводить?
На нас смотрели с особым интересом и провожали удивленными взглядами. Мне даже стало интересно, какие именно слухи начнут расползаться по «Китежу» и Белозерску прямо с сегодняшнего дня.
Все это меня вообще никак не беспокоило. Я уже настолько привык к всеобщему вниманию, что мне было плевать. Больше я беспокоился о том, что это может как-то негативно повлиять на Софью.
Она и так мою руку практически не отпускала, пока мы с ней по магазинам ходили, а тут еще все на нее таращатся. Так и правда недолго в темный коридор смыться…
Однако с интересом глазели на нее не только девчонки. Парни тоже не спускали с нее глаз и смотрели на Воронову с большим любопытством. Некоторые пялились на нее так откровенно, что схлопотали подзатыльники от своих девчонок. Правильно, нечего! Я бы и сам с удовольствием влепил парочку крепких подзатыльников особо наглым рожам…
Перекусив мороженным, мы поехали к Нарышкину, который не переставал мне время от времени присылать сообщения о том, что думает насчет меня. Причем с каждым разом ругательств в сообщениях становилось все больше.
Мы договорились с ним встретиться на выезде из Белозерска с дальнейшим планом прокатиться по местам наших первых приключений, которые были недалеко от города. Сначала до Кабаньего Оврага, а затем наведаться в Сосновую Берлогу.
Лешка подготовился неплохо. Расчесал свои черные длинные волосы и чем-то их намазал так, что они блестели на солнце. В кои веки даже родовой перстень нацепил, когда такое было-то в последний раз. Тоже мне… Щеголь столичный…
— Ты бы еще костюм надел и туфли с золотыми пряжками, — шепотом сказал я ему, пока Софья боролась с застежками своего шлема. — Шляпа с пером же у тебя еще есть…
— Обычная одежда… Первое, что под руку попалось, надел… — прошипел он в ответ, лучезарно при этом улыбаясь. — Где можно шляться, кстати? Мне только ленивый не сообщил, что тебя видели с какой-то красоткой.
В этот момент Воронова сняла шлем и подошла к нам поближе.
— Знакомься, это Софья, — представил я девушку княжичу, который замер на месте с нестираемой улыбкой на лице. — Софья, это мой друг, княжич Алексей Нарышкин.
— Очень рад знакомству! — кивнул он.
— Она моя сестра, — добавил я. — Троюродная.
— Вот как? Тогда я рад еще больше, — схватил ее руку княжич. — Макс мне никогда не говорил, что у него есть такая прекрасная сестра!
Ну не гад? Представляю, что бы сейчас с ним Дашкова сделала, если бы только увидела этот взгляд, с которым Лешка смотрел на Софью. Кстати… Что-то я не припомню, чтобы он раньше так смотрел на девчонок… Неужели мои догадки насчет него с Настей верны?
— Мне тоже очень приятно, — ответила Воронова. — Как раз о тебе мне Макс рассказывал.
— Что именно? Надеюсь, что-то хорошее? — на всякий случай уточнил Нарышкин.
— Ага, про ваши с ним приключения.
— Про все? — спросил княжич и посмотрел на меня.
— Практически. У меня нет от нее секретов, если что, — сказал я и заметил, что улыбка у Лешки с лица начала сползать. — Расслабься, она обычная нормальная девчонка без всяких забубонов в голове. В этом ты еще убедишься.
Какое-то время мы втроем стояли молча и просто переглядывались, как будто впервые видели друг друга, и думали, что нужно сказать.
— Забавно… — хмыкнул в этот момент Мор. — Ты заметил, что все вы чем-то похожи между собой? Черноволосые, бледные, все с темным Даром…
— Ребята, мы едем кататься, или так и будем стоять? — спросила Софья и посмотрела на свою руку, которую княжич продолжал сжимать.
Вот так Воронова и познакомилась с моим единственным другом, если, конечно, не считать Дориана. Сразу после вопроса девушки мы расселись по квадроциклам и помчались к Кабаньему Оврагу, где сделали первую остановку.
Прошлись по тем же местам, где были с Огородниковой, и до боли в животах нахохотались, вспоминая как все было. Тогда-то нам это не казалось смешным, но сейчас — совсем другое дело. Особенно смешно было вспоминать как Лешку в Искажение засосало… Говорит, в тот момент так разволновался, что лишь каким-то чудом штаны сухими остались.
Ну а потом поехали в Сосновую Берлогу. Эта история была для нас с ним самой важной. Петьку-Свистка мы надолго запомним. Лешке он особенно запомнится первой встречей с шестиногом, а мне еще историей с Шишаком… В общем было что вспомнить и над чем посмеяться.
Уставшие, но довольные поездкой, в Белозерск мы вернулись уже около семи часов вечера. Нарышкин пригласил нас на ужин, но мы отказались. Я просто устал, а Софья сослалась на то, что девушки в таком виде в гости не ходят. Тем более, первый раз в доме, что о ней подумают?
К этому времени небольшое напряжение, которое было между нами в самом начале, спало. Княжич перестал вести себя как расфуфыренный индюк и вновь стал самим собой, которым я его знал.
Трудно важничать, когда Софья иногда припоминала про него такие истории, над которыми мы втроем смеялись до упада. Все это я ей, конечно же, не рассказывал. Она сама все видела, когда вороном была, что мне ей рассказывать? Некоторые из них я даже сам не помнил, так что оказалось, что память у нее получше моей.
Когда мы расставались, было полное ощущение того, что мы знаем друг друга уже давным-давно. Причем все трое. В основном, все благодаря Вороновой, которой удавалось сглаживать неловкие моменты своими непосредственными шуточками, за которыми она в карман не лезла.
Этот день мог стать одним из лучших за это лето, если бы в тот момент, когда мы вернулись домой, мне не позвонил Голицын. Я попросил Софью зайти в дом, а сам остался во дворе. Не хотелось, чтобы наш разговор слышал дед. Мало ли зачем мне звонил глава тайной канцелярии.
— Здравствуйте, Василий Юрьевич, — поздоровался я с ним, как только ответил на звонок.
— Здорово, Максим, — голос у Голицына всегда был каким-то одинаковым. Совершенно непонятно, в хорошем он сейчас настроении или нет. — Мне кажется, или ты чем-то расстроен? Что-то голос у тебя какой-то напряженный.
— Да нет, вам показалось, — сказал я. — Просто устал за день. Целый день с Нарышкиным на квадроциклах катались.
— Квадроциклы? — удивился он. — А-а. Понял… Ну да, сейчас их много развелось. И как оно? Понравилось?
— Здорово! Лучше, чем на мопеде.
— Да? Надо будет попробовать при случае, а то все кабинет, кабинет… Слушай, Максим, ты не будешь против, если я у тебя еще немного времени сегодня заберу? — до сих пор не понимаю, как он умудрялся задавать вопросы таким тоном, что просто невозможно было отказать.
— Конечно нет, — ответил я.
— Тогда возьми такси и приезжай в «Самовар», а то я только с дороги, голодный как волк, — признался Голицын. — Ты, наверное, тоже от ужина не откажешься, если целый день с Нарышкиным разъезжал.
Это что же получается, он только из-за меня приехал? Хм…
— Поужинать? С удовольствием, Василий Юрьевич.
— Вот и отлично. Только ты Софью с собой не бери, хорошо? Мы с ней еще успеем познакомиться.
Я хотел было сказать, что не возьму, но слова предательски застряли в горле, и мне удалось лишь издать какой-то звук вроде:
— Агрх…
Ну а потом он положил трубку.
Как-то так… Что же, по крайней мере, теперь понятно, о чем разговаривать будем. Точнее сказать, о ком…
Глава 5
Чем быстрее мое такси приближалось к «Самовару», тем сильнее у меня портилось настроение. С одной стороны, было очень любопытно, что именно насчет Софьи скажет мне Голицын. С другой же, я волновался, что это все может плохо закончиться, как для нее, так и для меня в том числе.
Дело-то такое… Вороний Амулет — это запретный артефакт. Кто его знает, что ждет того, кто его добыл? Конечно, в полной мере я его использовать не успел и в рептилий типа дракона не превращался, но все равно пользовался же. Энергию брал из него, например…
Эх… Даже не скажешь, что он мне по случаю достался. Для того, чтобы его собрать, пришлось изрядно попотеть. Для начала выяснить где он спрятан, а потом еще ведь нужно было как-то его части достать. Что тоже непросто.
Для разговора со мной Василий Юрьевич выбрал столик, который располагался в отдельной комнате. Таких здесь было всего несколько. Они располагались на втором этаже, подальше от суеты и шума общего зала. Я здесь нечасто бывал — слишком важные птицы собираются в этом ресторане, а я любил публику попроще. Но время от времени наведывался, когда хотел очень вкусно покушать. Готовили в «Самоваре» просто исключительно, это факт.
Кстати, таких вот отдельных комнат, в которой мы расположились, обычно свободными не застать. Их нужно заказывать чуть ли не за неделю. Но вот для Голицына, похоже, нашлась. Не думаю, что он записывался заранее.
Когда я приехал, Василий Юрьевич со скучающим видом листал меню. Не считая графина с водой и пары стаканов, стол перед ним был абсолютно пустым. При виде меня он поднялся со своего мягкого стула и указал на место напротив себя.
— Добрый вечер, Максим, присаживайся, — сказал он, лишь на секунду оторвавшись от меню.
Все-таки сегодня он выглядел более серьезным, чем обычно. Похоже разговор будет не простым. Что-то мне есть перехотелось…
— Здравствуйте, Василий Юрьевич, — ответил я, стараясь держаться как будто ничего такого не случилось. Что уж теперь? Как будет, так и будет.
— Я хотел сам заказать, но потом решил дождаться тебя, — он вопросительно посмотрел на меня. — Ты как к рыбе относишься? Как-то я пробовал здесь судака и запомнил его надолго. Местные повара большие молодцы.
— Вообще-то, я рыбу не очень, — ответил я. — Больше мясо предпочитаю.
— Ну мясо, так мясо, — кивнул Голицын.
Спустя минуту он захлопнул меню, затем вызвал официанта специальной кнопкой и сделал заказ. После того, как за официантом закрылась дверь, глава тайной канцелярии сложил руки на столе и сказал: