Что же, значит придется использовать его лишь в самых крайних случаях. Только тогда, когда под угрозой окажется жизнь кого-нибудь из моих близких людей. Самых близких причем.
Следующим на очереди был Слово-Маяк, который должен был помочь мне отыскать путь к входному порталу, если я вдруг заблужусь. По словам Александра Григорьевича, он был очень полезен на открытой местности. Особенно, когда в некрослое был густой туман.
Я охотно верил его словам. До этого времени я не очень далеко забирался в своих путешествиях, но если наставник был уверен, что в будущем я буду посещать некрослой чаще, то он мне очень даже пригодится.
Ну и последним в этот день мы разучили Слово-Вода, при помощи которого можно было ходить по воде. Меня давно интересовали вопросы, что будет, если я в некрослое нырну под воду, и есть ли там некротвари? В этот день я получил ответы на оба из них.
Купаться в некрослое можно, вот только с большим риском для жизни. Под водой водятся крайне опасные некротвари, с которыми лучше вообще не иметь никаких дел. Лишь только в самом крайнем случае.
Чертков сказал, что в будущем он обучит меня некросимволу, при помощи которого у меня откроется возможность подводного дыхания в некрослое. Но даже с учетом такой опции, лезть под воду слишком опасно.
Да и ладно. Мне пока это было без надобности. Достаточно того, что у меня был Слово-Мост, некросимвол, который перекидывает мосты через пропасти, и новое Слово-Вода. Можно сказать, что теперь я почти вездеход в некрослое. Вот еще бы летать научиться, совсем было бы хорошо.
Лешка закончил свои занятия немногим позже меня. Но вот уехать из Китежа у нас получилось только лишь вечером, около шести. Он захотел срочно переговорить с Дашковой, которая тоже с нетерпением дожидалась, пока он освободится. Нарышкин сказал, что в пятницу вечером они договорились съездить сегодня вечером в «Самовар», но что-то подсказывает мне, что никуда он с ней не поедет…
Однако я не терял времени зря, и чтобы не скучать, отправился к школьному озеру, прихватив с собой Бездонную Сумку, в которой были все мои алхимические инструменты. Отличный момент для того, чтобы попросить у Эмеренты немного обещанной коры. Вечером в субботу там точно никого не должно быть.
Я не ошибся, кроме новеньких деревьев, Бориса и уток, которые почему-то собрались здесь почти всей своей утиной бандой, никого не было. Теретей, видимо, решил заняться исследованием окрестностей, потому что торчал около беседки. Однако завидев меня, медленно погреб в мою сторону.
Честно говоря, забавно было наблюдать, как смешно он семенит корнями. Когда ходят взрослые деревья, у них это выглядит совсем по-другому. Обстоятельнее, что ли.
Деревья встретили меня покачиванием крон, а Бродяга опустил ветки, чтобы дотронуться до меня. В последнее время он стал это делать гораздо чаще. Я дотронулся до каждого дерева в знак приветствия и обратился к Эмеренте:
— Я пришел взять немного коры, как договаривались, — сказал я и вытащил из Бездонной Сумки специальный скребок и стеклянный пузырек для хранения компонентов. — У кого можно взять?
— Здравствуй, Максим… шшш… Темников… шшш… — поздоровалась Эмерента. — Возьми мою… шшш… Бери сколько нужно… шшш…
Воспользовавшись щедрым предложением, я взял пять небольших кусочков. Самое интересное, что мне даже скребком не пришлось пользоваться, а стоило дотронуться до дерева, как части коры будто сами упали мне в руку.
Кстати… Только сейчас заметил… Когда стоишь рядом с Эмерентой, от нее исходит очень приятная энергия, от которой сразу становится тепло и уютно. Причем это совсем не магическая энергия, к которой я привык, а нечто совершенно другое. Пока мне не знакомое.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что мое тело полностью расслабилось и мне пришлось опереться на дерево, чтобы ненароком не свалиться на мокрые листья. Благо внизу у ели ветки были хоть и большими, но росли не слишком густо и это можно было сделать без проблем.
Как же здорово, блин… Сама мысль, что сейчас нужно куда-то идти, казалась странной. Зачем, если здесь так хорошо? Разве может быть где-нибудь лучше? Ничего подобного рядом с другими деревьями я не испытывал. Любопытно…
Не знаю, сколько я так простоял, прежде чем увидел перед своими глазами лицо незнакомой мне женщины. На вид ей было около сорока лет, с длинными светлыми волосами, в которые были вплетены цветы, и крохотные еловые ветки. Она улыбнулась мне, и в этот момент я вздрогнул и открыл глаза.
Блин… Что это было? Я что, заснул?
Я удивленно покрутил головой, пытаясь понять, как много времени прошло с того момента, как я почувствовал, что от живого дерева идет тепло. Судя по всему не много. По крайней мере, ничего не изменилось, кроме того, что за это время ко мне успел подобраться Теретей, который теперь стоял рядом со мной.
Ну и еще кое-что… Я чувствовал себя полностью отдохнувшим и бодрым. Будто беспробудно проспал пару суток и теперь меня просто распирало от желания что-нибудь сделать. Неужели это эффект от моего недолгого сна? Получается, Эмерента зарядила меня энергией? Как это?
— Похоже на то, мой мальчик, — сказал Дориан. — Магия живых деревьев — очень странная штука. Никогда не поймешь толком, как она действует. Я в этом не особо разбираюсь. Живые деревья… Дриады… Они всегда сами себе на уме. Не думаю, что даже твоя Рябинина понимает, как именно это все работает.
Может быть, Мор прав, и Яна Владимировна действительно не много смыслит в магии живых деревьев, но спросить у нее все же было нужно. Что-то она точно знает об их природе.
— Спасибо, Эмерента, — поблагодарил я живодрево и провел по коре рукой.
— Максим Темников… шшш… Возьми немного сока… шшш… Я подарю тебе немного сока… шшш…
— Дориан, какого сока? О чем она говорит? — непонимающе спросил я и вдруг увидел, что из коры вытекло немного янтарной жидкости, очень похожей на смолу.
Недолго думая, я вытащил из Бездонной Сумки еще один пузырек и положил туда сок живодрева, который и на ощупь оказался как смола.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил я Эмеренту, а она покачала ветвями в ответ.
— Достаточно совсем немного… шшш… Максим Темников… шшш…
В этот момент утки дружно начали крякать и хлопать крыльями. Оказывается, это Лешка их растревожил.
— Буррум… Бадым… Нарышкин… Боб-бом… — поприветствовал его конструкт и радостно мигнул несколько раз своими мощными прожекторами.
— Здорово, Борис, — сказал княжич и помахал ему рукой. — Хоть кто-то рад меня видеть, кроме Темникова.
Он подошел поближе, а я как раз складывал пузырек с соком живодрева в Бездонную Сумку.
— Так и думал, что тебя здесь найду, — сказал Лешка и на всякий случай отошел от Теретея, который сделал несколько шагов в его сторону. — Чем занимаешься?
— Да так, компоненты кое-какие собираю. Хочу провести несколько алхимических экспериментов, — ответил я и закинул Сумку за плечо. — Что, идем?
— Угу… — кивнул он. — Моя машина уже дожидается нас на школьной стоянке.
Мы попрощались с конструктом и живыми деревьями, а затем не спеша пошли за своими вещами.
— Как все прошло? — спросил я, после того как мы молча прошагали несколько минут. — Судя по твоему лицу, ты чем-то расстроен?
— Расстроишься тут… — усмехнулся он. — Да нет, в общем-то все нормально. Просто я никогда бы не подумал, что она такая дура. Как я с ней встречался два года, понятия не имею…
Я хотел было ему сказать, что неоднократно говорил, что думаю насчет его Дашковой, но решил не подливать масла в огонь. Что толку сейчас об этом говорить? Вообще никакого. Так, лишний раз на больную мозоль наступить…
— Ты оказался прав, Макс, эта идиотка и правда хотела меня приворожить… — сказал Нарышкин.
— Приворожила, ты хотел сказать, — поправил я его. — Если бы просто хотела, это ладно, так она же это сделала.
Еще немного мы прошли молча.
— Она интересовалась как ты узнал? — спросил я.
— Конечно, — кивнул княжич. — Выбесила меня… Я сказал, что это вообще не ее ума дело. Тем более, что это так и есть.
— Ну а что ты намерен делать?
— Вообще-то, наложение проклятья — серьезный проступок, при условии, что он доказан, — хмуро сказал Лешка. — Можно было бы устроить Дашковым большие неприятности на самом высоком уровне… Вылетела бы из школы как пробка. Да и вообще, несладко бы им пришлось. Вполне может быть, что и без титула бы остались, если с большим желанием за дело взяться… Но я не буду этого делать.
Он помолчал еще немного, а затем усмехнулся.
— Жалко дуру… Как она говорит, от большой любви на это пошла… До конца не понимала всех последствий.
— Уверен? — удивленно спросил я. — Ой, что-то мне подсказывает, ты снова заблуждаешься на ее счет.
— Может быть, но пойду другим путем. Я так решил, — твердо сказал он. — Объясню отцу ситуацию и попрошу его не давать этой истории официальный ход. Он сам решит, что нужно сделать лучше всего. Совсем не сказать — будет неправильно, все-таки дело серьезное. Если всем спускать, каждая собака тебя кусать будет.
— Дело твое, — пожал я плечами. — Как по мне, не мешало бы и пожестче.
— Никогда бы не подумал, что ты жестокий, Темников, — усмехнулся Нарышкин. — Оказывается, мой лучший друг только с виду хороший парень, а на самом деле безжалостный и беспощадный!
— Зря лыбишься, между прочим, — ответил я. — Просто твой друг, в отличие от тебя, больше смыслит в проклятьях и понимает, насколько это опасно. За такие вещи нужно расплачиваться, чтобы в будущем неповадно было.
— Может быть, ты и прав, спорить не буду, — кивнул он. — Ты ведь и правда в этом больше моего смыслишь… Но я так решил, и точка.
Так, значит так. Ему виднее, как следует поступить в этой ситуации. Понять Лешку можно, все-таки два года они были вместе… Любовь-морковь, и все эти дела…
— Пфф… — фыркнул Дориан. — Тоже мне причина! Если бы я из-за этого жалел всех, кто в конце концов меня предал, то умер бы гораздо раньше. Пообещай, что никогда не будешь жалеть своих бывших возлюбленных!