— Бал… — покачал головой Нарышкин, ускорив шаг, чтобы не отстать от меня. — Когда ты успеваешь проблемы на свою задницу находить? Бал же только начался!
— Сам удивляюсь. Давай ускоряйся, потом все расскажу.
Глава 7
В общей сложности у меня сегодня получилось станцевать пять танцев, из которых три были вальсами. На одном из них моей парой была Ланская, на другом Кречетникова, а на третьем девушка из нашей школы, которую я раньше и не знал толком.
Тихая, спокойная, с темно-русыми волосами и огромными серыми глазищами. Я вообще был удивлен, когда она вдруг решила меня пригласить ни с того, ни с сего. Она училась на втором курсе, и я даже не знал в каком классе. Из того немногого, что мне о ней было известно, это то, что она очень много времени проводит в классе-лаборатории Терлецкого, что само по себе было странно.
Я могу ошибаться, но мне кажется, что ее сторонились, потому что я редко видел ее в чьей-то компании. Или, наоборот, она предпочитала проводить время в одиночестве. Ясно одно, если Романов пригласил ее на этот бал, значит девчонка она непростая.
За время нашего танца мы с ней практически не разговаривали. Во-первых, мешала громкая музыка, а во-вторых, у меня пока было немного опыта в таких вещах. Я понятия не имел, о чем нужно разговаривать с девушками во время танца.
Единственное, что Дориан заставил выдавить меня — это комплимент насчет ее прически и платья. Ну еще сказал, что она очень хорошо танцует. Я было хотел спросить, как ее зовут, но Мор сказал, что это было бы самым идиотским поступком с моей стороны.
Нехорошо, когда девушка приглашает тебя танцевать, а ты даже не знаешь, как ее зовут. Тем более, что она-то как раз меня знала и видимо рассчитывала, что и я имею о ней кое-какое представление. Вот только я его не имел.
Поэтому на одном из многочисленных перерывов между танцами, спросил насчет нее у Нарышкина. Как я и ожидал, Лешка знал про девушку очень много и хорошенько просветил на ее счет.
Для начала я узнал, что звали ее Мария Шелехова. Училась она в кленовом классе и действительно проводила много времени с Терлецким, а кроме него с Рябининой. Княжич мне объяснил почему.
Графы Шелеховы из древних дворянских родов, вот только с магией у них не очень. Услышав об этом, я сразу понял, почему у меня в голове сразу не всплыло никакой информации о них. Они хоть и дворяне, и Мария училась в «Китеже», Дар у них был не самым сильным.
Зато у них была другая специализация. Шелеховы по мужской линии после школы магии шли в «Черный Плющ», а затем становились Убийцами Чудовищ и ловцами. Что касается женщин, они, как правило, занимались приручением и воспитанием опасных животных, которые водятся в Российской Империи или попали к нам из Искажений. В основном это всякие магические звери.
Опасная работенка, что сказать. Причем и у мужчин, и у женщин. Но, судя по всему, польза от их работы для Империи весьма значительная, иначе как бы они доросли до графского титула?
Очень интересная девушка… Нужно будет с ней познакомиться поближе. Хочется узнать о ней побольше. Точнее не о ней, а о деле, которым она занимается. Первый раз слышу, что оказывается, у нас есть люди, которые работают с магическими зверями в таком смысле.
— Слушай, Леха, а зачем они все в «Китеже» учатся, если у них такой слабый Дар? — спросил я у него, попивая прохладный сок.
Дело шло к завершению бала, так что в зале с напитками и закусками народа на перерывах явно прибавлялось. Нам пришлось постараться, чтобы отыскать свободный уголок, где никто не будет слышать, о чем мы говорим с княжичем.
С учетом того, что из-за Ланской, которая почти все время крутилась возле меня, сделать это было очень непросто. Видимо всем хотелось знать, какие выводы нужно сделать из этого, и значит ли это, что Темниковы теперь в довольно близких отношениях не только с Нарышкиными, но и с Ланскими?
— Как это зачем? — спросил княжич и пристально посмотрел на какую-то барышню, которая замерла возле нас и начала усиленно делать вид, что просто поправляет платье. — Нужно же изучить базу про зверей. Как, что, зачем и почему… Где еще это сделать, как не в приличной школе магии? Вон, Шелехова из кабинета Терлецкого практически не вылезает, учится. Времени у нее много, все равно спецпредметов никаких нет, только общие.
— А-а… Понятно… — сказал я, раздумывая над услышанным.
— Вообще-то, я уверен, что они и без школы прекрасно могут обойтись. Собственных знаний за многие века много накоплено. Тем более, что в родовых войнах они не участвовали никогда, — продолжал рассуждать Лешка. — Но «Китеж» есть «Китеж». Здесь многому можно поучиться. Один архив чего стоит. К тому же, в «Черный Плющ» все равно раньше восемнадцати не берут.
— Девчонки у них тоже в «Черный Плющ» поступают? — удивился я. — Им это зачем? Учатся чудовищ убивать?
— Как раз только девчонки и учатся в обоих заведениях. Мужская часть Шелеховых в «Китеже» не учится. Все что им нужно, родители и братья на практике изучают, — объяснил Нарышкин. — А девчонки… Не знаю, может быть, и учатся чудовищ убивать, мало ли. Хотя я думаю, они больше анатомию и повадки зверей учат.
— А где они этих животных разводят?
— Понятия не имею, — покачал головой Нарышкин и улыбнулся. — Мне эта тема вообще неинтересна. Ты, если хочешь, у Ибрагима о Шелеховых расспроси. Я думаю, он тебе больше расскажет.
— Да? Хорошая мысль, — согласился я. — Как-то я об этом не подумал.
— Действительно, у кого еще можно узнать про Убийц Чудовищ, правда? — язвительно спросил у меня Дориан. — Мне кажется, на тебя балы плохо влияют. Ты от них глупеешь. Тебя не танцам учить нужно, а палкой все время лупить.
Я хотел было ответить Мору на этот счет, но Лешка меня перебил.
— Что, Макс, понравилась девчонка? — спросил у меня княжич и подмигнул. — Смотри, Ланская тебе этого не простит. Мне кажется, ты ей начинаешь нравиться.
— Да она же ребенок еще совсем, — сказал я. — Я думаю, ей интересно просто. Про живые деревья все спрашивает и про школу.
— Ребенок? — хмыкнул Лешка. — Ну-ну…
— Да и не нравится мне Шелехова, с чего ты взял? Просто интересно стало с ней поболтать, — сказал. — Как она мне может нравиться, если я ее, по сути, только сегодня близко увидел.
— Мало ли… На это времени много не нужно, — хохотнул Нарышкин. — Увидел и сразу рассмотрел. В общем, дело твое, без меня разберешься. Единственное, вот что скажу, просто на всякий случай — Шелеховы — род нейтральный, звезд с неба не хватают и делать это не стремятся. Так что если она тебе будет что-то приятное говорить, то скорее всего это от души.
— С чего бы ей мне приятное говорить?
— Ну мало ли, — пожал он плечами. — Кто знает, к чему тебя твой интерес приведет. Ладно, Казанова, пойдем в бальный зал. Думаю, следующий танец на сегодня будет последним.
Княжич оказался прав, следующий танец был последним. Вот только я в нем не участвовал. Он назывался котильон, а я понятия не имел, как его нужно танцевать. Пока с меня хватит и того, что я уже знаю, а дальше будет видно.
Едва закончилась музыка и распорядитель объявил об окончании бала, я облегченно вздохнул. Не то чтобы мне все это не понравилось… В целом было интересно и где-то даже познавательно, но вот по времени для меня был перебор. Думаю, не случилось бы ничего страшного, если бы его сократить раза в два.
В бальном зале теперь царила приятная суета. Смех, шелест платьев, громкие голоса… Девчонки шепчутся между собой, красные от танцев как вареные раки. Это же как надо было отдаваться делу?
Мы с Нарышкиным решили особо не спешить, а подождать, пока шумная толпа хоть немного рассеется.
Ланская попрощалась со мной и куда-то удрала, Кречетникова ушла в дамскую комнату, а я тем временем рассказывал Лешке подробности нашего разговора с Огибаловым. По сути, бал уже был закончен, так что теперь можно было поговорить и о делах.
Он внимательно меня выслушал, как-то странно улыбнулся и сделал вывод:
— Вот сучка маленькая… Не ожидал от нее такого.
— Угу, — согласился я. — Вот и я так подумал. Решила пойти по принципу: не доставайся тогда никому.
— Нет, не думаю, — брезгливо скривился Нарышкин. — Для этого у них обоих кишка тонка, что у Огибалова, что у Урусовой. До конца никто из них идти не рискнул, потому что им это незачем. Да и слишком трусливы они для таких дел.
— Ты о чем? — спросил я, глядя на шумные ручейки, вытекающие из стремительно пустеющего бального зала.
— Если бы он хотел тебя убить, то вызывал бы на смертельную, а он этого не сделал, — ответил княжич. — Ты же ведь тоже не пальцем деланный, любой дурак в «Китеже» знает, что фехтуешь ты неплохо. Для тупых в фехтовальном зале твоя фотография висит, как победителя турнира, рядом с Рахманиновым. Так что боится он, Макс. Мало ли чем дело кончится?
— Не знаю… — с сомнением сказал я. — Если бы боялся, вообще бы не вызывал…
— Нет, дружище, это другое. Чем бы у вас дело не кончилось, а чтобы заполучить Урусову, он обязан был так сделать. Я думаю, он так рассудил, если он победит, то вообще будет отлично, ну а если ты… Он за Прасковью вступился, и это сейчас самое главное, поверь. Все остальное не так уж и важно для него.
— Что-то в этом есть, — согласился я. — Возможно ты и прав.
— Не возможно, а так оно и есть, — заверил меня Нарышкин. — Да и рискованно ему тебя убивать. Огибаловы — фамилия в Российской Империи известная, но за тебя Романов им быстро голову открутит. Так что, как-то так, Макс. А вот оставить тебе какой-нибудь обидный шрам на память — это совсем другое дело! Это он очень постарается сделать. Все-таки он намного старше тебя, опасный противник.
— Вот и узнаем, кто из нас опаснее, — сказал я, глядя на улыбающуюся Кречетникову, которая направлялась в нашу сторону.
— Мальчики, ну что, идем, или вы будете ждать, пока все до одного разойдутся? — спросила она, как только подошла поближе.