Затем пришел черед танца и вот здесь народ не выдержал и под веселую музыку присоединился к нашим костяным парням.
Скелеты плясали залихватски — щелкая костями и дрыгая ногами в разные стороны. Вокруг смех, радость… Мы с Нарышкиным даже облегченно вздохнули — танец же к концу идет и все прошло вроде бы нормально. Пока кто-то из девчонок не решил схватить скелет за руку…
Вот тут все и началось.
Они-то думали, что это все иллюзия или переодетые ученики в специальных костюмах, а оказалось нет. Девчонки начали визжать второй раз за этот вечер. Вот только теперь не от радости.
Все бросились врассыпную с танцевальной площадки на улицу. Мы с князем срочным образом сюрприз закончили, но сделать так, чтобы всем как будто это показалось — не вышло. Пончо и сомбреро куда девать?
Прошло полчаса, пока всех удалось вернуть в главный корпус и в холле вновь заиграла музыка. Праздник продолжился вновь.
— Стоять! Куда это вы собрались? — услышали мы голос Громова, когда уже отошли главного корпуса шагов на пятьдесят.
— В общагу, Роман Артемович, — ответил Лешка, пытаясь спрятать четыре свернутых пончо за своей спиной.
Я нес шляпы, так что даже не пытался их куда-то деть. Какой смысл, если каждая из них больше меня в полтора раза?
— Угу, я понял, что в жилой корпус, Нарышкин, — сказал мастер темных классов, грозно глядя на нас своим единственным взглядом. — Что в руках?
— Это? — князь удивленно посмотрел на яркие пончо, будто впервые их видел. — Так это мы хотели костюмированное представление устроить с Максимом… Но передумали…
— Ага, я слышал, как вы передумали. Девчонки визжали так, что у нас с Орловым уши заложило, — он посмотрел на меня. — Кто придумал? Ты, Темников?
— Оно само так получилось, Роман Артемович, — ответил я. — Мы хотели, чтобы оно весело было… Просто так вышло…
— Так оно и было весело, — усмехнулся вдруг Громов. — Мне понравилось, Орлову тоже… У нас так давно никто не шутил. Точнее сказать, на моей памяти вообще никто. Так что поздравляю — получилось нарядно.
Мы с Лешкой удивленно переглянулись, не зная, как реагировать на слова мастера темных классов. Он это серьезно сейчас говорит или как?
— Это значит, что завтра нам к директору идти не нужно? — осторожно спросил я. На самом деле я себе уже представил, как стою в знакомом кабинете и пытаюсь объяснить, как так вышло.
— Нет, Темников, не нужно. Орлову тоже понравилось. Тем более никто не пострадал… — он покачал головой. — Надо же было такое придумать.
— Круто было, правда? — осмелел Нарышкин. — Вот визгу было!
— Правда, получилось хорошо, — кивнул Громов. — Но только, чтобы больше такого не было, ясно?
Вместо ответа мы опустили головы. Похоже сейчас мы и получим на орехи.
— Кто-нибудь из вас подумал, что может произойти, если вы потеряете над ними контроль? — недовольно спросил он. — Можете не отвечать, и так ясно, что никто из вас думать об этом даже не собирался. Хотя следовало бы. Хулиганы!
Мы молча ждали, пока он закончит. Молчать в таких ситуациях лучше всего, это я по своему опыту точно знал.
— Максим, дай мне шляпу, — попросил он и я протянул ему одно сомбреро. — Где взяли?
— Заказали, Роман Артемович. Магазин есть специальный в интернете со всякими такими штуками.
— Ясно. Готовились значит, — он сунул шляпу подмышку. — В общем, одну штуку я изымаю на память. Ну и еще одну Орлову оставьте — он тоже просил. А теперь относите в жилой блок все это барахло и через пять минут жду обоих обратно.
Громов повертел шляпу в руках, надел ее на голову и добавил:
— Вы когда у нас на виду, оно как-то спокойнее.
Глава 28
Следующий день после праздника уже не был таким веселым. Даже наоборот.
«Китеж» пустел на глазах и все разъезжались по домам на праздники. Впереди было несколько недель новогодних каникул и все только начиналось.
Все начали уезжать еще ранним утром. Уже за завтраком не было половины школы, а ведь день только начался. Пройдет еще несколько часов и останутся лишь единицы. Такие вот как я, например.
С Цветковой мы попрощались сразу после завтрака. Ее ждала долгая дорога в Ростовское княжество и домой она попадет уже под самое торжество.
— Жалко, конечно, — сказала она. — Я люблю с родителями по магазинам ходить. Всякую ерунду к Новому Году покупать… Да и вообще, суета эта вся… В этот раз не получится.
— Ну ничего, зато сразу к столу приедешь, — усмехнулся я.
— Ты когда домой поедешь? — спросила она и поправила волосы. — Завтра?
— Не знаю, посмотрим еще как получится.
— Так завтра же тридцатое уже, — удивилась она. — Времени-то совсем ничего остается.
Все верно, завтра тридцатое декабря — день моего рождения и проведу я его скорее всего здесь. Даже торт себе уже заказал. Свой любимый. Самый-пресамый шоколадный. Вот только ей я говорить об этом не стал. Ни к чему.
— Ты мне открытку новогоднюю пришлешь из Московского княжества? — спросила она и улыбнулась.
— Какую открытку?
— Красивенькую какую-нибудь, бумажную. Я их с детства собираю. У меня из половины княжеств Российской империи открытки есть.
— А из Московского княжества нет, получается?
— Почему нет? Есть, конечно. Штук пять разных. Только новогодних ни одной, — она посмотрела на меня. — Тем более, это же от тебя открытка будет. Таких у меня точно нет, Максим.
— Хорошо, пришлю обязательно, — пообещал я.
Мы пожали друг-другу руки и расстались. Ей пора было ехать.
Ну а Лешка уезжал во второй половине дня, так что перед дорогой мы с ним даже пообедали еще. К этому моменту учеников уже можно было по пальцам пересчитать.
— Все равно не понимаю, какого черта тебе одному нужно в свой день рождения здесь сидеть? — недовольно бурчал он все утро. — Поехали бы ко мне, устроили праздник. Потом Новый Год на следующий день — красота же!
Я видел по нему, что он очень хотел бы, чтобы так оно и было. Приглашал меня не просто из вежливости. Вот только нечего мне было у него делать на Новый Год. Его же нужно с семьей праздновать. Вот пусть и отмечают.
— Леша, я же тебе пообещал, после Нового Года на пару дней в гости обязательно приеду.
— Тебя из пушки не пробьешь, Темников! Я тебе про одно говорю, а ты мне совсем про другое.
— Все, закрыли тему. Ты же знаешь — ничего не изменится. Все равно ведь при своем останусь, — сказал я. — Чего зря пылить?
— Вот и я про то же самое — в кого ты такой упертый?
Но остаток обеда все-таки провели весело. Вспомнили вчерашний праздник, скелетов в сомбреро… Ну и самое главное, что нам удалось сухими из этого всего выйти.
— Я когда голос Громова за спиной услышал, думал, что все… Нам с тобой кранты, — хохотал князь. — А в итоге он еще и сомбреро попросил.
— Ага, я бы ему и пончо отдал, чтобы к Орлову в кабинет не попасть, а то я там уже как постоянный гость. Он мне скоро отдельный стул поставит, на котором табличка с моим именем будет.
Слово за слово, но пришло время заканчивать обед. Лешку в Белозерске ждали, так что пора было ехать.
На прощание я ему еще раз пообещал, что обязательно к нему приеду, и мы с ним закатим мне еще один день рождения. Он сказал, что будет думать над чем-нибудь таким, что я надолго запомню.
День понемногу заканчивался, а когда я пошел ужинать, то выяснилось, что по большому счету в «Китеже» кроме меня осталось всего несколько человек. Завтра, наверное, я и вовсе здесь один останусь.
Ну и ладно. Зато у меня будет торт, который я могу слопать один.
Когда я уже был в постели, у меня зазвонил телефон. Я от неожиданности даже подпрыгнул на кровати. Что за мода звонить посреди ночи! Так и заикой можно сделаться!
Я посмотрел на телефон и сел на кровати. Звонила мама. Надо же… Как-то я совсем не ждал от нее звонка. Я даже забыл, когда родители последний раз со мной разговаривали, а тут вдруг…
— Привет, мам. Что-то случилось?
— Добрый вечер, Максим, — послышался в трубке ее тихий голос. — Нет, ничего не случилось. Просто я захотела с тобой поговорить. В последнее время у нас это редко получается.
Редко? Вот не совсем правильное слово. Я бы сказал, что совсем не получается.
— Как твои дела, Максим?
— У меня все хорошо. Поужинал, лежу в кровати, — если ты об этом.
— Да, ты у меня всегда был хорошим мальчиком, — она немного помолчала, набираясь сил, чтобы продолжить. — Ты знаешь, мы с отцом часто разговариваем о тебе… О твоем темном Даре… Обо всем этом…
Я слушал молча. Пока не видел смысла что-либо говорить.
— Ему совсем не нравится то, что с тобой происходит.
— Да, я знаю, мам. Ему никогда это не нравилось, поэтому он водил меня по врачам. Думал, что у меня какие-то проблемы с головой. Ну что поделать — вот такой уж я.
— Ты не должен так говорить… Ведь он хотел как лучше…
Наверно, лично я так не думаю.
— Нам бы очень хотелось, чтобы ты приехал. Я так давно тебя не видела, а завтра у тебя день рождения… Тринадцать лет, совсем взрослый мальчик уже… Как ты смотришь, чтобы завтра приехать к нам? Мы возьмем тебе билеты куда нужно…
— Нет, мам. Это ни к чему. Билеты я и сам себе давно уже могу взять — у меня есть деньги. Просто на завтра у меня уже планы с друзьями. Мы хотим устроить вечеринку, знаешь… С фейерверком, чтобы красивым… Ну там торт еще и всякое такое… Для детей, у которых есть темный Дар, тринадцать лет — это особая дата, знаешь? Ее отмечают по-особенному.
— Жаль, Максим… Но с другой стороны — у тебя там появилось много друзей, да? Как это непохоже на тебя. Раньше их практически не было…
— А сейчас очень много, мам. Так что мне тут не будет скучно.
— Очень рада это слышать… Ну а потом? Может быть на Новый Год? Ты же можешь приехать? Мы были бы рады тебя видеть.
Ага, особенно отец. Вот он бы точно прыгал до потолка от радости.
— Слушай, мам, у меня к тебе есть разговор. Я хочу поехать в гости к деду, — сказал я. — Погощу у него несколько дней, а потом заеду к вам. Ненадолго. Может быть на день.