— Смотрите, преподаватели! — крикнул кто-то из девчонок, я отключил телефон и побежал к окну, чтобы занять место поудобнее.
К этому моменту уже практически весь класс сгрудился возле окон, так что дело оказалось непростым. Пришлось изрядно потолкаться, пока мне наконец удалось занять место в первых рядах.
Из корпуса и в самом деле выбежало с десяток преподавателей, которые дружно помчались к стальному гиганту, который не снижая скорости двигался в нашу сторону.
Я знал не всех из них, но там точно был Орлов, Громов, Островская и Щекин. Еще был один тощий высокий препод, который читал артефакторику у старших классов, но я не знал, как его зовут. Последним выбежал Горох, который на ходу натягивал пальто.
Эх, жаль, что нам запретили покидать классы! Вот было бы сейчас здорово там оказаться и посмотреть что будет происходить! Может все-таки рискнуть?
— Макс, тебе что, мало приключений на твой тощий зад? — возмутился Дориан этой моей мысли. — Еще не хватало, чтобы нас отсюда выперли за нарушение правил во время нештатных ситуаций!
Да, Мор прав… Сейчас, наверное, лучше не рисковать. Дело и правда может плохо кончиться. Ну ладно, будем ждать как оно развернется.
А разворачивалось вот как…
Мы все ожидали, что сейчас начнется небольшая война преподавателей со стальным гигантом. Приготовились наблюдать за магическими взрывами, которые должны были начаться с минуты на минуту, но… Пока ничего подобного не происходило.
Единственное, что случилось за все время, пока преподаватели добежали до него, стальной гигант перестал шагать и замер на месте. Спустя еще немного времени до нас донесся металлический скрежет.
Барррым… Барррым… Барррым… Бом… Брим-Бом…
Если бы меня кто-то спросил на что это было похоже, то я бы ответил, что стальной гигант так разговаривает. Потому что этот скрежет был каким-то странным… Я бы подумал, что это именно попытка высказаться или что-то типа того.
Прежде чем закончился странный разговор преподавателей с этой громадиной, прошло не меньше часа. А затем он вновь потопал, но только в обратную сторону от главного корпуса, и остановился на том самом месте, откуда выбрался.
Когда наши преподы возвращались обратно, все окна школы были уже раскрыты и ученики дружно приветствовали их аплодисментами, криками, свистом и даже топотом. Весь «Китеж» сотрясался от громкого рева сотен глоток.
Ну а спустя еще минут пятнадцать вновь раздался знакомый уже щелчок, который означал включение динамиков, а затем мы услышали голос Орлова:
— Внимание всем ученикам! Внимание всем ученикам! Прошу вас организованно покинуть ваши классы и собраться в актовом зале. Повторяю еще раз. Прошу вас организованно покинуть ваши классы и собраться в актовом зале. Через пятнадцать минут я выступлю с небольшой речью. Всем старостам организовать явку учеников. Покидать здание школы по-прежнему запрещено. Внимание! Покидать здание школы по-прежнему запрещено.
То, как мы покидали класс, организованной операцией было назвать проблематично. Верка Каблукова, на правах старосты, пыталась выстроить нас всех в шеренги по несколько человек, но это было бесполезно. Ее никто не слушал и все просто ломились на выход, желая поскорее попасть в актовый зал и дождаться Орлова, который расскажет нам что случилось.
Примерно то же самое происходило и в остальных классах. Двери открывались и оттуда неслись ученики, которых отчаянно пытались остановить старосты и преподаватели. С таким же успехом можно было стоять на берегу моря и требовать от волн, чтобы они прекратили накатываться на берег.
Пока я шел быстрым шагом к актовому залу, мне попалось лишь несколько классов, которые шагали более-менее спокойно и можно было сказать, что они это делают организованно.
Да и то, в одном из них были пятикурсники, которым уже по возрасту не полагалось носиться по школьным коридорам сломя голову. Ну а другой класс вела Стефания Ярославовна Пальчикова, которая взглядом, наверное, смогла бы и поезд остановить, будь у нее такое желание.
До тех пор, пока не появился директор, актовый зал напоминал растревоженный пчелиный улей. Со всех сторон был слышен яростный гул голосов, в каждом из которых был слышен свой взгляд на происходящее, а мнений на этот счет хватало.
— Робот!
— Зуб даю, это пришелец из космоса!
— Стальной голем!
— Конструкт!
— Гигантский механический человек!
Когда я просил, что Лешка думает на этот счет, то он остался при своем первоначальном мнении:
— Хрен его знает, Макс. Похоже на механизм. Но думаю, точно не пришелец из космоса. Бред какой-то! — ответил он.
Я вот не знал, что думать на этот счет, но был согласен с Нарышкиным — это что угодно, но однозначно не инопланетянин. Их не бывает. Разве что твари из Искажений. Так это другое совсем.
— Между прочим, обидно было, — сказал Дориан, после того как я пришел к такому выводу. — Получается меня тоже не существует?
— Отвали, Мор, ты же понимаешь, что я имел в виду… Таких огромных, стальных… Ну в общем, таких как этот.
Вдруг в актовом зале стало тихо. Как будто кто-то активировал мощное заклинание тишины, которое как покрывалом укрыло этот огромный зал.
Орлов вошел в сопровождении Островской и того самого длинного типа. Следом за ними цокала каблуками Ника Львовна, сжимая под мышкой свою папку, с которой она никогда не расставалась. Наверное, там особо секретная школьная информация, которую она боялась оставить без присмотра.
Директор школы сразу же направился к трибуне и без лишних вступлений сказал:
— Дорогие ученики, хочу вам сообщить, что сегодня у нас произошло исключительное событие! Наш стальной конструкт, который до этого был обычной артефактной мастерской, пробудился!
Он окинул взглядом учеников, которые удивленно переглядывались между собой, улыбнулся и продолжил:
— Все слышали легенду, что самая первая школьная артефактная мастерская изначально была конструктом? Это было сделано умышленно, чтобы конструкт мог перейти на новое место в случае необходимости. Вы ведь знаете из курса истории, что это был период жесточайших родовых войн, и наша школа неоднократно подвергалась нападениям противоборствующих родов.
— Прикинь, Макс… — прошептал Нарышкин и наклонился ко мне. — А я думал, что Ванька как обычно врет про эту историю с конструктом…
— Погоди, Леха, давай послушаем, — ответил я ему и вновь сосредоточил свое внимание на Орлове.
— Долгое время считалось, что конструкт давно уже не просто деактивирован, но и вышел из строя, и пробудить его невозможно. Оказалось, возможно.
По залу прокатилась волна возбужденных шепотков. В некоторых из них я явно услышал тревогу. Лично мне пока было очень интересно и уже на месте не сиделось от желания познакомиться с конструктом поскорее, если его не решат обратно деактивировать.
— Внимание! Прошу вашего внимания! — он постучал своим родовым кольцом по трибуне, заставляя всех замолчать. — Самое главное, что я хочу вам сказать — вы не должны его бояться. Он изначально был создан так, чтобы не смог нанести вред человеку. Для него нет друзей и врагов — конструкт просто не способен причинить вред человеку. Однако, я все-таки попросил бы вас соблюдать определенную технику безопасности в отношении него и по возможности не подходить слишком близко.
— Он что, останется у нас в школе? — раздался чей-то недовольный голос, который показался мне знакомым. — Он же конструкт! Бестолковый истукан!
— Во-первых, он не бестолковый. Для конструкта у него довольно продвинутый интеллект, — ответил Орлов строгим голосом. — Во-вторых, именно поэтому я прошу вас соблюдать технику безопасности и не пытаться забраться на него. Он навряд ли что-то сделает с вами, но если с него свалиться, то можно слишком сильно удариться и даже что-нибудь сломать.
После этих слов по залу прокатился смех. Каждый высказался, что именно можно было сломать, упав с конструкта.
— В-третьих, он останется в школе, господин Юрасов. Я так решил, — ага, значит это Осип там бунтует! То-то я слышу голос знакомый! — И в-четвертых, прошу запомнить, нашего конструкта зовут Борис. Он пока не до конца вспомнил алфавит и вообще не очень хорошо общается, но это временно.
Борис значит… Угу, понятно тогда почему мне все время слышится, что он пытается сказать какое-то слово на букву «б»… Значит будем знакомиться…
Мы с Лешкой уже решили, что прямо из актового зала пойдем знакомиться с нашей новой школьной достопримечательностью, как нас жестоко обломали… Громов жестами приказал нам двоим задержаться.
После того, как все остальные ученики вышли из актового зала, оказалось, что мы двое не единственные, кому велели остаться. Здесь было человек десять.
Практически всех я знал. Хорошая компания. Каждый из них хотя бы раз попадал к директору за то, что срывал урок или придумывал какую-нибудь штуку, о которой потом любили поговорить в школе и за ее пределами.
И самое интересное… Среди них был тот самый парень, которого я видел возле артефактной мастерской Лазаревой. Как там его, Емельян Гордеев, кажется? И что он здесь делает?
В этот момент меня осенила догадка. Что-то мне подсказывало, что совсем не случайно его оставили вместе с нами. Лазарева говорила, что они вместе с ним кое-какой эксперимент проводят… Кажется, я начинаю понимать, что это был за эксперимент… Эта парочка пробудила конструкт, вот что это было такое!
Мы встретились с Гордеевым взглядом, но теперь он не стал отводить глаза, а лишь сжал губы и смотрел на меня нахмурив брови. Ох, как страшно… Да, похоже я прав, и моя догадка верна. Здесь даже никакого Дара проницательности не нужно, чтобы понять — Емельян точно причастен к сегодняшнему событию.
— Слушай, Дориан, по-моему, этот парень думает, что я его собираюсь сдать, тебе так не кажется? — мысленно спросил я у своего друга, которому тоже хотелось поскорее пообщаться с конструктом.
— Угу, похоже на то… Мальчик мой, тебя считают неблагородным человеком… — ответил Мор. — Но ты же не собираешься этого делать?