Письмо к матери не вызвало затруднений, но второе, к Розе, давалось нелегко. Роза была ее самой близкой подругой, с которой она проводила много времени, проказничала и всегда делилась своими секретами. Роза обладала практичным умом, и ее советы часто бывали полезными. Диане очень хотелось рассказать подруге обо всем, что случилось за последнее время, в надежде получить в ответ мудрые рекомендации, но не было никакой возможности тайком отсылать письма.
Она представила свой разговор с Розой.
— Я решила выйти замуж за Бея, точнее, сделать так, чтобы он счел возможным жениться на мне.
— Но как?
— Пока не знаю. Прежде всего нужно предотвратить попытку короля и королевы насильно выдать меня замуж. Что делать, если они сами подыщут мне мужа?
— Ты можешь отказаться?
— Нет, Роза. Это может нанести большую обиду королю и королеве, и тогда, возможно, возникнет угроза оказаться в сумасшедшем доме. В этом случае мне придется принять предложение Бея вступить с ним в брак ради спасения.
— Может быть, тебе действительно выйти за него, только фиктивно? Впрочем, вряд ли ты согласишься на это, Диана.
— Конечно, нет. Но если дойдет до принуждения, что еще мне остается? Выйти за какого-нибудь болвана, выбранного королем? Ну уж нет… да и Бей не допустит этого. Любой вариант ужасен, но с Беем мы по крайней мере знаем друг друга.
— Но с ним тебе придется прожить оставшуюся жизнь словно голодной женщине на пиру, где ей не дают поесть!
— Будет достаточно много блюд, которые я смогу попробовать: его общество, его беседы со мной, наши общие интересы. О, Роза, теперь я знаю, что ты имела в виду, рассказывая о Брэнде. Я думала, ты сошла с ума, когда утверждала, что сможешь сколько угодно говорить с ним о сельском хозяйстве, но ведь это прекрасно, когда есть общие интересы! Я провела с Беем чудесное время в карете, и мы о многом говорили.
— Но запрет на самое главное для женщины всегда будет присутствовать, и ты никогда не сможешь преодолеть его. Это может свести тебя с ума.
— Тебе легко рассуждать, потому что у тебя есть муж. Я буду ужасно страдать без Бея. Смертельно страдать.
— Это уже крайность, Диана.
— Я действительно доведена до крайности. Меня удручают барьеры, стоящие между нами.
— А что это за барьеры? Диана вздохнула.
— Его железная воля и цели, определенные в жизни, — призналась она.
— И ты хочешь сломать его волю? Заставить изменить намеченные цели?
Да, подумала Диана, не в силах произнести это даже в воображаемом диалоге.
Воображаемой Розе она сказала:
— Это единственный путь.
— Вы можете оба пострадать при этом.
Диана посмотрела на бумагу и обнаружила, что во время этой мысленной беседы она непроизвольно водила пером и написала около дюжины раз слово «Бей», а затем заключила все это в орнамент из цветов душистого горошка.
Любовь. Она всегда представлялась ей в виде сердец, изображаемых на картинках, в виде весенних цветов и улыбок на румяных лицах. Но не как жгучий, неукротимый голод вместе с чувством, как будто тебя оставили в лохмотьях на безжизненном зимнем болоте и ты готова сделать все, что угодно, только бы вернуться к теплому солнцу.
Диана обмакнула перо в чернила и зачеркнула все, что могло выдать ее мысли. Теперь она по крайней мере отчетливо определила цель своих дальнейших действий — надо сломить железную волю человека, которого она любила.
Может быть, Бог будет милостив к ним обоим.
Родгар сопровождал короля в его апартаменты, ошеломленный последними словами Дианы. Он и прежде сталкивался с, казалось, непосильными задачами и не раз доказывал верность своего девиза. Он даже смог защитить достоинство небезызвестной Чеетити Уэр, после чего она была принята при дворе и благополучно вышла замуж за Сина. Всегда существует выход из сложного положения.
Но в данном случае единственным препятствием стало его же собственное принятое когда-то решение. Изменить его, не поступившись честью, было так же немыслимо, как взлететь в небо по примеру легендарного Дедала.
Пока слуги облачали короля в другие одежды, Родгар попытался вновь обрести привычную холодную рассудительность, однако ему не давала покоя мысль о Диане. Сам он мог мужественно перенести страдания, но совершенно не был готов к тому, чтобы она испытывала боль из-за него…
— Милорд.
Родгар обнаружил, что король внимательно смотрит на него.
— Кажется, вы полностью ушли в свои мысли? — сказал Георг. — Вспоминаете о смертельной опасности?
— Прошу прощения, сир?
— Я имею в виду нападение на дороге. — Король жестом указал ему на стул, и они оба сели. — А теперь расскажите мне всю историю.
Родгар постарался не слишком много говорить о себе и подробно обрисовал подвиг своего охранника.
— Храбрый человек, — сказал король с серьезным выражением на юном лице. — У него осталась семья?
— Жена и трое маленьких детей, сир. Разумеется, я позабочусь о них.
Король одобрительно кивнул и сказал:
— Я пошлю им благодарственное письмо.
— Вы очень великодушны, сир. — Родгар знал, что сейчас ничто не сможет утешить Эллу Миллер, потерявшую мужа, но, возможно, когда-нибудь она и ее дети оценят особый знак уважения короля.
Затем король Георг принялся размышлять над случившимся. Было ясно, что он получил и прочитал доклад сэра Эресби.
— Что вы думаете об этом де Кориаке? Вы считаете, это он устроил нападение?
— Трудно сказать, сир, но я не сомневаюсь, что видел его там.
— Но почему он сделал это?
Поскольку короля явно не устраивало предположение о том, что в этом деле были замешаны официальные французские круги, Родгар рассказал о неприятных событиях частного характера, произошедших в Ферри-Бридже.
Король покачал головой.
— Де Кориак, безусловно, не в своем уме! Из-за такого пустяка погиб ни в чем не повинный человек! Я вызвал к себе месье Дейона, как только узнал о случившемся.
— Кажется, шевалье очень огорчен. Могу я узнать, какие объяснения он представил вам, ваше величество?
— Он также считает, что причиной нападения могла быть необузданная ревность. По-видимому, жена француза дала повод для этого. — Георг нахмурился. — Нельзя вести себя так легкомысленно, милорд.
Родгар вспомнил о Диане, о том, как она пришла ему на помощь, как он растирал ей ноги, как они занимались любовью…
О нет.
— Я не был легкомысленным, сир. Просто помог даме, когда ее муж занемог. Леди Аррадейл присутствовала при этом.
— Ах да. Графиня. Она совсем не та женщина, какую мы ожидали увидеть. Что вы думаете о ней?
Родгар удивился, почувствовав, что слегка покраснел.
— Ваше величество имели возможность сами оценить ее.
Король кивнул:
— Прелестная женщина и, кажется, понимает, в чем заключается ее предназначение. Она не против замужества?
— Наоборот, сир, — сухо сказал Родгар. — Можно сказать, она только и мечтает об этом.
— Прекрасно, прекрасно! Мы с королевой уже говорили на эту тему. Есть подходящий жених — лорд Рэндольф Сомертон. Второй сын в уважаемой семье Сомертонов. Нуждается в земельной собственности. Хорош собой и обладает крепким здоровьем.
Родгар был обескуражен таким выбором. Рэндольф Сомертон был высокомерным щеголем и прожигателем жизни.
— Не приведет ли это к сосредоточению слишком большой власти на севере в руках одной семьи? — осторожно предположил он.
Король нахмурился.
— Но она должна выйти замуж и жить на севере, чтобы ее земли не остались без присмотра.
— В настоящее время дороги стали намного лучше, сир. Леди Аррадейл и я могли бы затратить всего двое суток на путешествие в Лондон, если бы не было этого трагического происшествия.
Король пожевал губами и спросил:
— Тогда, может быть, Гарри Крамли? У него поместье в Дербишире. Прекрасный человек. Или лорд Скроуп: такая кроткая женщина, как леди Аррадейл, вполне уживется с ним. Он живет в Шропшире и подыскивает новую жену.
Мысль о Диане как о кроткой женщине едва не рассмешила Родгара, однако список кандидатов не вызывал веселья. Сэр Гарри был фаворитом короля, потому что слыл неутомимым наездником, но если он и прочитал хоть одну книгу, то для всех это было тайной. Лорд Скроуп был добрым и безобидным, но ужасно скучным и через несколько дней довел бы Диану до слез своей печалью, поскольку до сих пор оплакивал смерть первой жены. Откуда, черт побери, у короля такие планы?
— Могу я просить вас немного повременить со своим решением, сир? Графиня только что прибыла в Лондон и к тому же потрясена злополучным происшествием на дороге. Было бы великодушно с вашей стороны дать ей отдохнуть и немного прийти в себя, прежде чем представлять женихов.
Король сдвинул брови и, помолчав с сосредоточенным видом, одобрительно кивнул.
— Хорошо, но она должна возвратиться в свое поместье уже замужней, милорд. А теперь, — добавил монарх, сменив тон, — у меня есть интересная для вас новость! Король Франции прислал мне механическую игрушку в знак миролюбия.
— В самом деле, сир? — сказал Родгар, все еще продолжая думать о неожиданном решении короля.
— Шевалье Дейон представит ее и покажет в действии завтра вечером. Вы будете на приеме?
Опять Дейон?
— С превеликим удовольствием, ваше величество.
— Мы тоже, конечно, продемонстрируем ваш подарок, который вы сделали нам в прошлом году.
— Большая честь для меня, сир.
— Да, ваша механическая игрушка превосходна, — сказал король, вставая. — Вы хорошо служите нам, лорд Родгар, и мы благодарим вас. Желаем вам успеха во всех делах.
— Ваше величество, как всегда, милостивы ко мне, — сказал Родгар, покидая апартаменты короля.
Он шел по коридору, испытывая искушение найти Диану и убедиться, что с ней все в порядке. Родгар знал — пока ей ничто не грозит, но, вспомнив о намеченных претендентах на ее руку, почувствовал нелепое романтическое желание примчаться к ней на помощь, словно странствующий рыцарь, спасающий даму сердца от дракона.