В отличие от него, Джек выполнял каждое задание с большим старанием. Кульминацией, пожалуй, стало исполнение брейк-данса на лужайке заднего двора. Он крутился, вертелся и кувыркался с совершенно непроницаемым видом, хотя по условиям задания вынужден был надеть большие наколенники и налокотники. Собравшиеся зрители скоро начали аплодировать ему. Он исполнял задание самозабвенно и с мрачным видом, а потом ушел, не кивнув и не поклонившись зрителям, он должен был притвориться, что просто занимается любимым делом. Его провожали овацией. В тот вечер в баре одна поклонница угостила его пивом.
Джолион тоже выполнял свои задания как ни в чем не бывало. Однажды ему пришлось произнести речь экспромтом на улице, стоя на перевернутом ящике для молочных бутылок. Тему речи от него скрывали до последней минуты, так что времени на подготовку у Джолиона не было. И все же его выступление «История города Оксфорда» имело большой успех. Его обступили туристы. И хотя девять десятых всего, о чем Джолион говорил, он выдумал, но излагал псевдонаучные факты очень убедительно, никто не усомнился ни в едином слове. Некоторые американские туристы даже совали Джолиону деньги. Он собрал сорок или пятьдесят фунтов.
В другой раз ему пришлось пойти на похороны незнакомого человека. Он произвел сильное впечатление на плакальщиков, и его пригласили на поминки, хотя перед приглашением он честно признался, что не был знаком с усопшим. Он пробыл на поминках несколько часов, упился шотландским виски, по возвращении рассказал несколько историй о родственниках и знакомых покойного.
Дэ труднее всего пришлось по заданию записаться в команду игры в блошки. Ее смущали не сами блошки, а то, что она якобы по собственному желанию проводит время с людьми, которые играют в блошки,— с математиками, инженерами, христианами, которые носят поверх белых рубашек темно-синие джемперы с V-образным вырезом или твидовые юбки и блузки.
Ну а Эмилия постоянно была на грани провала. Если остальные участники ухитрялись вытягивать из корзины почти необременительные для них задания, удача как будто все время отворачивалась от Эмилии. Задания, как нарочно, толкали ее на нарушение приличий, против чего восставала ее врожденная порядочность. Правда, вначале все «последствия» задумывались как смешные, курьезные. Одно особенно унизительное для Эмилии задание придумал Джек. Она должна была три раза нарисовать граффити на стене в каком-нибудь общественном месте — существо, которому Джек дал кличку «Восьмичлен». У восьмичлена было тело осьминога, но каждое из восьми щупальцев имело форму пениса. По условиям задания Эмилию должны были три раза застукать за изображением восьмичлена. Однажды вечером группа девочек увидела, как она рисует розовым несмываемым фломастером многочисленные фаллосы над раковинами в туалете рядом с баром. В тот раз выполнение задание Эмилией подтвердила Дэ — она спряталась в туалетной кабинке и выглядывала из приоткрытой двери. Затем Эмилия изобразила огромного восьмичлена на стене общежития третьекурсников, и ее засекли несколько студентов. В третий раз Эмилии пришлось спасаться бегством: какая-то старуха увидела рисунок восьмичлена на автобусной остановке и стала громко звать полицию. Эмилия бегом вернулась в Питт, вся красная от стыда. Она потом еще несколько дней боялась, что ее арестуют. И хотя другие игроки ее уверяли, что полиция не разменивается на граффитчиков и не расклеивает повсюду плакаты с их фотографиями, какое-то время Эмилия, покидая кампус, надевала широкополую шляпу, а нос и подбородок заматывала шарфом.
Марк изо всех сил притворялся невозмутимым, но внутри его что-то копилось, нарастало. После каждого розыгрыша на его долю неизменно выпадало по крайней мере одно испытание, но чаще два или даже три. Кубик был против него, и карты в руках часто оказывались слабыми. Остальные подмечали, как после очередного испытания ему все труднее было казаться безмятежным. Один раз ему пришлось в конце лекции задать лектору вопросы, обличавшие крайнее невежество того. Целую неделю он ужинал в столовой при помощи красивых лакированных палочек (однажды ему пришлось съесть, насколько возможно, палочками суп). Болеть за команду Питта по регби, натянув на себя форму и подпрыгивая на кромке поля, как будто надеясь, что его возьмут в игру (надо сказать, Марк весил шестьдесят три с половиной килограмма и был типичным хиляком-физиком). По другому заданию он должен был появиться на публике в розовой набедренной повязке поверх джинсов. Хотя, конечно, это было смешно… Тогда еще никого не волновали мысли о будущем. Никто не задумывался, что до конца Игры им придется подвергать друг друга все более и более унизительным испытаниям. И что не все задания будут так легко сходить им с рук.
В конечном счете какой смысл в игре без проигравших игроков?
XXVI(ii).Наступила середина Рождественского семестра. Они сидели в баре за одним столом. Зал был переполнен, клубы дыма окутывали потолочные светильники.
Дэ недавно перестала курить разноцветные сигареты и вносила свой вклад в общую духоту с помощью старинной трубки из кукурузного початка. Черные волосы она гладко зачесала назад и стянула в хвост ленточкой из старинного кружева, ее табак пах вишней. Она походила на Олив Ойл, подружку моряка Попая из мультиков.
—Смотрите-ка, Джек вернулся,— заметила она в предвкушении драмы.
В самом деле, в бар только что вошли Джек и Марк. За ними по пятам двигались два первокурсника с сигаретами в углах рта и с пивом в руках. Звали их Джейми и Ник. Дым ел им глаза, поэтому они все время запрокидывали головы назад.
—Джолион, приятель!— воскликнул Джейми, сильно хлопая Джолиона по спине.
—Все сделали, как я предложил?— спросил Джолион.
—Да, приятель. И ты оказался прав на все сто.
—Что я вам говорил?
—Серьезно, друг,— сказал Джейми, подмигнул и зажал свою сигарету между указательным и средним пальцами.— Я твой должник.
—А ты, мистер Ник?— Джолион полуобернулся через плечо, чтобы пожать руку приятелю Джейми.— Кстати, у меня есть для тебя та книжка, помнишь? Приходи в мою комнату, если меня не будет, просто войди, обычно я не запираю дверь. Она на третьей полке снизу, возьми, и все.
—Сэр, вы настоящий джентльмен!— воскликнул Ник.
—Слушай, друг,— сказал Джейми,— одна птичка мне напела, вы играете в какую-то игру, и, скорее всего, спрашивать о ней нужно тебя. Мы с Ником тоже хотим поучаствовать! Запишите и нас.
—Какая же птичка это тебе напела?— поинтересовался Джолион.
—Так я тебе и сказал.— Джейми затянулся и отвел сигарету подальше от лица.— В общем, ходят такие слухи, понимаешь? Только все останется между нами. Мы своих источников не раскрываем и так далее.
—Очень странно. Ты уже второй, кто спрашивает меня о какой-то игре, а я понятия не имею, в чем тут соль… Но если когда-нибудь захочешь сыграть в покер, милости прошу.
—Отлично!— воскликнул Джейми, затягиваясь и выпуская дым. Потом он снова похлопал Джолиона по плечу и, ткнув пальцем в какую-то блондинку, продолжал: — Извини, мне надо бежать.
Джолион подождал, пока Джейми и Ник скрылись в толпе, он следил за ними, обернувшись через плечо. Когда они скрылись, он быстро повернулся к столу и спросил:
—Какого хрена? Кстати, придурок Джейми не второй, а уже четвертый, кто пристает ко мне с вопросами об Игре! Кто проболтался?
Все пожимали плечами, поджимали губы и хмурили брови. Всем стало не по себе, как-то… неприятно и даже страшновато.
—Понятия не имею,— сказал Джек, тут же пожалевший о том, что подал голос первым.
Джолион ткнул в Джека пальцем:
—Мы же договаривались хранить все в тайне! Если кто-то еще не понял, может сейчас же уходить! До Джейми ко мне с тем же самым приставал Рори, а вчера два регбиста-второкурсника, которых я вообще не знаю. И когда я выясню, кто им насвистел…
—А я при чем?— обиделся Джек.— Почему ты тычешь в меня пальцем? Я никому не говорил.
—И в «Маятнике» несколько дней назад вышла дурацкая статейка, где утверждается, что мы создали своего рода секту, а я вроде Джима Джонса! [8]
—Джолион, да ведь они просто шутили,— сказала Эмилия.
Джолион пригладил ладонями волосы и сцепил пальцы в замок на затылке. Он с недовольным видом покачивался на стуле вперед-назад.
Чад подался вперед и посмотрел на всех по очереди.
—Для посторонних Игра закрыта,— сказал он.— Наверное, вначале мы как-то не особенно подчеркивали, что все остается в тайне, но ведь мы же все с этим согласились, верно? Как только Игра станет достоянием гласности, на ней можно ставить крест.
Все, кроме Джолиона, закивали в знак согласия. Джолион развалился на стуле и смотрел в потолок.
Чад встал и хлопнул друга по спине.
—Я за пивом,— объявил он.— Джолион, тебе взять?
—Валяй,— сказал Джолион, цокнув языком.— Но сейчас не твоя очередь, а Джека, мать его.
—Ничего,— сказал Чад,— я угощаю.
XXVI(iii).Постепенно подозрение в предательстве кого-то из них рассосалось. Туча вокруг Джолиона развеялась, и он снова повеселел. Разговор зашел о политике. Джолион рассказал об одном известном деятеле, как тот несколько лет назад тайком свел татуировку в виде нацистской свастики. Его татуировка — секрет Полишинеля, уверял Джолион, хотя больше никто из них за столом ни о чем таком не слышал. По словам Джолиона, один его приятель работал в каком-то таблоиде. Парень и рассказал, что газеты приберегают этот рассказ в надежде на вступление того деятеля в борьбу за власть. Тогда они и разоблачат его.
Потом Джек рассказал об одном своем однокласснике, который угодил в исправительный центр для несовершеннолетних и там сделал себе наколку. Он хотел увековечить имя своей тогдашней подружки по имени Нави. Операцию он проводил сам, с помощью булавки, чернильницы и зеркала. Зеркало его и подвело. В результате у него на предплечье внутри большого красного сердца красуется «Иван».
Все засмеялись, выпили. Дэ объявила, что не верит ни единому слову из рассказа Джека, хотя анекдот неплохой. Эмилия потянулась и зевнула.