— Он изобразил, будто протыкает глаза чем-то острым.— Ужас, ужас!
Дэ язвительно хмыкнула и похлопала в ладоши:
—Клоун Бозо опять всех насмешил. Джек, да ты у нас тот еще предсказатель!
—Если ты имеешь в виду, что я провидец, тогда все верно,— ответил Джек.— Хотя… наше будущее предсказать нетрудно!
—В самом деле? Тогда расскажи о нас, Джек!— попросила Эмилия, сразу посерьезнев, не переставая быть хорошенькой.
Джек снова посмотрел в воображаемый шар.
—Эмилия, красотка, которая притворяется, будто не ведает ненависти,— произнес он, подражая старой хриплой гадалке.— Эмилия обзаведется семьей самая первая из всех, кто здесь сегодня собрался, ведь она терпеть не может быть одна. Ее избранником станет сельский ветеринар по имени Джайлс. У его родителей конный завод на южном побережье Англии.
—Чушь,— произнесла Эмилия, скрещивая руки на груди.— Чтобы я вышла за какого-то пафосного тори? Отец перестанет со мной разговаривать!
Джек поднял палец, призывая ее не перебивать.
—Она не любит правду, но правда выходит наружу,— прохрипел он.— У Джайлса рыжие волосы и веснушки, у них четверо детей, все мальчики и все как один рыжие. В свободное от работы время Джайлс любит изображать Мика Джаггера. Его группа называется «Роллинг Клоунз». Играют они самозабвенно: их часто приглашают на свадьбы в радиусе тридцати пяти миль от Винчестера. Целых три года подряд.
Все смеялись, кроме Эмилии, она крепче сжала руки.
—К сорока годам,— продолжал Джек,— Эмилия задумается, почему так и не воспользовалась своим дипломом психолога. Она запишется в группу волонтеров, которые навещают заключенных в тюрьмах, и у нее возникнет подозрительная привязанность к одному подопечному. В тюрьме у него кличка Разрез… Ах, выколите мне глаза еще раз, Разрез — не кто иной, как наш Чад!— Джек зажмурился и почти сразу открыл глаза.— Все, остальное покрыто туманом.
—Джек, какой же ты придурок!
—Что? Твое будущее гораздо лучше моего.— Глаза Джека снова вернулись к воображаемому шару.— Да, теперь я вижу перед собой Джека, красивого и веселого. Сорок лет, а волосы по-прежнему густые и фигура не расплылась. Да, великолепный Джек, какой успех ждет его на избранном поприще! Скорее всего, он пишет киносценарии или умные комедии. Вижу два или три «Оскара». И все остальное, чего он хотел добиться в жизни. Деньги, красавица-жена, идеальная семья. Но самое главное — интеллектуальная самооценка, которая повысилась оттого, что он многого добился в жизни. Успех вознес его над друзьями… Но что я вижу? Загвоздка. О нет, Джек, нет! У него есть все, чего он желал, и тем не менее жизнь давит на него с прежней силой. Великолепный Джек вскоре открывает: его цинизм по отношению ко всей дряни мира происходит не оттого, что ему в жизни чего-то не хватает. Нет, цинизм Джека коренится в одной-единственной вещи, самой обыкновенной — неспособности быть счастливым. Бедный Джек, ведь он понимает: сердце у него есть, но любить он не может, он Железный Дровосек наоборот! Над головой сгущаются тучи. Я вижу, как великолепный Джек скатывается в ужасный кризис среднего возраста, за который он когда-то презирал стольких унылых мужчин среднего возраста и не в последнюю очередь своих отцов… обоих.
Дэ притворилась, будто вытирает слезы.
—Прекрати, Джек,— сказала она,— ты разбиваешь мне сердце.
Джек продолжал, и его хрипотца делалась все грустнее, он говорил все медленнее:
—Успех приносит великолепному Джеку одни лишь страдания и жесточайшее презрение к себе.
—Нет, Джек, нет!— воскликнула Дэ.— Я буду хорошо к тебе относиться, обещаю. Буду смеяться над всеми твоими шутками. Буду сочинять для тебя рассказы со счастливым концом и научу пересмешника выговаривать твое имя.
—Все затуманилось,— медленно произнес Джек. Он выглядел ужасно гордым собой.— Так что видишь, Эмилия, ты легко отделаешься от горькой колесницы жизни.
—Ну а я не согласна с твоими предсказаниями,— фыркнула Эмилия.— По-моему, все мы будем счастливыми, добьемся успеха и получим все, чего только пожелаем. Мы молоды, умны, и я считаю, здесь собрались одни великие люди. Даже ты, Джек… Пусть и иногда.
—Может, ты и права, Эм,— сказал Джек.— Какого хрена я знаю, в самом деле?
Ненадолго воцарилось молчание. Чад посмотрел на Джолиона и подумал: неужели он тоже думает, что Джек допустил оплошность, так сильно раскрывшись и показав свою слабость. Джолион поймал его взгляд и в ответ едва заметно пожал плечами.
—Ну перестань, Джек!— воскликнула Дэ.— Я же знаю, ты хочешь.
—Чего я хочу?— спросил Джек, изображая смущение.
—Хочешь и мне предсказать будущее. Так что давай поскорее с этим покончим.
—Нет, Дэ, ты слишком легкая добыча. С тобой и так все ясно. Написав пятисотое стихотворение, ты, кажется, собираешься покончить с собой?
—Ты не устаешь мне об этом напоминать, Джекки.
—Пожалуйста, называйте жрицу ее настоящим именем,— заявил Джек.— Ее зовут гадалка Сью. Никакого парня Джекки я не знаю… Хотя, судя по тому, с какой пылкой ненавистью ты о нем отзываешься, скорее всего, ты испытываешь к нему тайное сексуальное влечение.
Дэ вздохнула и изобразила, будто падает в обморок:
—Неужели никто не избавит меня от этого буйного Джека?
Джек пытливо взглянул Дэ в глаза, и представление продолжилось.
—А сейчас я вижу перед собой женщину, которая откликается на имя Дэ, довольно напыщенное и неестественное. Вижу обман — Дэ живой заканчивает Питт. В состязании самоубийц ее опередили; Кристина Балфур первой покончила с собой. Говорят, вторых никто не запоминает, поэтому Дэ необходимо тянуть время. И вот я вижу пятьсот стихов у ног Дэ, они не опубликованы, почти все — банальный подростковый бред. Среди них, несомненно, много хайку. Сама же Дэ по-прежнему невредима… Шестьсот, семьсот стихотворений. Она пишет новые и новые. Переезжает в Лондон и работает на Би-би-си. А тем временем продолжает жить и думает о том, какую область искусств ей почтить своим творчеством. Идет время. Десять раз Земля обходит вокруг Солнца, а Дэ все мучается там, где мы ее оставили, музы по-прежнему лишены ее благосклонности. И все же она уходит с работы. Да, она бросает работу и выходит замуж за адвоката, который может поддержать ее последний жизненный выбор. Она решает создать целую серию красивых, значительных и совершенно непечатных романов.
—Ах, какая прелесть!
—Время идет. Еще десять раз Земля оборачивается вокруг Солнца, а Дэ все не печатают. И вдруг в сорок лет Дэ круто меняет свою бедную событиями жизнь. Столько лет она не слышала ничего, кроме отказов. И вот она наконец сдается и пишет рассказ о девице, повергнутой в прах, которая работает на маленькой должности в газете, борется с засильем мужчин, становится главой компании и встречает свою любовь в самом невероятном месте.— Джек вскидывает вверх руки.— Наконец-то успех! Роман становится бестселлером, за рекордно короткое время в Великобритании продают пятьсот тысяч экземпляров… Тогда и только тогда Дэ наконец набивает карманы камнями, выходит в сад, спускается к реке и падает в воду.— Джек три раза изобразил залпы салюта.— Все затуманивается.
—Ах, Джек!— воскликнула Дэ.— Ты знаешь меня лучше, чем я сама. Это сверхъестественно. И мне нравится, как ты ловко вставил в свой рассказ число пятьсот. Оно появляется в моей жизни, когда я наконец продаю душу дьяволу мейнстрима. И способ самоубийства — совсем как у Вирджинии Вульф. Откуда ты знал, что я именно так собиралась поступить?
—Никогда не сомневайся в силах гадалки Сью.
—Обожаю гадалку Сью! Пожалуйста, еще!
—Про Чада я уже говорил,— сказал Джек.— Пожизненное заключение за зверское убийство. Кстати, жертвой, очевидно, был Джолион. Они подрались, обсуждая правила игры в снап. [10]Джолион был…
—Джек, предупреждаю, не смей предсказывать мое будущее,— со смехом сказал Джолион.
Джек не стал возражать.
—Как хочешь, Джолион,— сказал он.— Я и в самом деле не собирался предсказывать, как по иронии судьбы самый популярный студент Питта оказался совсем один, на самом дне… Так что не швыряй в меня гаечный ключ, ладно?
—Остался только Марк,— заметил Чад, когда Джолион бросил на Джека притворно угрожающий взгляд.
—А, с Марком проще всего,— ответил Джек.
Марк сидел с закрытыми глазами, но тут встрепенулся и подозрительно покосился на Джека:
—Ну говори, если считаешь необходимым.
—Марк — тот, кто прячет свою безжалостность за сонными глазами! Я вижу директора-распорядителя крупнейшей и сильнейшей компании в мире,— начал Джек,— ее Марк основал с нуля, хотя располагал всего двадцатью фунтами. Он работал и работал по двадцать пять часов в сутки, ревностно пробиваясь наверх и нанося друзьям удары в спину. Подчиненные придумали ему много прозвищ, но чаще всего зовут Марком Брутом.— Джек в последний раз погладил воображаемый шар и наконец поднес к губам кружку.
Марк зевнул, снова закрыл глаза и сказал:
—Да, это точно про меня.
XXIX(i).Вчера ночью, со стаканом виски в руке, я набросал несколько замечаний, сейчас хочу ими поделиться с вами. Несколько вопросов касаются способа изложения моего рассказа. Кроме того, у меня появился ряд соображений. Прежде всего позвольте кое-что прояснить. Сегодня в полдень я покину свою квартиру и куплю мощный бинокль.
Итак, пункт первый. Похоже, у меня появились две аудитории. Первая — мои читатели. Вторая — моя гостья.
Пункт второй (для гостьи). Прошу, поймите, я не собираюсь ловить вас в своей квартире. Я позволю вам некоторое время находиться здесь. Меня не будет до двух часов, до тех пор располагайтесь здесь. Но в обмен на мою доброту жду от вас ответы на некоторые вопросы.
Пункт третий (также для гостьи). Вероятно, сейчас вы уже догадались, зачем мне понадобился бинокль. Допускаю, что в данный момент вы стоите перед окном, выходящим во двор, и ищете глазами крышу дома напротив с оградой из белого штакетника. Если хотите, помашите мне рукой. Давайте вежливо начнем общение.