[11] (как ни странно, с ней Хоуп была близко знакома), в помещении они снимали свои полосатые шляпы.
Так выглядели мальчики Эпплстоунов. Так, должно быть, выглядел в детстве и ее отец. Сара пыталась представить, как Дон и Кен приходили в гости в дом на Ватерлоо-роуд, в дом без центрального отопления, холодильника, стиральной машины, посудомойки, телевизора (разве что радио имелось), без ковров, только грубые половики на линолеуме, камин, может быть, газовая плита, оконные рамы оклеены плотной бумагой, все семейство принимает ванну раз в неделю. С помощью бабушки Фабиана Сара воссоздавала прошлое. Кроме того, она поискала в телефонном справочнике Челмсфорда К. Эпплстоуна, но безуспешно.
Эпплстоунов не было вообще. Это оказалось редкое имя, не то что Эпплтон или Эпплби. В архиве, правда, Кеннет Эпплстоун обнаружился. Вновь навестив Сент-Кэтрин, Сара убедилась, что в 1925 году на свет появился Кеннет Джордж Эпплстоун, второй сын Чарльза Эпплстоуна и Дороти Эпплстоун, урожденной Митчелл. Начиная с 1943 года она искала запись о его браке, но не нашла, как и записи о смерти. У Джоан Тэйг не осталось фотографий мальчиков Эпплстоунов, и лишь воображение Сары превращало Кена в высокого смуглого мальчишку с темными глазами и черными курчавыми волосами.
Наконец Сара сообразила — об этом догадался бы и ребенок, но до Сары дошло только сейчас: рассматривать Кена Эпплстоуна в качестве кандидата на роль Джеральда Кэндлесса можно только в том случае, если не отыщутся следы самого Кена. Чем труднее найти его, тем больше вероятность, что он и есть ее отец.
В тот вечер Сара обзвонила всех Эпплстоунов из лондонского телефонного справочника. Их было не так много, и только с последним номером ей повезло: подошедшая к телефону женщина сказала, что ее отец упоминал кузенов Дональда и Кеннета, а больше всего про них знает другая кузина, Виктория Андерсон, проживающая в Эксетере. По справочнику Сара нашла телефон кузины, набрала номер и услышала автоответчик. Она наговорила свое имя, номер, кратко изложила суть дела и положила трубку. Через полчаса телефон зазвонил.
— Мисс Сара Кэндлесс?
Голос оказался не женским, однако Сара по инерции переспросила:
— Виктория Андерсон?
— Нет, а вы ее ждали? Увы! Меня зовут Джейсон Тэйг, хотя лучше бы меня звали иначе, сами понимаете. Я внук Джоан.
После ее визита в Ипсвич прошло три дня, но Сара была уверена: юноша собирается прочесть ей мораль. С какой это стати вы являетесь в дом и нервируете мою бабушку? Она уже старенькая, слабая…
— Чем могу помочь, мистер Тэйг?
— Джейсон. Будьте так добры. Меня еще никто не называл мистером Тэйгом. В жизни такого не было. — У него не саффолкский акцент, подумала Сара, скорее «диалект устья Темзы», как говорилось в восьмидесятые годы. — И потом, я сам хотел бы вам помочь.
Она удивилась:
— Вы можете что-то сделать для меня?
— Пока не знаю. Надеюсь. Бабушка рассказала про вас и вашу работу. Впервые узнал, что у нее был младший брат, который умер в детстве. Да что там, мой отец и тот не знал об этом. — Джейсон помолчал и продолжил уже увереннее: — Дело в том, что мне нужны деньги. Я, знаете ли, студент, а это значит…
— Я знаю, — сказала она, — я преподаватель.
— Ну да. Я тут подумал: а что, если я займусь поисками вашего отца? Узнаю, кем он был. У меня получится. Я знаком с этими местами. Увы, знаю их с детства. Если он отсюда, я его вычислю, — да и кто лучше меня сумеет выжать сведения из Джоан?
— Вы ожидаете получить за это деньги?
— Ради денег и берусь за работу, — простодушно отвечал он.
Только теперь Сара удивленно осознала, как устала от этих попыток выяснить прошлое отца. Все надоело: телефонные звонки, поездки к незнакомым людям, поиски в архиве. Первоначальное радостное возбуждение пропало. Это ее отец, она всегда его любила и почитала, а теперь опасалась, что он окажется человеком, не заслуживающим даже уважения.
— Хорошо, — сказала она. — Давайте. Вам нужен письменный контракт?
— Ага, так будет лучше. Я готов поверить на слово — но ведь это не по-деловому, верно? Пришлите мне контракт и всю информацию об отце, какая есть.
На следующий день Сара собрала все бумаги: ксерокопии свидетельства о рождении отца, справок из «Уолтамстоу Геральд», «Вестерн Морнинг Ньюс» и архива Тринити. В сопроводительном письме она скрепя сердце сообщила предварительные выводы: какой-то человек, вероятно профессиональный журналист, вероятно уроженец Ипсвича, проживший там до десяти лет, летом 1951 года в возрасте примерно двадцати пяти лет принял имя Джеральда Кэндлесса.
Он учился в каком-то университете, но не в дублинском Тринити. Он, вероятно, служил в армии во время Второй мировой войны. В молодости у него были черные волосы, глаза карие. Ни шрамов, ни других «дополнительных примет», как указывалось в старых паспортах. Ее передергивало, когда она писала все это незнакомому напористому молодому человеку с вульгарным выговором. Нетрудно представить его внешность: приземистый, толстенький, гены толстощеких Кэндлессов (настоящих Кэндлессов) восторжествовали над генами Тэйгов, плохая кожа, круглые очки, жидкие коричневатые волосы до плеч.
Она писала:
Отец часто говорил, что вложил всю свою жизнь в книги, разумеется отбирая и преображая события, как это обычно делают писатели, когда включают в свой текст автобиографические эпизоды. Полагаю, вам это известно. (С какой стати? Можно подумать, ее студенты в этом разбираются). Вероятно, некоторые страницы его книг могут послужить вехами в Ваших поисках. Я бы рекомендовала Вам прочесть «Бумажный пейзаж», где отец весьма реалистично описывает жизнь большого ирландского семейства. Читатель готов принять этот вымысел за истину.
Полезно будет также заглянуть в его первый роман, «Центр притяжения». Здесь юноша восемнадцати лет служит на флоте у берегов Северной Ирландии, а потом — на Дальнем Востоке. Возможно, Вы давний поклонник моего отца и у Вас есть эти книги, но если нет, я охотно вышлю их.
Едва Сара вернулась домой, отнеся письмо на почту, как зазвонил телефон — это была Виктория Андерсон, Андерсон по мужу, в девичестве Эпплстоун, дочь Томаса, младшего брата Чарльза Эпплстоуна. Дональд и Кеннет приходились ей двоюродными братьями, но были намного старше. Дорин, которую Джоан Тэйг помнила крошкой, исполнился уже двадцать один год, когда родилась Виктория.
Сара быстро поняла, что имеет дело с фанатиком генеалогии, который интересуется своими корнями столь же страстно, насколько сама Сара к ним равнодушна. Виктория Андерсон тщательно выстроила оба фамильных древа, по материнской и отцовской линии, и сокрушалась, что не смогла продвинуться дальше 1795 года. Для таких людей нет ничего хуже, чем невозможность установить имя двоюродной прапрабабки, вышедшей замуж в 1820 году, или младенца, появившегося на свет в 1834-м и скончавшегося через два дня.
Пока Сара размышляла о причудах людей, коллекционирующих родственников, Виктория Андерсон перечисляла всех представителей линии Митчеллов и Тэйг, не пропустив ни одного из восьмерых детей, рожденных Дорин от двух супругов.
— А что насчет Кена Эпплстоуна? — подстегнула ее Сара.
— Он эмигрировал в Канаду.
— Когда именно?
— Кен? А разве вас не Дон Эпплстоун интересует? Вроде бы вы о нем упоминали, когда говорили на автоответчик, или я перепутала? Дон женился в 41-м. Ему было всего девятнадцать, но он женился и успел родить сына Тони, прежде чем его убили в Египте. Тони намного меня старше, но мы поддерживаем отношения…
— Когда эмигрировал Кен?
— В пятьдесят первом. — Должно быть, у Виктории все записано. Хранится в компьютере, в файле семья. doc. — Он уехал в Канаду в пятьдесят первом. В тот год, когда я родилась.
— Значит, о нем вы узнали от других людей?
— Ну конечно. Мама рассказала, что Кен уехал, хотя она и не была с ним знакома. Папа знал его. Он умер десять лет назад, мой папа. А Кена я пыталась разыскать.
Еще бы ты не пыталась, усмехнулась Сара.
— Как вы его искали?
— У меня есть подруга в Монреале. Я попросила ее проверить телефонные справочники. — Даже голос у Виктории изменился, сделался резким, напористым: — К сожалению, мы так ничего и не узнали. А ведь у него наверняка есть жена, дети. Терпеть не могу, когда у меня в генеалогических таблицах остаются пустые места!
Мне тем более неприятно, подумала Сара и нетерпеливо переспросила:
— Значит, с 1951 года всякий контакт с Кеном утрачен?
— Можно, пожалуй, и так сказать. Да, с 1951 года о нем ничего не известно.
Поскольку Сара понятия не имела, каким образом составить контракт с Джейсоном Тэйгом, то обратилась за помощью к Хоуп.
— Я подготовлю тебе бумагу, — вызвалась Хоуп.
— Правда? Спасибо. Я знаю, тебе это не нравится…
— Не нравится, но раз уж на то пошло, лучше я присмотрю, чтобы все было как надо.
— Хоуп, говорил ли папа, что хоть одна его книга основана на подлинных событиях? Все, им написанное, связано с личным опытом или наблюдениями — но использовал ли он реальные исторические события, как те авторы, которые описывают Крымскую войну или гибель «Титаника»?
— В «Центре притяжения» сбрасывают атомные бомбы на Японию. Этот моряк, Ричард, чувствует за собой вину, потому что бомбы спасли ему жизнь и не придется участвовать во вторжении в Японию. И еще «Белая паутина». Критики говорили, она основана на реальных событиях, а папочка не соглашался.
— Я была в отъезде, когда он ее опубликовал. В Америке. Разумеется, я читала этот роман.
— Критики называли его триллером и говорили, что там описано убийство в Хайбери, в 1960 или 1961 году, кажется.
— Чересчур поздно. На целых десять лет. И потом, в этой книге никто не меняет имя, верно?
— Ничего подобного там нет, — твердо ответила Хоуп.
12
Джекоб Мэнли не отличался кротостью, но когда кто-то из его знакомых умирал, он всегда говорил, что этого человека ждет награда, а не кара.