Так вот их смерть наказывает. Тех, кто всю жизнь шёл по головам, жрал не нажираясь, грёб себе всё, до чего мог дотянуться. Забирает у них память, оставляя лишь тупой инстинкт: продолжать жрать.
Но если в этом конкретном что-то проснулось — значит, шанс есть. Душа умудрилась пробиться через все преграды. Смотрит сквозь узенькую щёлочку.
— Прорвёмся, — решил я.
Развесил одежду сушиться, откинул покрывало и залёг в постель. По традиции взял смартфон, посмотрел, нет ли каких непрочитанных уведомлений. Оказалось, есть. Одноклассник, который пару недель назад скинул мне приглашение на встречу выпускников, вторгся в моё личное пространство и в лоб спросил, приеду ли я. Причём, спросил около двух часов ночи. Лестно, конечно, что кто-то думает о тебе в такой поздний час, но почему это должен быть Лёша Иващенко? Если бы это была, к примеру, Надя Воронец, мне было бы гораздо приятнее.
«Приеду», — вдруг написал я. И отправил, прежде чем успел задаться вопросом «Зачем?»
«Круто, — тут же прилетел ответ. — Почти все собираются».
Как будто бы это что-то хорошее… Соберутся все, будут тыкать в глаза своими машинами, должностями, жёнами, мужьями, детьми… А я чё? А я дреды заплёл…
Тут я вдруг хмыкнул, нашёл в диалогах «Марию Яновскую» и написал: «Поедешь со мной на встречу выпускников?»
Ответ прилетел через секунду: «Когда?»
Похоже, этой ночью никто не спит.
Я написал дату. Изольда быстро отстучала в ответ: «Если сможѣмъ отпроситься у Мстиславъ».
Я поставил ответу эмодзи «большой палец вверх» и, заблокировав экран, бросил телефон на пол — до лучших времён. Улыбнулся потолку. Приехать на вечер выпускников с Изольдой — это уже как минимум интересно.
Утром в кафетерий я спускался в надежде встретить там Изольду. Не повезло.
— Ушла, — сообщила Мстислава, ставя на стол большую тарелку с нарезанной ветчиной и сыром.
— И вам доброе утро. Я, вроде, ни о ком не спрашивал.
— Так и не надо. Зачем спрашивать, коли я уже ответила? Убежала Изольда, срочная работа у неё. Полночи провозилась, не спала почти. И сейчас, кофе выпила, да полетела. — Мстислава забрала со стола пустую кофейную чашку и блюдце. — У тебя-то как?
— Да всё штатно. — Я потянулся. — Срочности в кои веки нет. Ну, то есть, по основной работе нет…
— А ты и халтуру где-то перехватить успел? — За стол напротив меня плюхнулся Денис. — Доброе утро! Мстислава Мстиславовна, мне три яйца пашот с лососем и зеленью. И ваши несравненные ржаные булочки.
Мстислава кивнула и уплыла за прилавок. Я принялся за овсянку. Решил попробовать питаться разнообразно, коль уж в возможностях почти не ограничен.
Буркнул Денису:
— А то сам не знаешь про мою халтуру. Вон, за парковкой отсвечивает.
Денис развёл руками.
— Это твой выбор, друг мой. Будь на то моя воля — эта нелепая ошибка природы давно прекратила бы застилать небосвод.
— Да было б там, что застилать. Опять с утра дождь поливает.
Я продолжил меланхолично поглощать овсянку. Денис налил себе кофе. Внимательно посмотрел на меня и изрёк:
— Ты чем-то озадачен помимо пожирателя. И это не любовная тоска.
— Почему?
— Потому что этот тип тоски мне слишком хорошо знаком. — Денис печально вздохнул. — А тебя гнетёт нечто иное. Поделишься со старым другом?
— Мы с тобой всего полтора месяца знакомы. По вашим вековым меркам — ерунда.
— С высоты своего векового опыта готов сказать, что срок не имеет значения. Иной раз и полутора часов достаточно. Так что случилось, чем ты так озадачен?
Я рассказал про чёрного обходчика и сына Николая. Денис неаристократично присвистнул.
— Дела…
Мстислава, которая всё слышала, села за столом рядом с нами.
— И когда ты собирался об этом рассказать? Если бы Денис не спросил?
— Ну… Сейчас и рассказал бы, наверное.
— Наверное⁈ — Мстислава возмущенно посмотрела на меня.
— Да, а что такого-то? Этот обходчик… Ну, ничего ж не происходит. Если парень не сядет к нему в машину, то и не произойдет. А он не сядет, потому что из дома выходить не собирается. Так и чего нервничать?
— Того, что любая нестандартная ситуация — это повод как минимум задуматься, в чём дело, — проворчала Мстислава. — А материализовавшаяся якобы байка — то, мимо чего в нашем деле в принципе проходить нельзя! Тем более, тебе. Понимаешь, о чём я?
Я хмуро кивнул. Понимаю, конечно. Помню, что смотрящий. И как Мстислава открытым текстом объявила, что видит меня преемником, тоже помню. Но, сорян — к чему не готов, к тому не готов. Впрочем, я ей об этом уже говорил.
— Ладно. Стало быть, чёрный обходчик. — Мстислава посмотрела на Дениса. — Что скажешь, гусар?
— Скажу, что с удовольствием с ним познакомлюсь. — Денис расправил плечи. — Двести лет в проводниках, а встречаться с ожившими легендами не имел чести.
— Ну, стало быть, ты с Тимуркой и пойдёшь к этому парню. Сын Николая, надо же… — Мстислава покачала головой. — Работа срочная есть у тебя, Тимур?
— Нету.
— Тем более. Чего сидите?
— Не поверите. Завтракаем. — Я показал недоеденный бутерброд.
— Доедайте, и шагом марш разбираться, что там за обходчик такой! На рожон только не лезьте.
Мстислава собрала на поднос пустые тарелки и удалилась.
— А она ведь всерьёз обеспокоилась, — заметил Денис.
— Угу. Я заметил. Честно говоря, не ожидал.
Во время предыдущего совещания Мстислава — да и все остальные — отнеслась к истории про чёрного обходчика весьма прохладно. Ну, тогда никакой конкретики не было. А теперь, когда появилась конкретика, ситуация резко заиграла свежими красками.
— Н-да, я тоже. Но что поделать, приказы не обсуждают. Идём?
Через полчаса мы с Денисом стояли под козырьком подъезда Николая-младшего. Дождь лил не так, как вчера, но всё равно приятного мало.
— А вот интересно, он реагирует на погоду? — глядя на водяную струю, лупящую из трубы в ливнёвку, спросил я.
— Кто?
— Ну, этот. Чёрный обходчик.
Денис хохотнул.
— Полагаешь, мается ревматизмом и не выходит?
— Полагаю, что мы не имеем не малейшего представления о том, что оно такое и как работает. А главное, зачем.
Дверь подъезда открылась. Вышел Николай-младший. Настороженно уставился на Дениса.
— Это мой коллега, — сказал я.
Денис окинул взглядом тощую, сутулую фигуру Николая. Протянул ему руку.
— Папаша-то твой покрепче будет…
— Мы с ним не разговариваем, — буркнул Николай. — И не надо при мне вспоминать о моём отце, пожалуйста.
— Да как скажешь. — Денис пожал плечами. — Дело хозяйское. Идём?
— Куда?
— Прямо, мой друг. — Денис взял Николая за плечо и решительно потащил под дождь. — Только прямо! Как выйдешь со двора, ступай направо, вдоль улицы. А мы будем следовать за тобой на расстоянии. Как только увидим обходчика, приблизимся.
— И что?
— И ты сможешь спрятаться за нашими широкими спинами, разумеется. Ты ведь для этого искал встречи с видящими?
Николай покраснел.
— Я не трус!
— Ну, разумеется. В отличие от своего импульсивного, безрассудного отца, с его медалями «За доблесть», ты — нормальный, здравомыслящий человек. Который, оказавшись в трудной ситуации, принял единственно верное решение — обратиться за помощью. К людям, от сотрудничества с которыми отказался. Так?
Николай сердито вырвал из пальцев Дениса рукав ветровки. Набросил на голову капюшон, раскрыл над головой зонт и пошагал в сторону улицы. Мы, выждав некоторое время, пошли за ним.
— Про медали — правда? — спросил я.
— Конечно. Николай не всю жизнь на кабинетной работе, кого только не ловил. А что?
— Да так. Думаю, что, с одной стороны, мне этот парень неприятен. А с другой — мне кажется, что лучше вовсе обойтись без проводника, чем взять на работу такого, как он. Он ведь правду сказал — то, что мы делаем, ему нафиг не сдалось. Нашёл для себя гораздо более интересное занятие.
— Это пока молодой, — хмуро сказал Денис. — Помирать соберётся — вспомнит о нас, как миленький. О том, что живём мы вечно. Так с ними всегда бывает.
— С ними? — удивился я.
— Ну, на моей памяти этот не первый, кто работать отказывается. И со всеми одна история: как старуха с косой на пороге замаячит, так к нам бегут. Работать хотят — аж кушать не могут.
— И как? Берёте?
— Да мы бы брали, почему нет. Кто ж его на самом деле знает, с перепугу он прибежал, или правда под конец жизни силу в себе почувствовал, которой раньше не было. Мы-то не возражаем.
— Но?
Денис наклонил голову.
— Чего спрашиваешь? Сам ведь уже понял.
— Но у них ничего не получается, — пробормотал я.
— Да. Как ни пыжатся, души возносить не могут.
— Почему?
Денис пожал плечами.
— Да кто ж его знает, почему. Как-то вот так оно устроено… Стой! — Он придержал меня за рукав. — Смотри!
Всё-таки опыт наружного наблюдения у Дениса куда богаче, чем у меня. На то, что Николай вдруг замедлил шаг, он среагировал мгновенно.
Мы не сговариваясь шагнули в призрачный мир.
Николай остановился и обернулся. А рядом с ним появился человек, стоящий к нам спиной. У обочины замерла чёрная хищная машина. Пассажирская дверь была распахнута.
На голову человека, разговаривающего с Николаем, был накинут капюшон. Куртка мне показалась знакомой, но задуматься об этом не успел.
— К нему, — коротко скомандовал Денис.
И через мгновение оказался рядом с Николаем, на расстоянии меньше вытянутой руки.
Я так виртуозно переместиться не смог. Хотел встать с другой стороны от Николая, но оказался в метре от него, на проезжей части. И опять слишком разогнался, чуть не упал. Однако мысленно себя похвалил — перемещаться получалось уже лучше.
Я шагнул к Николаю и обалдело замер. Напротив него стоял я.
Мои дреды, ветровка, джинсы — я словно в зеркало смотрел. А чёрный обходчик смотрел на меня.
— Похож, — сказал Денис.