– Гюнтер – последний, кто родился здесь.
Анна указала на свое плечо, потом сделала знак гиганту.
Гюнтер нахмурился, но закатал рукав и показал верхнюю часть плеча, открыв черную татуировку.
– Символ Sonnekönige, – пояснила Анна. – Знак достоинства, совершенства и преданности долгу.
Гюнтер опустил рукав, скрыв татуировку.
Пейнтер вспомнил путешествие прошлой ночью на санях и презрительную фразу, брошенную вслед Гюнтеру одним из солдат: «Leprakönige» – прокаженный король. Да, уважения к бывшим рыцарям Короля-солнца явно поубавилось. Гюнтер, последний из них, медленно умирал. Кто заплачет о нем?
Прежде чем вернуться к беседе с пленниками, Анна задержала взгляд на брате. Может, хотя бы один человек все-таки будет оплакивать гиганта.
Лиза, не отпуская руки Пейнтера, нарушила молчание:
– Объясните нам еще кое-что. Каким образом Колокол вызывает описанные изменения? Вы сказали, что они слишком логичны и последовательны, чтобы считать их следствием мутационного процесса.
– Совершенно верно, – кивнула Анна. – Мы не ограничивались изучением лишь последствий радиации Колокола. Большая часть наших исследований была посвящена тому, как он работает.
– Вы достигли успехов?
– Разумеется. Говоря точнее, мы уверены, что поняли базовые принципы его работы.
Пейнтер удивленно моргнул.
– Правда?
Анна вопросительно изогнула бровь.
– Мне казалось, это очевидно. – Она посмотрела на Пейнтера и Лизу. – Колокол контролирует эволюцию.
5 часов 45 минут
Заповедник Хлухлуве-Умфолози
– Кто здесь? – повторил Кхамиси, стоя на пороге своего дома.
В темной задней комнате кто-то прятался. Может быть, животное забежало? В дома вечно забирались обезьяны.
И все же он не переступил порог. Кхамиси вытянул шею, чтобы рассмотреть комнату, но занавески на окнах не пропускали света. После улицы, где ярко светило солнце, полумрак казался темной ночью в диких джунглях.
Стоя у входа, инспектор нащупал выключатель и повернул его. Лампочка осветила скудно обставленную прихожую и крохотную кухню. Однако свет не помог увидеть, кто или что подстерегает хозяина в задней комнате.
– Кто…
Он замолчал на полуслове, почувствовав болезненный укус в шею, и упал ничком, схватившись за больное место. Пальцы нащупали небольшой острый предмет, торчащий из шеи. Кхамиси выдернул его и несколько секунд рассматривал, ничего не понимая.
Дротик. Таким же он пользовался, когда приходилось обездвиживать крупных зверей…
Через мгновение яд достиг мозга. Мир опрокинулся набок. Кхамиси попробовал встать, но не смог.
Он с трудом приподнялся и снова упал. В глазах мельтешили светящиеся точки. Голова кружилась. Он заметил на полу обрывок веревки. Напряг зрение: нет, не веревка.
Змея. Футов десять длиной. Он узнал ее сразу: черная мамба. Мертвая, разрубленная надвое. Рядом валялся мачете. Его мачете. Мозг Кхамиси пронзила страшная догадка: его отравили.
Дротик отличался от тех, которыми он пользовался в саванне. У этого было две иглы, торчащие, словно змеиные зубы.
Кхамиси смотрел на мертвую черную мамбу.
Обман, догадался он.
Все подстроено так, чтобы люди решили, будто его укусила ядовитая змея.
Скрипнули доски пола. Лампа осветила темную фигуру в дверях задней комнаты. На него смотрел незнакомец с ничего не выражающим лицом.
Внезапно навалилась тьма и погребла под собой реальный мир.
8Смешанная кровь
6 часов 54 минуты
Падерборн, Германия
– Ты останешься здесь.
Грей, упершись руками в бедра, стоял посередине главной кабины самолета.
– Размечтался! – нахально ответила Фиона.
Скрестив руки на груди, Монк прислонился к открытому входному люку. Сцена явно его забавляла.
– Адрес-то я вам пока еще не назвала, – напомнила Фиона. – Вы проваландаетесь месяц, пока прочешете весь город. А если я поеду с вами, то доставлю прямо на место. Выбирайте, ребята.
У Грея горело лицо. Почему он не вытащил из девчонки адрес, пока она была слаба и беззащитна?.. Он потряс головой. Слаба и беззащитна? Это не про Фиону.
– Как же быть?
– Пристала, как репей, – изрек Монк.
Грей не хотел сдаваться. Может, стоит припугнуть ее, напомнить про случай в Тиволи?
– А как же твоя рана?
У Фионы покраснел нос.
– Подумаешь, новость! Мне поставили заплатку, так что все в норме.
– С пластырем можно даже плавать, – добавил Монк. – Он непромокаемый.
Грей угрюмо посмотрел на напарника.
– Это не главное.
– А что тогда главное? – настаивала Фиона.
Грей не хотел брать на себя ответственность за девушку. Некогда с ней нянчиться.
– Он боится, что тебе опять сделают больно, – просюсюкал Монк.
Грей тяжело вздохнул.
– Фиона, лучше скажи нам адрес.
– Сначала сядем в машину, – заявила та. – Я не собираюсь торчать здесь взаперти.
– Теряем время, – напомнил Монк. – Как бы не промокнуть.
Утреннее небо сияло лазурью, но на севере собирались темные тучи.
Приближалась гроза.
– Отлично.
Грей жестом велел напарнику выходить. По крайней мере, Фиона будет под присмотром.
Троица спустилась по трапу. Монк нес на плече черный рюкзак, как у Грея. Оглянувшись, Пирс заметил точь-в-точь такой же на плечах у Фионы.
– Не волнуйся, там был запасной, – успокоил его Монк. – В нем нет ни пистолетов, ни гранат. Я почти в этом уверен.
Покачав головой, Грей направился к гаражу. Одежда у них тоже была одинаковая: черные джинсы, свитеры и теннисные туфли. Фиона украсила свою одежду несколькими значками; на одном из них красовалась надпись: «Чужая конфета слаще».
Оказавшись на автомобильной стоянке, Грей в последний раз тайком проверил оружие: под свитером, в кобуре, спрятан «глок», на левом запястье – кинжал из углепластика. В рюкзаке лежали гранаты, взрыв-пакеты и запасные обоймы.
Больше он никуда не сунется без оружия.
А вот и арендованный автомобиль: темно-синий «БМВ-525i». Фиона направилась к месту водителя, но Грей остановил ее:
– Смешно.
Монк обошел машину и крикнул:
– Ложись!
Фиона пригнулась.
Грей подтолкнул девушку к задней двери.
– Он просто хотел занять место впереди.
Фиона разозлилась на Монка.
– Придурок!
– Сама виновата, малышка. Не будь такой пугливой.
Они сели в машину. Грей включил двигатель и оглянулся.
– Ну? Куда теперь?
Фиона подалась вперед и ткнула пальцем в карту.
– Выезжай из города, потом дуй на юго-запад примерно двадцать километров. Держи курс на Бюрен.
– А адрес какой?
– Смешно! – ответила Фиона и откинулась на спинку сиденья.
Он посмотрел в зеркало заднего вида. Девушка злилась на него. Дураку было ясно, что он пытался вытащить из нее информацию.
Попытка – не пытка.
Она махнула рукой.
– Трогай!
Делать нечего, Грей подчинился.
В дальнем конце автостоянки в белом «мерседесе» сидели близнецы. Мужчина опустил бинокль, надел итальянские темные очки и кивнул сидевшей рядом сестре. Та тихо говорила по-голландски по телефону, держа мужчину за руку. Он ласково погладил большим пальцем татуировку на ее коже. Девушка в ответ нежно пожала его руку. Мужчина заметил, что сестра обгрызла ноготь на одном из пальцев.
Она смущенно попыталась спрятать руку.
Нечего стыдиться. Виной всему нервы. Вчера ночью они потеряли Ганса, одного из старших братьев.
Его убил водитель только что отъехавшей машины. Близнец был так зол на него, что не видел ничего, кроме удаляющегося «БМВ», под капот которого он вмонтировал датчик, передающий сигнал на спутник. «Мерседес» не собьется со следа.
– Ясно, – произнесла в трубку сестра. – Как мы и ожидали, они направились по следам книги. Без сомнения, прямо в дом Хиршфельдов в Бюрене. Мы организовали слежку за самолетом.
Выслушивая ответ, она поймала взгляд брата-близнеца.
– Да, – ответила девушка сразу и брату, и говорившему по телефону. – Мы их не упустим. Библия Дарвина будет нашей.
Брат утвердительно кивнул, вынул пальцы из ее ладони и повернул ключ зажигания.
– До свидания, дедушка, – попрощалась сестра.
Положив телефон, она подняла пальцами прядку волос, упавшую на лоб брата, и уложила ее на место.
Он великолепен. Само совершенство.
Близнец поймал ее пальцы и нежно поцеловал, словно обещал, что все будет хорошо. Сначала они отомстят, а оплакивать брата будут потом.
Снежно-белый «мерседес» тронулся с места. Охота началась.
11 часов 08 минут
Гималаи
Кончик паяльника раскалился докрасна. Пейнтер постарался сдержать дрожь в пальцах. Рука дрожала не от страха, это головная боль продолжала сверлить правый глаз. Он принял горсть капсул тайленола, а пять минут назад выпил две таблетки фенобарбитала. Ни одно лекарство не избавит от постепенно наступающей слабости и безумия, однако, если верить Анне, удастся выторговать еще несколько часов активной жизни.
Сколько ему осталось?
Дня три, а может, и того меньше. Потом силы его оставят.
Усилием воли Пейнтер отогнал грустные мысли. Тревога и отчаяние способны лишить сил быстрее всякой болезни. Как говаривал дедушка: «Не заламывай руки, засучи рукава».
С этой оптимистичной мыслью Пейнтер начал припаивать провод к наружному кабелю, который проходил по всему подземному замку и соединялся с всевозможными антеннами. В том числе и со спутниковой тарелкой, спрятанной где-то на вершине горы.
Закончив, Пейнтер выпрямился и подождал, пока паяльник остынет. Он сидел в окружении аккуратно разложенных инструментов и деталей, словно хирург в операционной. На столе стояли два открытых ноутбука. Их принес Гюнтер, человек, который прикончил монахов и убил Анг Гелу. Пейнтер до сих пор не мог смотреть на убийцу без ненависти и гнева. Даже сейчас.
Гигант не отходил от Пейнтера ни на шаг, следя за каждым движением своего подопечного. Они были в мастерской вдвоем. Пейнтеру ужасно хотелось воткнуть паяльник в глаз Гюнтеру… Увы, этим ничего не добиться. Им вынесли смертный приговор. Единственный путь к спасению – сотрудничество с нацистами.