Пейнтеру не нужны были другие доказательства. Он видел, как быстро и сверхъестественно плавно двигалась по комнате женщина-призрак.
– Она – одна из Sonnekцnige.
Лиза и Гюнтер подошли ближе.
– Она не из наших, – возразила Анна. – Слишком молода, слишком совершенна. Те, кто ее создал, использовали последние открытия, которые мы оттачивали на протяжении десятилетий.
– Мог ли кто-нибудь создать это существо за вашей спиной?
Анна решительно покачала головой.
– Для активации Колокола нужно огромное количество энергии. Мы не могли не заметить таких работ.
– Напрашивается только один вывод.
– Ее создали где-то в другом месте… – Анна поднялась на ноги. – Значит, существует второй Колокол.
– И кто-то решил прикрыть ваши исследования, – пробормотал Пейнтер, глядя на ноготь и татуировку убитой.
В комнате повисло напряженное молчание.
Внезапно Пейнтер уловил еле слышный писк. В ту же секунду до него дошло, что он слышал звук уже несколько раз, но не придал ему значения.
Он приподнял рукав белой куртки.
На запястье убитой красовался цифровой хронометр на толстом кожаном ремешке шириной в два дюйма. Пейнтер всмотрелся в красный циферблат: стрелка бегала по кругу, отмечая секунды. Ниже горели цифры:
01.32.
Секунды убывали с каждым движением стрелки.
Оставалось чуть больше минуты.
Пейнтер снял часы с трупа и осмотрел внутреннюю поверхность ремешка. На нем оказались два серебряных контакта: датчик, отслеживающий удары сердца. А где-то внутри часов находился микропередатчик.
– Что вы делаете? – встревожилась Анна.
– Вы обыскали труп, взрывчатки на нем нет?
– Нет, – ответила Анна. – А в чем дело?
Пейнтер резко выпрямился и торопливо заговорил:
– На ней специальный датчик. Как только сердце перестает биться, передатчик посылает сигнал. – Он посмотрел на диковинные часы убийцы. – Это всего лишь таймер.
Он протянул их спутникам.
01.05.
– Клаус и эта женщина имели полный доступ к вашему оборудованию, и никто не знает, как давно. Времени было достаточно для того, чтобы подложить мину. – Пейнтер поднял часы. – По-моему, лучше нам убраться подальше, пока стрелка не достигла нуля.
Секундная стрелка совершила еще один круг, и прозвенел тоненький звонок – осталось меньше минуты.
00.59.
– Уходим, быстро!
10Черный камелот
9 часов 32 минуты
Вевельсбург, Германия
– Сначала части СС создавались в качестве персональной охраны Гитлера, – по-французски вещал экскурсовод, ведя группу промокших туристов по центральному залу музея Вевельсбурга. – Термин «СС» происходит от немецкого слова Schutzstaffel, которое означает «отряд охраны». Позднее СС превратился в Черный орден Гиммлера.
Грей отошел в сторону, пропуская стайку туристов. Дожидаясь директора музея, он прослушал целую лекцию. Оказывается, Гиммлер получил замок в аренду всего за одну рейхсмарку, а затем потратил четверть миллиарда, чтобы превратить его в свой личный Камелот. Деньги, в сущности, не слишком большие по сравнению с ценой пролитой здесь крови.
Об истинном назначении нацистской цитадели красноречиво напоминала полосатая тюремная униформа заключенного из концентрационного лагеря Нидерхаген, помещенная в застекленной витрине.
За стенами замка гремела гроза, старые окна дребезжали. Группа туристов удалялась, и разговоры случайных посетителей, искавших в замке спасения от непогоды, заглушили голос экскурсовода.
Пока Райан разыскивал директора, Монк присматривал за Фионой. Сейчас он наклонился над витриной с серебряным кольцом с изображением черепа. Такими своеобразными украшениями награждали офицеров СС. Кроме черепа и скрещенных костей кольцо покрывали изображения рун. От этого мрачного произведения искусства веяло чем-то недобрым.
В небольшом зале находились и другие экспонаты: уменьшенные макеты зданий, старые фотографии, атрибуты эсэсовцев, даже некогда принадлежавший Гиммлеру необычный маленький чайник с изображением рунического символа на боку.
– А вот и директор! – Монк шагнул навстречу коренастому господину, вышедшему из служебной двери в сопровождении Райана.
Директору музея, седому мужчине в потертом костюме, было около шестидесяти лет. Приблизившись к нежданным посетителям, он снял очки и протянул Грею руку.
– Доктор Дитер Ульмстром, – представился он. – Директор Исторического музея Падерборна. Willkommen[40].
Тревожно бегающий взгляд директора абсолютно не вязался с его широкой приветственной улыбкой. Дитер Ульмстром снова заговорил с показной учтивостью:
– Юный Райан объяснил мне, что вы приехали, чтобы выяснить значение рун, найденных в старинной книге. Очень интересно.
И опять лицо директора выразило скорее тревогу, чем интерес.
– Мы не отнимем у вас много времени, – успокоил его Грей. – Не поможете ли вы определить значение некоторых рун?
– Разумеется. Если директор Вевельсбурга в чем-то разбирается, так это в рунах.
Грей жестом подозвал Фиону, державшую в руках Библию, раскрыл книгу и протянул ее директору. Сжав губы, доктор Ульмстром водрузил на нос очки и склонился над руной, нацарапанной Гуго Хиршфельдом чернилами.
– Вы позволите осмотреть всю книгу?
После мгновенного колебания Грей согласился.
Директор пролистал страницы, задержав взгляд на нескольких знаках, похожих на отпечатки куриных лап.
– В Библии… Как странно.
– Символ на задней обложке, – настойчиво напомнил Грей.
– О, конечно. Это руна Mensch.
– Mensch с немецкого переводится как «человек», – вспомнил Грей.
– Совершенно верно. Обратите внимание, она действительно напоминает обезглавленную фигуру человека. – Директор вернулся к началу книги. – Прадед Райана, похоже, был крайне привязан к символам, которые ассоциируются с Отцом всего сущего, главным божеством язычников.
– Что вы имеете в виду?
Ульмстром указал на один из значков.
– Вот руна «к»; на англосаксонском, или древнеанглийском, языке она называется «сен». Раннее изображение человека. Видите? Просто две поднятые руки. Весьма грубое подобие. А на другой странице есть зеркальное изображение этой руны.
Он перелистал страницы и показал на другой знак.
– Эти два символа изображают две стороны одной медали: инь и ян, мужчину и женщину, свет и тьму.
Слова директора напомнили Грею уроки буддийского монаха Анг Гелу, который учил, что все сущее пронизано дуализмом, имеет двойственную природу. В сердце кольнуло от недоброго предчувствия. От Пейнтера Кроу по-прежнему не было вестей.
Монк слегка изменил направление беседы:
– А как эти руны связаны с тем парнем, главным языческим божеством?
– Все три руны связаны символически: большая руна «человек» часто обозначает древнескандинавского бога Тора, а также высшее состояние совершенства, которого мы все стремимся достигнуть.
В голове у Грея сложился ответ:
– А две более ранние руны, к-руны, являются половинками, образующими руну «человек».
– Каким образом? – спросил Монк.
– Вот так. – Фиона пальцем начертила на пыльной поверхности витрины знаки. – Складываешь две руны вместе и получаешь руну «человек». Как в головоломке.
– Очень хорошо, – похвалил девушку директор и указал на две первые руны. – Они обозначают двойственную природу человека, а объединившись, образуют знак Отца всего сущего – главное божество, совершенное существо. – Ульмстром вернул Библию Грею и покачал головой. – Как видно, руны всецело завладели умом прадеда Райана.
Грей все смотрел на символ, изображенный на задней обложке Библии.
– Скажи, Райан, Гуго ведь был биологом?
Райана все услышанное повергло в замешательство.
– Да, точно так же, как тетка Тола.
Грей кивнул. Нацистов всегда интересовали мифы о сверхчеловеке, главном божестве, от которого предположительно брала начало арийская раса. Может быть, с помощью этих странных изображений Гуго пытался убедить нацистов в своей приверженности их догмам? Нет, подобная версия Грея не устраивала. Он помнил рассказ Райана о записках прадеда, о постепенно нараставшем разочаровании ученого, загадочном письме к дочери, в котором Гуго намекал на тайну, ту самую, что «слишком прекрасна, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасна, чтобы предоставить ей свободу».
Внутренний голос твердил Грею, что все в этой истории взаимосвязано: и руны, и главное божество, и секретные исследования. Похоже, прадед Райана зашифровал в книгах что-то настолько важное, что ради этой информации в наши дни убивали ни в чем не повинных людей.
– Руна «человек» также представляла особый интерес для нацистов. Они нередко называли ее Lebenrune, – продолжил Ульмстром.
– Руна жизни? – заинтересовался Грей.
– Да, ее часто использовали для обозначения программы «Lebensborn».
– Это еще что за штука? – спросил Монк.
– Нацистская программа создания специальных ферм для массового производства светловолосых голубоглазых детей, – пояснил Грей.
Директор кивком подтвердил его правоту.
– Точно так же, как двойственная к-руна, руна жизни имела зеркальное изображение. – Он знаком попросил перелистать Библию. – Перевернутая руна жизни получала противоположное значение и становилась Totenrune.
Монк вопросительно взглянул на Грея, и тот перевел:
– Руна смерти.
13 часов 31 минута
Гималаи
Смерть неумолимо вела обратный отсчет.
0.55.
Пейнтер держал в руке таймер мертвой женщины-призрака.
– У нас нет времени, чтобы покинуть зону взрыва.
– Что же делать? – спросила Анна.
– Вертолет.
Пейнтер указал на окно. Вертолет, в котором они прилетели, еще стоял рядом с замком. Даже двигатель наверняка не успел остыть.
– А как же другие?
Анна кинулась к телефону, чтобы поднять тревогу.