политической пропаганды: штурмовики могли оперативно оклеить весь город нацистскими предвыборными плакатами, легко одержать победу в «пивных баталиях», очаровать впечатлительных сограждан своими парадами и построениями. Главари же СА желали, чтобы их детище воспринималось как настоящее воинское формирование. Да и на самом деле баварские военные власти стали относиться к СА со всей серьезностью, учитывая штурмовые отряды в своих мобилизационных планах. Так, на 7-й саперный батальон и на 19-й пехотный полк была возложена военная подготовка штурмовиков, а мюнхенскому полку СА, численный состав которого в 1923 году достиг 1150 человек, были приданы кавалерийские и артиллерийские подразделения.
Чтобы создать противовес группировке Эрхардта, Гитлер назначил на должность командующего СА героя летчика Первой мировой войны, кавалера ордена «Пур-ле-мерит» («За заслуги») капитана Германа Геринга[38]. В начале 1923 года новый глава штурмовиков учредил главное командование СА, сформированное по образу и подобию штаба армейской дивизии и включавшее должности командующих пехотой и артиллерией.
Однако Гитлер интуитивно чувствовал, что внутри партии формируется сила, подчиняющаяся чужим приказам. Так, подполковник в отставке Герман Крибель, военный руководитель так называемого «Объединения патриотических союзов фронтовиков», в состав которого НСДАП входила наравне с другими праворадикальными группировками, выдвинул жесткое требование: «Политикам следует заткнуться!» В информационном бюллетене № 2, издаваемом главным командованием СА, был напечатан следующий пассаж: "Ортсгруппенфюреры (руководители местных штурмовых отрядов) готовы полностью поддержать вождя СА, если он возложит на себя лишь функции «трибуна». А из директивы начальника штаба СА Иоахима Хоффмана Гитлер узнал, что штурмовые отряды — это «особая организация национал-социалистского движения, независимая от партийного руководства и местных парторганизаций».
Так обозначился конфликт, которому суждено было сотрясать нацистское движение вплоть до физической ликвидации Рёма и его соратников. Начинался период беспощадной борьбы между вожаками СА и партократами. Уже тогда Гитлеру удалось предвосхитить надвигающуюся опасность: он решил создать собственную преторианскую гвардию, способную защитить его от своенравных штурмовиков.
В марте 1923 года появилась структура, ставшая зародышем будущего «черного ордена». А начиналось все так: несколько «старых борцов» поклялись Гитлеру защищать его от внешних и внутренних врагов даже ценой собственной жизни. Они назвали себя «штабсвахе» — «охрана штаба».
Именно тогда впервые на нацистской партийной форме появилась черная расцветка будущих СС. Гвардейцы фюрера решили внести в свое обмундирование элементы, отличающие их от общей массы штурмовиков. Кроме серо-зеленых фронтовых мундиров, цивильных ветровок защитного цвета они стали носить черные лыжные кепки с серебристым изображением «мертвой головы», а красное поле нарукавной повязки со свастикой обшили по краям черной лентой.
Жизнь штабной охраны не была долгой: уже через два месяца капитан Эрхардт порвал с Гитлером и забрал своих людей. Тогда фюрер создал новую охранную структуру, назвав ее «штосструпп» («ударный отряд») «Адольф Гитлер». Возглавил новое подразделение торговец канцтоварами и казначей партии карликоподобный Иосиф Берхтольд[39], его заместителем назначили Юлиуса Шрека[40].
Ежедневно члены этого отряда встречались в мюнхенской пивной «Торброй», что у Изарских ворот. Там, в прокуренных залах кегельбана обсуждались их первые операции. Следует отметить, что принадлежали они к иной социальной группе, чем штурмовики Рёма и Эрхардта, происходя в своей массе из мелкобуржуазных кварталов и рабочих окраин Мюнхена и его предместий и промышляя в основном ремесленничеством. Если среди них и встречались офицеры, то исключительно — лейтенанты запаса. Первый и главный телохранитель фюрера Ульрих Граф[41] ранее работал мясником и прославился как борец-любитель. Личный друг Гитлера, часовщик Эмиль Морис[42] находился в розыске за растрату. Еще один охранник, бывший конюх Христиан Вебер[43], зарабатывал мизерные чаевые в мюнхенском трактире «Цум блауен брок» в качестве полового.
Этих людей объединяла общая задача оберегать жизнь Гитлера и других высших нацистских вождей. Куда бы ни направлялся фюрер, там тут же появлялись его «гвардейцы», вооруженные «ластиками» и «зажигалками» (так они называли свои резиновые дубинки и пистолеты), чтобы оградить вождя от возможных противников. В 1942 году Гитлер с восторгом вспоминал об этих «людях, постоянно готовых к революционному подвигу, знавших, что впереди — жестокая борьба».
В ноябре 1923 года в политической жизни Баварии произошли резкие перемены: глава правительства, генеральный государственный комиссар Густав фон Кар[44] и командующий местным рейхсвером генерал-майор Герман Лессов, оба убежденные монархисты-сепаратисты, до такой степени перессорились с Берлином, что на повестку дня встал вопрос о выходе Баварии из состава республики Все силы, сгруппировавшиеся за послевоенные годы вокруг баварского военного правительства — этой «ячейки порядка» на территории республиканской Германии, объединенные смертельной ненавистью к демократии и прогрессу, стали готовиться к решающему сражению.
Гитлер решил использовать сложившуюся ситуацию в своих целях. Как только фон Кар объявил о созыве 8 ноября собрания почетных граждан, которое должно было состояться в мюнхенской пивной «Бюргербройкеллер» что на Розенхаймерштрассе, лидер нацистов приступил к подготовке переворота. Он догадывался, что на собрании Кар попытается провозгласить независимость Баварии. Однако австрийцу и этого казалось недостаточно. Ему хотелось подтолкнуть сепаратистов к более решительным действиям — к походу на Берлин для устранения «ноябрьской республики».
Гитлер срочно разослал гонцов к своим националистическим союзникам, решившим вместе с ним участвовать в заговоре. Не забыл он оповестить и бывшего генерал-квартирмейстера рейхсвера Эриха Людендорфа[45], который согласился на переворот, даже не подозревая, что приглашен всего лишь в качестве «свадебного генерала». Подняв по тревоге 50 человек своей охраны, Гитлер, одетый в черный парадный костюм с Железным крестом 1-й степени на груди, направился на Розенхаймерштрассе. Около 8 часов вечера он уже стоял перед входом в «Бюргербройкеллер», ожидая начала событий.
Через 45 минут начальник охраны Берхтольд доставил к пивной пулемет и расположил его у входа. Не теряя ни секунды, Гитлер, окруженный своими гвардейцами, ворвался в переполненный зал, вынул пистолет и выстрелил в воздух. Взобравшись на стол, он прокричал:
— Вспыхнула национальная революция! Зал окружен шестью сотнями хорошо вооруженных людей! Всем оставаться на своих местах! Баварское правительство и правительство республики низложены! Формируется временное имперское правительство!
Захваченные врасплох баварские военные и политики решили прислушаться к его речам и на словах согласились поддержать Гитлера. Однако уже на следующий день Кар и Лессов направили подчиненные им войска против «национального революционера». Сам же незадачливый стратег как прикованный сидел в «Бюргербройкеллере», ожидая хороших вестей, которые так и не поступили.
Единственное сообщение вселяло надежду: капитан Рём во главе созданного им полувоенного формирования «Рейхскригсфлагге» («Имперский военный флаг») проник в здание военного министерства и удерживает его.
В середине дня 9 ноября Гитлер, его сподвижники и союзники, построенные в колонны по восемь человек, направились по узкой Резиденцштрассе к военному министерству. На площади Одеонплац они наткнулись на отряд земельной полиции, численностью в 100 человек, расположившийся на ступенях здания мюнхенского «Фельдхеррнхалле» (дворца полководцев). Путчисты не сбавляли шаг. Видя это, служители порядка преградили им путь. Побледневшие Гитлер и Людендорф шаг за шагом приближались к шеренге полицейских. Граф подбежал к полицейским шеренгам и закричал:
— Не стреляйте! Идут их превосходительства Людендорф и Гитлер!
Но тут раздались выстрелы.
Итог неудавшегося переворота: было убито 16 национал-социалистов, в том числе пятеро из личной охраны Гитлера. Погибли также трое полицейских. Почти все вожаки нацистского движения оказались за решеткой. Лишь шефу охраны Берхтольду и тяжело раненному Герингу удалось скрыться и бежать в Австрию.
Одержимость Гитлера фактически уничтожила НСДАП. Партия, СА и «штосструпп» были объявлены вне закона. Оставшиеся на свободе кучки нацистов рассорились между собой. Сначала ультраправые попытались объединиться под спасительным флагом Людендорфа, но затем стали распадаться на все новые группировки и фракции. Лишь неутомимый Эрнст Рём, арестованный, а затем выпущенный на поруки, не потерял надежду на продолжение борьбы. В тюремной камере Ландсбергской тюрьмы Гитлер назначил его командиром подпольных штурмовых отрядов.
Очень скоро Рём понял, что баварское правительство не собирается снимать запрета с СА. Дело в том, что Кар с помощью фон Эппа[46] объединил все полувоенные формирования в полностью контролируемый правительством отряд «Нотбан» (экстренное объединение). Тогда из остатков разгромленных СА Рём образовал новую структуру — «Фронтбан» (объединение фронтовиков), которую формально подчинил Людендорфу.
До «пивного путча» 1923 года география гитлеровского движения едва ли выходила за границы Мюнхена с окрестностями. Благодаря же созданию «Фронтбана» Рё