В вопросах боевой подготовки Штайнер пошел также своим путем. Основной боевой единицей, за которую в рейхсвере принималось отделение, он считал ударную группу, в связи с чем намеревался ввести во всем полку структуру таких групп, подготовленных к ведению ближнего боя. Вместо карабинов и винтовок на их вооружение стали поступать пистолеты-пулеметы (автоматы), ручные гранаты и саперные взрывные устройства. Полевую форму одежды заменили камуфлированные костюмы.
Большое значение придавал Штайнер физической подготовке и полевой выучке подразделений с марш-бросками и усиленными нагрузками. Даже командование рейхсвера удивлялось его успехам: подразделения полка были в состоянии преодолеть три километра за 20 минут, перемежая шаг с бегом.
Спецподразделения СС стали считать Штайнера своим признанным лидером. Даже у Гиммлера он становится «любимым ребенком», что вынужден был признать Хауссер. Гиммлер не обращал внимание на пренебрежительное отношение Штайнера к семейной жизни и отказ от выхода из церкви (что было предпосылкой для выдвижения на высшие должности в СС) и легко соглашался с новыми идеями своего «чудо-солдата».
В течение ряда лет Штайнер наслаждался своей звездной ролью в спецподразделениях СС, в которые вошло не так уж и много профессиональных военных, к числу которых принадлежали Хауссер, Биттрих, Фридеман Гётце, Георг Кепплер и Херберт Гилле. Но даже эйфория формирования спецподразделений СС не могла скрыть нехватку опытных офицеров и достаточного числа солдат, которые отличались бы от тех, кто в течение целого ряда поколений воспитывался в духе муштры. Если в рейхсвере 49 % офицеров составляли выходцы из военных семей, то в спецподразделениях — всего 5 %. Выходцы же из крестьян не превышали в вооруженных силах 2 % фицерского состава, тогда как в спецподразделениях СС их было около 90 %. Спецподразделения не смогли привлечь в свои ряды представителей буржуазии и жителей больших городов, оставаясь армией крестьян и ремесленников. В Шлезвиг-Голштинии, Нижней Саксонии, Франконии и Сааре в них, а позже и в войска СС шел фактически каждый третий представитель крестьянских родов.
Недостаток военной традиции в спецподразделениях СС их командование пыталось восполнить культом Гитлера и вдалбливанием идеи о том, что они — наиболее надежная военная сила национал-социалистского государства в противовес «реакционному» рейхсверу. Враждебность к нему стала жизненным эликсиром спецподразделений, пока пришедший на смену рейхсверу вермахт не навел в этом отношении определенный порядок.
Генералы никогда не рассматривали спецподразделения СС как четвертую составную часть рейхсвера, опасаясь, что они в руках Гиммлера, который уже установил контроль над всем полицейским аппаратом рейха, могут вскоре представить смертельную угрозу самому существованию рейхсвера. Участившиеся драки между военнослужащими рейхсвера и солдатами спецподразделений, гневные выступления в эсэсовских казино против антинацистски настроенного барона фон Фрича, столкновения на совместно использовавшихся полигонах утверждали эсэсовцев в мысли, что в один прекрасный день их монопольное положение представителей единственной вооруженной силы государства может перейти в руки «черного ордена».
«Отовсюду идут доклады, — отмечал генерал-полковник Фрич 1 февраля 1938 года, — что отношения между спецподразделениями СС и рейхсвером носят очень прохладный, а порою и просто враждебный характер. Складывается даже впечатление, что такое отношение к рейхсверу в спецподразделениях СС подогревается нарочно».
Фрич и его генералы своим постоянным нажимом на Гитлера добились того, что диктатор стал препятствовать дальнейшему расширению спецподразделений СС и не признавал за ними право считаться вооруженной силой, не давая возможность формирования дивизий и артиллерийских подразделений. Более того, вербовка путем помещения объявлений в газетах была запрещена, а рейхсвер получил возможность инспектирования спецподразделений СС. В случае войны Гитлер оставлял за собой право решения вопроса, подчинить ли эти подразделения рейхсверу или распустить их вообще.
Положение резко изменилось в связи с кризисом рейхсвера, когда в феврале 1938 года пали Фрич и военный министр фон Бломберг. А через полгода, 17 августа 1938 года, Гитлер издал распоряжение, которое можно считать днем рождения войск СС: спецподразделения СС стали рассматриваться как вооруженная сила не только в мирное, но и в военное время.
«Они предназначаются для решения внутриполитических задач, которые будут мною ставиться перед рейхсфюрером СС, шефом немецкой полиции, и могут быть использованы мобильно в военное время в составе сражающихся войск» — так сформировал Гитлер свое распоряжение.
Однако командиры спецподразделений не придавали этому указу особого значения, считая, что они пока еще не признаны, как самостоятельная военная формация. Ведь далее в указе говорилось: «Спецподразделения СС не представляют собой часть рейхсвера или полиции. Это — вооруженная сила, находящаяся в моем непосредственном подчинении, и, будучи организацией НСДАП, должна руководствоваться в мировоззренческом и политическом планах указаниями, данными мною для НСДАП и охранных отрядов».
Бывшие фюреры войск СС не желали, чтобы их причисляли к армии партии. Поэтому Хауссер в 1966 году заявил: «Этому указу не следует придавать слишком большое значение».
А ведь 23 января 1939 года он растолковывал суть его на заседании группенфюреров СС в Берлине следующим образом: «Спецподразделения CC являются частью охранных отрядов, выражая собой единство испытанных членов партии с носителями оружия в ее рядах».
Тем не менее профессиональные военные — Хауссер, Штайнер и ряд бывших офицеров — не были довольны своим положением, стремясь стать солдатами, «как и другие». В своем выступлении 23 января 1939 года Хауссер заявил: «Спецподразделения СС — единственная часть охранных отрядов, которые наряду с исполнением указаний рейхсфюрера СС в соответствии с приказами фюрера должны подчиняться и главному командованию сухопутных войск».
Так между Гиммлером и руководством спецподразделений, а впоследствии войск СС, возникла трещина, сначала мало заметная, но расширявшаяся все более и более в ходе войны. Шеф главного управления СС вынужден был даже заявить по этому поводу: «Командование войск СС никогда не понимало шагов и мер рейхсфюрера СС, подвергая его постоянной критике».
Гиммлер с неудовольствием наблюдал за стремлением своих военных быть внешне сходными с вермахтом. Хотя он и был согласен с тем, что службу в спецподразделениях следует приравнять к вермахту, смена черной формы одежды на обмундирование серо-стального цвета и введение погон и галунов, как и в вермахте, вызвали у него недоумение. Когда же была предпринята попытка введения общевоинских обозначений подразделений и чинов, он наложил на нее свое вето. Тогдашний начальник главного управления СС, группенфюрер СС Хайсмайер, настоятельно поучал военных, что в СС нет рот и батальонов, а имеются штурмы и штурмбаны, и вместо командиров рот и батальонов — фюреры штурмов и штурмбанов.
Рейхсфюрер СС догадывался о стремлении командиров спецподразделений получать традиционные воинские звания. Ведь большинство из них считали необходимым включить эти подразделения в состав сухопутных войск. С большим трудом им удалось отговорить Гиммлера от вынашиваемой им идеи переводить их время от времени в другие организации СС для укрепления мировоззрения и духа корпоративности. В результате они были бы поставлены на один уровень с охранниками концлагерей и следователями СД.
В своем выступлении перед выпускниками юнкерских училищ Гиммлер заявил 22 мая 1936 года, что им предстоит служба «в течение 10 месяцев в спецподразделениях в качестве командиров взводов для получения командных навыков, затем 10 месяцев — в управлении по расовым вопросам для оттачивания своего мировоззрения, потом 10 месяцев — в службе безопасности для изучения противника, а в заключение еще 10 месяцев — в структурах СС для получения управленческих навыков».
Проект этот, однако, осуществлен не был, как и попытка введения в штат спецподразделений инструкторов по мировоззренческой пропаганде — нечто вроде института политруков в советских вооруженных силах. В том же 1936 году эти вопросы были переданы командирам спецподразделений, управление же образования и обучения отвечало за направленность таких занятий и предоставляло для них тексты.
Однако это мероприятие показало, что командиры — представители старого поколения военных — относились к национал-социалистской трепотне отрицательно, и между ними и молодежью происходили неоднократные стычки. Так, штурмбанфюрер СС Эрнст Фик докладывал 17 мая 1938 года, что в беседе с оберфюрером СС Гётце, «старым солдатом», по мировоззренческим проблемам дело у них едва не дошло до ссоры. Он же охарактеризовал Штайнера, идола спецподразделений, как человека, «духовно близкого к вермахту, плюсом которого являются военные традиции, минусом же — тугодумие в понимании наших политических проблем».
Суть мировоззренческих занятий сводилась к тому, чтобы внушить солдатам спецподразделений: в государстве Адольфа Гитлера они должны быть готовы выступить в случае надобности против собственных братьев, так как являются вооруженной силой партии. Вербовочные проспекты призывали всех здоровых мужчин немецкой крови вступать в ряды спецподразделений, если они полностью разделяют национал-социалистское мировоззрение. Занятия преследовали цель превращения солдат спецподразделений в слепо послушных, фанатичных, готовых выполнить любой приказ диктатора национал-социалистов. На их головы вместе с тем обрушивалась лавина антицерковной пропаганды, старавшейся отвернуть их от буржуазно-христианской морали и заставить порвать с церковью.
В конце 1938 года 53,6 % солдат спецподразделений вышли из церкви, причем многие из них были просто вынуждены сделать такой шаг. В юнкерских школах будущим офицерам внушали, что христианство является разлагающим человека «еврейским» учением. На занятиях рассматривались такие темы, как «Вина христианства в гибели восточных готов и вандалов», «Влияние христианства на почитание предков в нашем народе». Подобными были и темы выпускных сочинений юнкеров.