– В прошлом.
– Да ладно, разберемся как-нибудь.
– Не помощник я тебе, дядя Петя. Напортачу только.
– Тогда я сам. А вы, друзья мои, прогуляйтесь на нос. Если есть тут заряд, то слабенький, – Кривушин взвесил портсигар на руке. – На одного рассчитан. И на одного-то маловато… Но лучше прогуляйтесь.
Я привстал и тут же снова опустился на рундук:
– Нет, дядь Петь, так не пойдет.
– Я что сказал! – рыкнул кэп.
На меня это не подействовало. Такое спокойствие накатило, просто удивительно.
– Не ори! Ты хоть и капитан, а не тот случай, когда под козырек берут. Тут ты не в своей власти. И вообще, – я сбавил тон и даже позволил себе примиряющее улыбнуться: – Надо быть последовательным. То давай вместе разбираться, то иди ты на нос. Ты уж определись, monami.
Кривушин зыркнул грозно, но смолчал. И то верно, дисциплина дисциплиной, субординация опять же, а настоящий начальник всегда знает, где его полномочия кончаются, а то ведь и нарваться можно. И тогда только так: бунтуете, братцы? Ну, бунтуйте, бунтуйте…
– Мари! На нос!
Наша очаровательная француженка, русская душой, встретила взгляд капитана со спокойной решимостью:
– Я остаюсь.
Кривушин выдохнул так, что распушились усы, волны прокатились по бороде, но в данном случае не отступил:
– А ну мухой!
И столько в его голосе было стали, что никакая броня не выдержит. Мари это поняла и оставила бесполезные споры. Плетью обуха, и так далее. Она встала и направилась на нос плота. Но не дошла… Высунула голову из-за угла рубки и сказала просительно:
– Я тут постою, хорошо?
– Не хорошо. Скройся с глаз моих! – рявкнул капитан.
Голова скрылась, лишь волосы мелькнули птичьим крылом. О, как сказал.
– Ну-с, приступим.
Проводить вскрытие Петр Васильевич Кривушин был намерен с помощью мультиинструмента фирмы Leatherman. Это не отвертка, не плоскогубцы, не нож, это все вместе, плюс к тому шило, напильник, еще десяток лезвий, стамесок и крючков, в общем, истинно «мульти». Но это уже продавцы добавляют, вроде как для ясности и в заботе о покупателях. А так название самое простое – tool, инструмент. Просто инструмент, потому как назвать иначе – получится либо слишком сложно, либо невнятно и уж точно неполно. К такому инструменту молоток – и у вас все необходимое рукастому мастеру: 90 процентов работы по дому сделать можно. И как выяснилось, на плоту, пересекающем Атлантику, тоже. Дядя Петя свой Leatherman всегда при себе держал, в кармане шортов, его он сейчас и достал.
Я вздохнул. Tool у капитана был хороший, из самых «набористых». Я всегда мечтал иметь такой, но уж больно удовольствие дорогое, а покупать китайский «аналог» – себя не уважать. Правда, я бы предпочел tool от швейцарской фирмы Victorinox. Но говорить об этом дяде Пете не следовало. Обладатели фирменных «инструментов» все как один ненормальные: если кто слово супротив скажет, усомниться позволит, тут же удила закусывают и в раж впадают. А я не из тех, кто попусту собак дразнит.
– Что тут у нас…
Дядя Петя покрутил коробку, и аккуратно стянул скользкую обертку, по вине которой на пляже Варадуро портсигар самовольно покинул мой карман. Потом попытался открыть прозрачную крышку – не вышло. Не получилось и ногтем подцепить. Тогда в ход пошел tool. Из лезвий капитан выбрал самое тонкое и короткое. Осторожно ввел его в щель между крышкой и стенкой коробки. Провел из конца в конец.
Мне показалось, что я слышу треск разрезаемого скотча, но, конечно, только показалось. Потому что в море мы, в условиях постоянного шумового фона: волны шелестят, снасти скрипят, что-то где-то стучит, а что-то постукивает.
Теперь крышка снялась легко, открывая позолоту портсигара во всей ее режущей взгляд красе. Так и гравировку лучше видно, тот самый дом…
– Так, а что у нас тут?
Освобождать портсигар от бархатного ложа капитан не спешил. Он завел лезвие под портсигар, а саму коробку поднял на уровень глаз.
– Т-а-ак…
Под портсигаром никаких сюрпризов не таилось – ни проводков, ни пресловутых членистоногих с острыми жвалами. Просто подстилка.
Дядя Петя перевернул коробку, и портсигар выпал ему на ладонь.
– Так-так-так.
Опять началось верчение. Кривушин смотрел так и эдак, с этой стороны и с той. Он не спешил делать следующий шаг, хотя тот напрашивался: нажми кнопочку, вон она, на боку, портсигар и откроется. А что за этим последует… ну, тогда и поглядим, что.
Я смахнул пот со лба. Вспотеешь тут! И не потому что жарко, а потому что страшно.
Кнопочку нажали – портсигар не открылся.
– Интересные дела, – протянул капитан.
Нажал сильнее – эффект тот же, то есть никакого. А я уж голову в плечи втянул.
Еще сильнее – крышка откинулась.
Ну, что сказать, сигареты и сигареты. Лежат рядком, штучка к штучке. Беленькие, с блестящим ободком.
– Не понял, – сказал дядя Петя, и я еще никогда не видел его таким растерянным.
Я потянулся, чтобы взять сигарету, но кэп опередил меня.
– Ах, вот оно что.
Я тоже увидел. Сигареты лежали в один ряд. Чего ж так расточительствовать, портсигар-то толстенький.
Кривушин высыпал сигареты на стол. Постучал пальцем по пластиковому дну. Снова пустил в ход tool, но на этот раз без пользы.
Почесав подбородок, дядя Петя захлопнул крышку и перевернул портсигар:
– Тогда здесь. Больше негде.
По краю портсигара по всему периметру бежала, загибаясь, серебристая полоска. Совершенно лишняя с точки зрения дизайна.
Эту полоску дядя Петя сковырнул, после чего довольно улыбнулся:
– Что и требовалось доказать.
В редких разводах клея притаились головки болтов с насечкой «крестиком».
Tool вобрал в себя лезвие и выдал отвертку – тонюсенькую, как спичка.
Без видимых усилий, аккуратно, даже с нежностью Кривушин выкрутил один болтик, другой, третий, четвертый… и портсигар распался на две половинки, дядя Петя еле-еле успел их подхватить.
– Полна коробочка!
Действительно, полнехонька. Портсигар (а вернее, уже так: «портсигар») был забит, что называется, под завязку. Здесь имелось все необходимое для умерщвления старичка в панаме, проживающего в доме-особняке на тенистой улице города Орта, остров Фаял, Азоры.
Вместе с тем это была не совсем та начинка, которую ожидал увидеть кэп. А с его подачи и я, поверивший ему на слово несостоявшийся киллер и состоявшийся беглец.
Кривушин колдовал над содержимым «портсигара» долго. Он хмыкал, кхекал, запускал пятерню то в бороду, то в космы, пару раз от усердия высунул язык.
Я ему не мешал. По-моему, я даже дышал через раз, наблюдая за его манипуляциями.
Да, дядя Петя ошибся. Можно сказать, недооценил он Миронова. Хотя в главном оказался прав: СВУ в портсигаре наличествовало, однако не взрывчатое вещество должно было лишить жизни Кульчицкого. И в общем-то, это было логично: вес, размер, на круг маловато будет, может и не лишить, покалечить только, руку там повредить или глаза. Такая неопределенность Кольку устроить не могла, поэтому убойная сила «портсигара» была повышена за счет инноваций и современных технологий. Раз и навсегда покончить с партнером по бизнесу должна была желтоватая жидкость в запаянном стеклянном цилиндре. Что это за жидкость, Кривушин не знал, хотя и ясно было, что ОВ – отравляющее вещество. Зато по другим аспектам кое-какие соображения у него имелись:
– Вот это – приемопередатчик. Это – батарейка. Емкая, такой на месяцы и месяцы хватает, расход-то минимальный, его и нет почти. Вот это – что-то вроде детонатора. Это – взрывное устройство. Взрыв разрушает корпус портсигара и капсулу. Воздух входит во взаимодействие с жидкостью, происходит химическая реакция. Образуется газовое облако. Пары попадают на слизистую, человек задыхается – и летальный исход. Когда я служил, у нас нечто подобное на вооружении имелось, хотя, понятно, и размеры были не те и поражающая сила не та: взвод завалить можно. А тут все скромненько, но для одного человека – за глаза.
Я слушал внимательно – так же, как до того следил за пальцами Кривушина, который орудовал то отверточкой, то шильцем… именно и только так, уменьшительно и ласкательно, настолько они были миниатюрные. А сейчас, слушая, глаз не мог отвести от крошечного диода, который через равные промежутки игриво подмигивал искусственным голубоватым светом.
– Ящик Пандоры, – сказал я.
– Что?
– Ларец с несчастьями. Все беды мира.
– Не, не все… – не согласился наш капитан, человек простой, от метафор и древнегреческой мифологии бесконечно далекий.
– Красный или синий? – спросил я.
– Что?
Я поднес мизинец к «портсигару» – показал, но прикоснуться не решился.
– Красный или синий?
От приемопередатчика к детонатору тянулись два проводка. Красный и синий. Голливуд мне в помощь: один из них требовалось перерезать.
У русского сапера на сей счет имелось, однако, иное мнение:
– Мы их резать не будем. Если гадать, можно дел наворотить. Да и ни к чему, без «приказа» с телефона все равно не сработает. И вообще…
Дядя Петя задумался. Взор его затуманился.
Зачарованный помаргиванием диода, я ждал, но продолжения так и не дождался.
– Все у вас?
Наваждение рассеялось. Ничего таинственного, просто диод.
– Можно выйти? – Мари выглядывала из-за угла рубки.
На плоту, в открытом море, это прозвучало смешно. Добро бы она была в каюте, это еще куда ни шло, а так… Я не удержался и схохмил, хотя и не слишком удачно:
– А тут везде сплошной выход. Тут входа нет.
– Да, да, можно, – сказал капитан «Великого Океана», уже взявшийся собирать «портсигар».
Пока он занимался этим, я занимался тем, что просвещал любопытствующую девушку Мари. Нам скрывать нечего. Газом хотели старика уморить, газом!
Кривушин закрутил болтики, пристроил на место серебристую полоску-рамку, уложил портсигар на бархатную подстилку, закрыл прозрачной крышкой. Убрал в карман