Наши братки, Федул и Квадрат сделали, как и я, в одном из многочисленных мастерских Южной Корее новые паспорта и рванули со мной в Таиланд, и сейчас отсиживаются там, где им и положено по штату, все на том же Пхукете, пока страсти российские не утихнуть и можно будет вновь промышлять рейдерством на необъятных российских просторах. — Игорь отхлебнул глоток живительной влаги и продолжил.
— Я ведь про моего бывшего шефа Толю Карпова рассказывал, так вот он, чего учудил на старости лет. Весь наш бизнес разбил на четыре части, создал липовые фирмы и через подставных лиц продал его самому себе через свою юристку Ксюшу Залуцкую. Кстати, неделю назад они тоже на Пхукет пожаловали. Я ведь как заместитель имел право подписи на всех финансовых документах и когда я оказался в Таиланде хотел вывести свою долю из бизнеса, но не тут то было.
«Такой фирмы уже нет» — был ответ на мой запрос. Тогда я связался с Карпом. Он стал мне объяснять, что все сделано в целях безопасности и сохранения капитала, но я то чувствовал, что Толя темнит, хотя вот и снял для сына с Ольгой апартаменты и счет мне открыл на текущие расходы. Но ты как старый битый финансовый ферзь понимаешь, что все это для того, чтобы оттянуть время и все наши основные активы уже давно где-нибудь в Нью-Йоркском или Лондонском банках покоятся на разных счетах.
— Если он так поступил, то ты Смагин уже ничего не изменишь, — Борисыч сурово посмотрел куда-то вдаль за чуть видимую линию горизонта, — можно, конечно надавить на твоего «шефа» через бандюков, но их я думаю, он тоже купил с потрохами, так что радуйся, что жив и здоров и твоя семья в порядке. А со своей стороны могу тебе предложить поработать у меня, если ты еще хоть кому веришь в этом мире, — Борисыч расплылся в улыбке и потормошил Игоря по кудлатой голове так, что две тайки весело взвизгнули, едва удержавшись на коленях своего кормильца.
— Борисыч, что ты как трясущийся американский миллионер-маразматик на исходе лет уцепился за этих смазливых телок, — Смагин погрозил пальцем девушкам. Те в ответ со смехом повторили его жест.
— Не поверишь, брат, с тех пор, как я зарезервировал себе офис в строящемся в центре Бангкока небоскребе «Боек центр» на 45-ом этаже, мне как бонус подбросили вот этих двух красоток на целый месяц. С тех пор они меня ни на шаг от себя не отпускают, даже в клозете порхают со мной рядышком. И ты знаешь, Смагин, я к ним уже как-то привык, как, к примеру, к хорошим туфлям или галстуку. И самое главное они не бум-бум, ни по-русски, ни по-английски.
А ты в этом уверен, господин президент? — Смагин улыбнулся своей снисходительно-ироничной улыбкой.
— Ты думаешь, вражьи агенты! — Борисыч тревожно вскинул брови и покосился на своих красоток.
— Эх, Борис Борисыч, ведь сам давеча рассказывал страшную историю, как тебя в родной Дудинке обычные аферисты через «девочек» развели на пару лямов.
— Ну, то, брат, Россия — страна воров, казнокрадов и мошенников, начиная от чиновников в правительстве и кончая последней торгашкой. Я тут недавно ознакомился с Уголовным кодексом РФ, что нам, как и Конституцию сочинили американские советники в Кремле еще в 1993 году. Так там, в принципе, от любой статьи можно отделаться всего лишь крупным штрафом. Конфискации нет, смертной казни нет, чего бояться вороватому россиянину, если у тебя на счетах миллионы, и зарыто еще столько же…
Борисыч не успел закончить свою обличительную речь, потому как к стойке бара почти бегом подскочил смуглый метрдотель в белом кителе с золотыми пуговицами. Его всегда спокойное и невозмутимое лицо сейчас источало ужас, смятение и бессилие. Пальцы рук, которыми он указывал на экран монитора, дрожали, словно он всю ночь пытался перепить на спор одного из русских туристов.
— Сирз, этэншн, плиз, лук Ти-Ви, — залепетал он на ломаном английском и пультом включил американский канал новостей «Брэйкинг ньюз». Таец схватился за голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Чего это с ним? — Борисыч вопросительно посмотрел на Смагина, тот пожал плечами, и оба уставились на экран сто дюймового монитора, висевшего над головой перепуганного насмерть бармена. Весь ресторан приутих и тупо, словно приговор слушал ужасное сообщение о стихийном бедствии, что час назад произошло на юге Таиланда.
Диктор передавал, что в результате землетрясения, произошедшим в Индийском океане, в Сиамском заливе образовалась пятнадцатиметровая волна «Цунами», которая обрушилась на самые элитные пляжи и курорты острова Пхукет. В результате удара волны многие отели и шикарные виллы были смыты, словно их никогда здесь и не было. Под водой оказался почти весь остров. Количество жертв и разрушения уточняется. Известно лишь, что по предварительным данным уже погибло более двух тысяч человек, столько же числится, как пропавшие без вести.
— Боже, — прошептал Игорь, — там ведь Ольга с сыном остались…, неужели им не удалось выехать, я ведь, чувствовал, — он ударил кулаком по стойке, да так, что две смазливые тайки легко соскользнули с колен русского олигарха и мгновенно растворились в толпе обезумевших людей.
— Не отчаивайся, парень, зацепило только южное побережье, а они у тебя гораздо западнее, гляди, карту показывают. Вот мои хоромы точно смыло, жаль людей, обслугу. И почему никто не предупредил, все боятся туристов потерять, ну, теперь уж все равно!
Смагин встал и, качаясь, побрел к лифту. Надо было что-то делать, но воля была парализована, и мозг отказывался работать, как он обычно включался в экстремальных ситуациях. Двери лифта бесшумно открылись, и ему навстречу вышла Ольга. Загорелая, в легком белом марлевом платье под руку с высоким парнем в белых шортах и рубашке на выпуск. Ольга улыбалась и о чем-то весело разговаривала с тинэйджером.
«У меня что, галлюцинации?» — Игорь встряхнул головой, но видение не исчезло, а знакомый голос укоризненно произнес.
— Смагин, ты, что уже по утрам напиваешься в стельку, что родную жену с сыном не узнаешь?
Игорь, блаженно улыбаясь, обнял и поцеловал жену, затем крепко стиснул широкие плечи сына.
— Димка, ты что ли? Во, вымахал, детина!
— Я, батя, яя. Кто же еще, просто мы давно с тобой не виделись, вот и не признал?
— Так ведь там, откуда вы прибыли катастрофа, я уже собрался на поиски.
— А я говорил, что у твоего мужа классная интуиция, — словно из — под земли перед Игорем выросла знакомая фигура Федула в ярко красной майке и соломенной шляпе. — Задержись мы на острове еще хоть на пару часов, все, хана. Ольга уговорила нас поехать с ней, да у нас тут дела, надо разобраться с одним «китайцем» — это наш, беглый «смотрящий» с Питера. Говорят, начал в Паттайе свои порядки городить, а тут видишь ты нас с Квадратом опять с того света вытащил. Ну, вы тут разбирайтесь, встретимся вечером в отеле «Гранд Американ Тропикана», у нас там запасной офис. Дай бог, чтобы кто-то из моих пацанов выплыл из водоворота судьбы. Завтра все будет ясно. Эй, Квадрат, расскажи, с кем ты столкнулся нос к носу на пляже. Не поверишь, с нашим общим «друганом», главным ФСБэшником Камчатки, Горбуновым.
— Они в первый же день засветились, — подал голос Квадрат, подошедший к стойке бара тихо и незаметно, как африканский черный носорог весом в полторы тонны перед атакой на врага, — их там целая бригада питерских шакалов прилетела, якобы по слухам, выявить, разоблачить и обезвредить на острове Пхукет русскую мафию. Но для начала «ясноликие» заказали самые дорогие апартаменты на острове и с десяток тайских проституток, ну и гасились в нумерах целую неделю. А когда меня эта мразь холопская узнала на златом песочке, глазенки у хорька забегали, ножи задрожали, сам весь съежился, словно заблудшая овечка, оглядывается пес, а своих-то рядом нет. Я выждал паузу, и ему так слегка по плечу похлопал, да так, что «опричник» под себя сходил и говорю ему по-английски: «Раша чекиста — гоу хоум!». Он часто-часто закивал вспотевшей головой и исчез с глаз моих, как угарный газ от свежего ветра. Сейчас сидят «малюты скуратовы», в лучшем случае, на пальмах, а судя по разрушениям, что натворила «Цунами» — все давно уже на небе, ожидают свою очередь в Ад.
— Не надо так, Квадрат, — Смагин обнял сына и жену, — там же и невинные дети были и женщины.
— Невинные — это ангелы, они уж точно в Раю, а их жены, бывшие шлюхи и торгашки, эти еще те овчарки, пусть земля Сиама им будет пухом. Короче, природа сама знает, от какого хлама и мусора надо избавляться, вот и провела очередную «зачистку».
Смагин несколько секунд смотрел вслед удаляющимся браткам в ярко красных майках, на которых было золотыми буквами выбито «СССР», а чуть ниже, знакомый всем коммунистический символ «Серпа и молота», только что-то в нем слегка изменилось.
Игорь присмотрелся и понял. Молот стоял вертикально вверх, а серп стал похож на подобие пиалы с ручкой. Где-то он уже видел что-то подобное. Вспомнил, это копия ритуальной чаши, которую используют иудеи во время обрядов жертвоприношений для слива жертвенной человеческой крови. Выходит, Россия и весь «великий союз» в свое время был принесен в жертву… Кому, для чего? Неужели, черт подери, этот цвет крови так и будет преследовать меня до конца жизни?
— Смагин, очнись, — перед ним стоял Борисыч и тряс очумевшего Игоря за плечо. — Все кончено, пора начинать новую жизнь, старик!