Младшему сержанту Омаеву, который наполовину торчал из люка «тридцатьчетверки» посередине колонны, было не до размышлений. В отличие от Кольки он не упражнялся в вождении под присмотром искусного Бабенко, и поэтому сейчас изнывал от тревоги, прислушиваясь к каждому движению своего восемнадцатилетнего водителя. Про себя безмолвно умолял двух парнишек, Мотю Хвалова и его помощника Власа: «Мягче, мягче жмите, не дергайте! Ух, молодцы, ребята, понимают, что не в игрульки тут балуемся, а рядом со смертью идем!» Горячий порывистый чеченец так был рад, что его танкисты справились с тяжелой дорогой, что, когда впереди «тридцатьчетверок» замаячило строящееся железнодорожное полотно, он спрыгнул внутрь и крепко обнял обоих парней:
– Молодцы, молодцы какие! Настоящие джигиты, будто по ниточке танк провели!
Эфир вдруг вместе с восстановившейся связью заполнил шум сообщений, отдаленные частоты, эхо чужих переговоров. И сквозь этот фон прозвучала четкая команда ротного командира:
– Всем экипажам, курс на восток, повторяю, курс на восток, трасса М-14. Смена маршрута! Сохраняем маршевый порядок. Заряжающие – на наблюдение, командирам отделений команда «отбой». Через час смените мехводов, им нужен отдых, уже больше пятнадцати часов идут.
– Так точно! Двенадцатый принял! – отозвался Омаев и тут же не удержался, чтобы не полюбопытствовать: – Куда нас отправили, товарищ командир? Снова сопровождать груз до Ленинграда? Город же в другой стороне.
Даже через треск эфира он услышал, как усмехнулся Соколов:
– Учиться едем, товарищ младший сержант, искусству танкового боя. Все вопросы на месте, ориентировочное время прибытия пять утра по Москве. Поэтому отбой немедленно!
У всех танкистов в голове крутились вопросы: что это за учения, когда идут боевые действия, фронт в шести километрах и артиллерия вермахта ведет бесконечные обстрелы?
Ни ротный командир, ни они сами, даже комбат танкового батальона не знали о том, какая подготовка была развернута в преддверии наступательной операции под кодовым названием «Северная звезда». По приказу Ставки Верховного главнокомандования прямо в болотистых лесах Ленобласти, практически на границе с вражеской территорией был организован учебный полигон для отработки атакующих действий техники и личного состава. Освободить оккупированную территорию от противника решительными атаками – таков был приказ главнокомандующего товарища Сталина. Приказ сложный для выполнения, так как именно группировку армий «Север» укреплял Гитлер, стягивая сюда все больше и больше техники и военных. Дополнительно всю линию пока еще своей территории фашисты активно укрепляли фортификациями, минными полями, сооружая Восточный вал – оборонительную линию, что тянулась от Идрицы, по реке Великой, по Псковскому и Чудскому озерам до реки Нарва. Такие мощные укрепления, при этом осложненные труднопроходимым рельефом из возвышенностей и болот, были для Красной армии серьезным препятствием. Вермахт, не желая уходить на Запад от второй по важности столицы на советской земле, с каждым днем усиливал оборону. Именно поэтому было принято решение отработать с экипажами бронетанковых войск действия в условиях сложного рельефа, когда приходится преодолевать преграды, настилать переправы, а также выстраивать тактику боя в условиях эшелонирования войск противника. После переправы через Неву войска попадали на линию укреплений, преодолев ее, сталкивались с передней линией огня, потом снова шли германские фортификации, вторая линия обороны противника, и все это на крошечном пятачке в 5–7 километров. На учебном полигоне танкистам, саперам, пехоте, артиллерии предстояло научиться работать вместе, споро, на ходу подстраиваясь под новые условия, действуя как отлаженный часовой механизм.
В тыловой части Ленинградского фронта трудовые резервы совместно с боевыми подразделениями отстроили учебные поля и специальный городок, которые были приближены к реальным позициям противника в болотисто-лесистой местности. Командующий Ленинградским фронтом рисковал, но выводил для проведения учений во второй эшелон передовые подразделения, чтобы те в короткий срок освоили наступательные действия по новым правилам – узкий пятачок земли, плотный огонь противника, массовые противотанковые заграждения.
Сюда, на учебный полигон с времянками-казармами, прибыла рота Соколова. Только постройки, настилы для переправы, имитацию вражеских окопов танкисты даже не успели рассмотреть. Они прибыли в лагерь настолько вымотанными после суток марша, почти перед рассветом, что сил уже ни на что не оставалось. Потому рухнули спать, даже не перекусив, разместившись вповалку внутри танков. Сил копать яму и согревать пространство под днищами машин ни у кого не осталось. Лишь ротный командир, еле держась на ногах от усталости, сдал ящики с документами дежурному в КП. И только потом вслед за членами своих танковых отделений уснул прямо в тесноте танковой башни, бок о бок с боевыми товарищами.
Уже через два часа их разбудил протяжный крик:
– На построение!
Сонные и всклокоченные танкисты Соколова поспешно выбрались из Т-34, выстроились перед машиной, пытаясь на ходу поправить ремни, волосы, измятую перепачканную одежду. Перед гомонящим строем уже ходил офицер из учебной части. От вида его выглаженной формы, чистого подворотничка, аккуратной прически под фуражкой Соколову стало стыдно. Он сам и экипаж выглядели бродягами или разбойниками из леса, а не танкистами на фоне остальных служащих, у которых после прибытия с передовой было время, чтобы заняться своим внешним видом.
Капитан пристально осмотрел их помятые лица, распухшие красные глаза и, скривив губы, резко вдохнул воздух:
– Пили?
– Никак нет, товарищ капитан. – Бабенко удивленно захлопал глазами на такой странный для него вопрос. В отличие от остальных фронтовиков он даже свои боевые сто граммов никогда не выпивал, тщательно копил в отдельную емкость для протирки механизмов и очистки приборов в родной «тридцатьчетверке».
Капитан вздернул вверх гладко выбритый подбородок:
– Товарищи танкисты, прощаю на первый раз такой непотребный вид. Но прошу впредь являться на занятия в уставном виде советского танкиста.
Зычный голос Логунова прозвучал на весь плац, где шло построение:
– Так они настоящие танкисты и есть, с передовой прибыли, с боевого задания. Их немцы причесывали так, что до сих пор волосы дыбом стоят.
Он со вчерашнего дня сдерживал растущее раздражение от высокомерной манеры общения штабного служащего. Тем более сейчас, когда тот задел его боевых товарищей, смолчать сибирский богатырь уже не смог.
По рядам танкистов пробежал смешок, от него у командира танковых учений заалели пятна на щеках. Капитан прошипел в бешенстве:
– Фамилия!
– Старшина Логунов. – Василий Иванович не отводил взгляда, со стороны казалось даже с наглецой и вызовом смотрит он на старшего по званию.
– После занятий приказываю явиться в штаб учебного корпуса. – Голос капитана взвился вверх.
Правда, Логунов никак на повышенный тон не отреагировал, лишь спокойно, согласно уставу, ответил:
– Есть явиться в штаб после учений.
Его новый командир вскинул подбородок и пошел вдоль рядов:
– Итак, товарищи танкисты, я вчера вам объяснял, для чего проводятся эти учения. Ваши товарищи, служащие шестьдесят седьмой армии, сейчас также отрабатывают в городской черте форсирование Невы по льду и наведение переправ для тяжелой артиллерии и танков. Тема сегодняшнего занятия – прохождение болотистой местности. Верхний травянистый покров болота образует плотный настил, благодаря связанным вместе корням болотных растений. При движении создается опасность утопления, когда техника вязнет или не может самостоятельно двигаться из-за погружения в нетвердую опору. Клиренс танков шириною в сорок сантиметров, то есть при движении гусеницы могут погрузиться в грунт не больше, чем на эту величину. При толщине топкого грунта в шестьдесят сантиметров гусеницы уплотнят его, и сцепной вес танка полностью передается через гусеницы в грунт. Таким образом, проходимость на мягких грунтах зависит от величины клиренса танка и удельного давления гусениц на грунт.
Толпа танкистов, боевых действующих служащих, которые привыкли идти в бой под огнем в любых условиях, от менторского заунывного тона зевала и засыпала. Даже Соколов, который всегда серьезно относился к учебе, чувствовал, как в его голове все наукообразные термины сливаются в непонятную кашу, и он никак не может ухватить главную мысль преподавателя: как же пройти через болото на тяжелом танке.
Бабенко и вовсе отвлекся от речи преподавателя, так как проскакивать по топи внатяжку, чтобы не утопить бронированную махину, он умел мастерски. Его восхищенное внимание сейчас привлекло другое – новенький тяжелый танк ИС-1, который буквально пару месяцев, как вышел из ворот Челябинского завода и сейчас проходил проверку боеспособности в условиях полигона. Новая разработка советских инженеров на базе КВ, оснащенная гаубицей 76 мм, должна была стать достойным соперником германскому тяжеловесу PzKpfw VI. Инженер-испытатель не в силах был отвести взгляда от новой модели, рассматривая с жадностью изобретателя каждую деталь: мелкозвенчатые гусеницы, башню с планетарным механизмом поворота. Бабенко, всю жизнь посвятивший созданию и испытанию моделей танков на Харьковском заводе, сейчас позабыл о еде, о том, куда он прибыл, его терзало лишь любопытство инженера, который хочет разобраться с экспериментальной моделью, созданной коллегами. Только штабной чин его затуманенный взгляд и повернутое в сторону лицо воспринял по-своему:
– Я смотрю, вам, товарищ сержант, совсем нет дела до будущего наступления. Все знаете, все умеете, хоть сейчас в бой! В наступлении тоже мечтать будете, пока немцы снова блокаду возводят вокруг Северной столицы?! Они и без огня обойдутся, зачем стрелять, если у нас такие защитники, стоят с открытым ртом и мечтают!
– Я… просто… – Мягкий и безконфликтный Семен Михайлович растерялся от словесной атаки капитана. – Я не мечтал, я на гусеницы смотрел, что по мягкому грунту будут плохо проходить. – Пожилой мехвод указал на траки новенького тяжелого танка ИС. – Забьются грязью и сцепление сразу снизится, машина будет скользить, не слушаться рычагов. Для такой модели лучше сразу жердевую дорожку сооружать или сетку кинуть металлическую. Немецкие «тигры» на своей шахматке так мягкие грунты проходят по сетке. Вы не знаете, какой у танка вес? Чтобы рассчитать давление удельное при переправе.