Тот зашуршал стопкой карт, раскинул на скромной лежанке из старой плащ-палатки карту Ленинградской области, испещренную значками и пометками:
– Операция начнется не единым фронтом, а по отдельным направлениям. Вот здесь, на участке между Арбузово и третьим Рабочим поселком должен пройти удар вдоль просек и дороги. По этой дороге ударная группа пройдет в обход узла сопротивления немцев. Места труднопроходимые, большими силами не пробраться. Слишком шумно, слишком долго. Пара «тридцатьчетверок», артиллерия, группа из пехоты и саперов. Такая ударная группировка сможет незаметно обойти опорный пункт немцев и устроить передовой оборонительный рубеж в лесу, чтобы смести огнем врага в первые же минуты операции! Как топором вырубит все их защиты, заслоны! А за тобой уже пехота пойдет по дорогам, по просекам! Погоните прочь погань немецкую!
Соколов, повинуясь порыву, вдруг поднялся и сжал изуродованную руку старого танкиста, безногого, искалеченного, но не теряющего боевой дух, внутреннее желание сопротивляться врагу.
– Мирон Григорьевич, обещаю вам, погоним!
А тот ухватил дубовыми ладонями парня за шею и притянул пониже, почти к своему лицу. Алексей неожиданно понял, что единственный глаз обожженного танкиста не черный, а голубой как небо. Синий сияющий лед был скрыт под складками огрубевшей, истерзанной огнем кожи. Грозин горячо прошептал:
– Утром выдвигайся к третьему Рабочему поселку на боевую операцию. А потом возвращайся, Алексей, обязательно возвращайся! После окончания наступления просись в армию к генералу Лозину, мы с тобой до Берлина дойдем!
– Так точно, Мирон Григорьевич, приказ принят к исполнению! – кивнул лейтенант и уже шагнул к двери, когда его остановил майор: – Там у двери прихвати табличку. – Резкий голос Грозина вдруг стих, стал глухим, будто тому не хватало воздуха. – Имена на ней. Возле немецкого опорного пункта в Арбузово на опушки есть три сосны в ряд, увидишь их сразу. Там на деревьях цифры будут вырезаны – 16, 32, 74, 211, 604… Танкисты мои спят под теми соснами, прикрепи им табличку эту на вечную память. Спасибо, лейтенант.
Соколов ухватил массивную деревянную плашку, почувствовал кончиками пальцев, как змеятся по строганной поверхности буквы имен и фамилий погибших советских воинов. За порогом сторожки он пошагал к казарме, прижимая к груди памятную табличку для незнакомых фронтовиков. Внутри на ощупь добрался до своего места, лег и мгновенно провалился в сон, не обращая внимания на храп и стоны, доносившиеся изо всех углов.
В темноте ночи до самого утра горел крошечный огонек свечного огарка в сторожке, где майор Грозин никак не мог уснуть, то и дело проваливаясь и выныривая обратно из своих еженощных кошмаров со всполохами пламени и криками умирающих фронтовых товарищей.
Глава 6
«Семерка» выдвинулась из учебного городка перед рассветом, чтобы успеть пройти весь маршрут длиною почти в полсотни километров до того, как солнце встанет в зенит. Для проведения операции назначили только проверенный экипаж под командованием Соколова, остальные новоприбывшие танкисты остались в городке дальше тренироваться под крики и ругань Грозина. Они споро двигались по зимней дороге в серо-розовых сумерках, пока война вокруг ненадолго смолкла. В это время уходят из посеревшего купола неба вражеские штуки и бюкеры, бомбардировщики люфтваффе, затихают выстрелы зениток. Хотя непривычная тишина фронтовиков только пугала, никто из экипажа не спал. Сидящий в открытом люке командир Соколов пристально вглядывался в светлеющее с каждой минутой небо, не покажется ли оттуда черная точка или не донесется знакомое завывание двигателя бомбардировщика армии вермахта. На бортах Омаев с Бочкиным вели наблюдение за флангами, до черных точек в глазах выискивая в белизне полей малейший намек на движение. Внутри танка башнер прильнул к экрану перископа, чтобы наблюдать за происходящим позади. Они на советской территории, да только враг совсем близко, линия фронта в нескольких километрах. Немцы только и ищут возможности нанести хотя бы точечный, но болезненный удар.
Возле поселка Шатун, где сейчас проходила граница советского фронта, их уже ждали. Возле поста с дежурным нарядом притаптывали от холода ногами с два десятка лыжников в маскировочных белых костюмах с «мосинками» за плечами, рядом прядала ушами четверка невысоких лошадей, запряженная в самодельные сани с 76-мм «полковушкой». Трое артиллеристов, закутанные до самых глаз, тоже изнывали от ожидания. При появлении Т-34 от саней шагнул вперед плотный невысокий человечек и звонко отрапортовал:
– Артиллерийский расчет легкого артиллерийского полка тридцать четвертой бригады под командованием сержанта Земляного прибыл!
За ним так же представился командир двух взводов пехоты, гранатометного и огневого, старшина Евсюков. Лейтенант Соколов вглядывался в пехотинцев, которые в белых маскировочных комбинезонах казались ему практически одинаковыми, прикидывая, как же им продвигаться по сложному маршруту. Еще в казарме он подробно рассмотрел карту, пытаясь понять, куда поставят его ударную группировку. Дежурный офицер с красным от мороза лицом, в огромной дохе провел танкиста к разложенным прямо на пнях картам, указал на отметки:
– Вот смотрите, ваша группа сейчас отправится через лес в обход рабочих поселков. Первый – наш, а потом начинается территория немцев. На дорогу ни в коем случае не выходите, нам пока только удалось закрепиться на границе Первого рабочего поселка, остальные два под немцами. Они ведут точечные вылазки по всем направлениям, пытаются отбить территорию. В обход узла обороны противника в Арбузово направляетесь к квадрату А-17. Задача – выстроить там передовой оборонительный рубеж в лесу. Когда начнется наступление на Арбузово, вы перекроете проход для германской тяжелой техники, чтобы не допустить огонь по нашей пехоте.
– Есть информация, сколько единиц бронетехники в поселке?
На вопрос Соколова офицер отрицательно покрутил головой:
– Товарищ лейтенант, обстановка меняется каждый час. По разведданным немцы стягивают сюда подкрепление, чтобы не допустить прорыв оборонительного рубежа в направлении Шлиссельбурга и удара по Синявинским высотам.
– Я вас понял, какой сигнал будет для начала атаки?
– Позывные Вихрь, если связь вдруг будет нарушена, тут на линии фронта часто с этим проблемы, разведка вермахта вредит, как может, то помните главное – действуете вместе с зенитными орудиями перед выступлением основных пехотных сил. По звуку поймете, что наши «катюши» заговорили. После артподготовки выступает пехота, а ваша группа сдерживает немецкую бронетехнику.
Алексей поблагодарил за инструктаж и вернулся к своей боевой группе. Стрелки в белых маскхалатах, танкисты в черных куртках, артиллерийский расчет в инее – вот те силы, с которыми он должен остановить противника. Что самое сложное – силы врага неизвестны, какое в поселке количество живой силы, пушек, САУ, танков. Хватит ли у них боеприпасов и сил, чтобы выстоять против немецкой обороны? Только ответ никто не даст, только пугающая неизвестность, приказ организовать рубеж в лесной чаще и несколько десятков пар глаз, что внимательно смотрят на молодого командира. Соколов отогнал мрачные мысли, он командир Красной армии и должен вести вперед свою группу, а не подчиняться собственным страхам. Командир «семерки» оглядел свой скудный отряд и принялся распределять силы:
– Первыми идет тройка лыжников в качестве разведки, за ними Т-34, потом артиллерия, замыкает колонну огневой взвод. Пять километров на запад по лесному массиву. Вперед, товарищи, построение на марш.
Хотя маршем назвать это было трудно. Тяжело переваливаясь, ползла «тридцатьчетверка», то и дело останавливаясь, чтобы пехота выложила металлическую сетку, по которой можно было пробраться через рыхлые январские сугробы. Следом также с трудом плелись лошади, вытаскивая сани, увязающие под тяжелым орудием. Бойцам несколько раз приходилось вытягивать тяжелую пушку, навалившись всеми силами на металлический лафет. К нужному часу они, взмыленные, распаренные от тяжких усилий, хрипло дышали, стоя посреди лесной чащи. Деревья шли густой полосой, обрамляя резкий изгиб лога местной речушки, что лежала под снегом. Алексей и сам чувствовал, как дрожат руки и ноги от напряжения, ему сейчас хотелось стянуть промокший комбинезон, обтереть горящее тело холодным снегом. Но нет возможности прийти в себя, вместе с Земляным и Евсюковым он выдвинулся на осмотр позиции, чтобы наметить огневые точки. С опушки виднелись даже дымки из труб деревенских печек, Соколов навел бинокль – впереди застыла серой узкой лентой дорога вдоль реки, которая втыкалась в мостик через выемку поймы. Лейтенант зашептал своим спутникам, хотя поселок был на расстоянии двух километров, и никто не мог его услышать:
– Мост необходимо сохранить, он новый, смотрите, бревна совсем белые. Немцы накатали его сверху старой опоры, увеличили ширину, чтобы прошла тяжелая техника. Нам нельзя пускать их к мосту.
Земляной прищурился, глядя в белизну короткого промежутка перед мостом, и ткнул туда мозолистым пальцем:
– Хороший перешеек, вот здесь их можно из «бобика» обложить. Пятачок что надо, по краям уже лес, туда не уйти, а обратно ворочаться долго на гусеницах. Перед мостом они в колонну по одному будут строиться, только товарищ лейтенант, прицельно бить придется. А это времени больше, успеют фрицы перескочить через мосток, если с этого берега будем их обкладывать.
Танкист был с ним согласен, слишком долго перезаряжать и наводить громоздкую пушку, которую в рыхлом снегу ворочать еще тяжелее. К тому же расчет орудия состоит из семи человек: командира, наводчика, заряжающего, замкового, прави́льного, который по приказу наводчика поворачивает орудие, и двух подносчиков снарядов. У Земляного так вообще всего трое бойцов, поэтому между выстрелами будет заминка в несколько минут, которых вражеской технике окажется достаточно, чтобы проскочить через мосток и рвануть по дороге навстречу пехоте РККА. Необходимо выставить несколько точек обстрела, чтобы охватить сосредоточенным огнем как можно большую площадь. Резкий огневой удар сомнет ряды противника, вызовет хаос, а стрельба с разных позиций не даст фашистам определить координаты его ударной группы. Первая точка будет для зенитного оружия, на расстоянии в 100 м от опушки, за шапкой из деревьев определить немцам по направлению выстрелов место нахождения «полковушки» не получится, хотя отсюда вести стрельбу расчет сможет лишь по крупной технике или массе из немецких шутце. Понятливый прапорщик уже принялся со своими бойцами лопатами выкапывать ровик под хоботовую часть станка, чтобы вести прицельный огонь по удаленным целям. Задранный угол возвышения хоть и затруднял маневры с перетаскиванием «полковушки», зато зенитка при таком раскладе сможет поразить броню средних германских танков кумулятивными снарядами.