Англичане, хотя и выступали в союзе с Шарлем Злым против Франции, также не особо ему доверяли, считая, что своё слово он лучше всего держит, когда находится под крепким замком. В полной мере разделял это убеждение и Эдуард Вудстокский, который поддерживал вполне дружественные отношения с младшими братьями наваррца — Филиппом, графом де Лонгвиль, и Луи д’Эвре, графом де Бомон-ле-Роже. Тем не менее принц с помощью всех доступных дипломатических уловок открещивался от их требований убедить отца, что освобождение Шарля Злого должно быть одним из условий мира с Францией.
Эдуарда III такое ускоренное развитие событий нисколько не обрадовало, хотя он и предполагал нечто подобное: уже в декабре 1358 года Англия начала готовиться к экспедиции во Францию. Но военные приготовления были далеки от завершения, хотя и велись к тому моменту в течение шести месяцев. Только в июне рекрутские мероприятия развернулись в полную силу.
Когда дело касалось войны, принца Уэльского подстёгивать не требовалось. 1 марта 1359 года он отдал приказ 300 лучникам из Чешира прибыть в Сандвич к 1 августа, а чуть позже велел снарядить ещё 50 лучников из Северного Уэльса. В конце июня Эдуард Вудстокский скорректировал свои планы: «И такое же письмо, mutatis mutandis[83], к камергеру Северного Уэльса. Он должен предупредить рыцарей и оруженосцев и 400 лучников из графства Честер, и 50 валлийцев (10 из которых должны быть лучниками и 40 — копейщиками), которые собираются с принцем на войну, что им следует быть в готовности прийти к принцу, когда тот их призовёт, и быть с ним всенепременно в Нортборне возле Сандвича на грядущее Успение. Также в обязанность камергеру Честера вменяется позаботиться об одежде для упомянутых лучников и заготовить 1000 связок стрел и 3000 тетив, как было приказано ранее»74.
Остальные английские магнаты никак не поспевали за принцем, и король в очередной раз отложил сбор войска до 1 сентября. Это вызвало недовольство Эдуарда Вудстокского, поскольку из-за такого промедления он нёс ненужные расходы, причём немалые — нанятым воинам нужно было платить независимо от того, участвовали они в кампании или нет. А экспедиция 1359 года была примечательна тем, что полностью финансировалась из собственных средств короля и крупнейших магнатов. Никакого дополнительного налогообложения в стране не вводилось. Восьми рыцарям и 17 оруженосцам принц авансом заплатил за полгода вперёд, считая их службу с 1 августа — 136 фунтов 16 шиллингов и четыре пенса. Ещё 30 фунтов он выдал собственным оруженосцам. Однако этим его издержки не исчерпывались:
«Приказ мастеру Джону де Бранэму, клерку принца и камергеру Честера. Выплатить следующие суммы нижеперечисленным бакалаврам принца, которых принц нанял для войны в течение года, начиная с дня святого Петра в оковах, в качестве жалования за полгода... Что касается платы упомянутым рыцарям и их оруженосцам, точно так же, как и упомянутым оруженосцам принца, то принц приказывает, чтобы за семидневный переход в Нортборн каждому из рыцарей было выплачено по два шиллинга в день, и каждому из оруженосцев — по 12 пенсов в день...»75
Кроме того, Эдуарду Вудстокскому пришлось нести множество других расходов — на приобретение экипировки, коней, оружия, провианта, на фрахт кораблей и пр. Не удивительно, что он влез в крупные долги, о чём свидетельствовала выданная им расписка на 20 000 марок.
Эдуард также занял ещё 1000 фунтов у лондонских купцов и 2000 фунтов у богатейшего магната Ричарда ФицАлана, графа Эранделского.
Из этих денег были выплачены в том числе и личные долги принца, с которыми он считал необходимым расплатиться перед отбытием. Значительная их часть не имела никакого отношения к воинским забавам. Так, Эдуард распорядился выдать жалование своему придворному живописцу — 387 фунтов, и вышивальщику — 340 фунтов. Недоброжелатели упорно пытались и до сих пор пытаются изобразить принца человеком грубым и малообразованным по сравнению с людьми из его близкого окружения, весьма сведущими в литературе, — в первую очередь с тем же другом детства Саймоном Бёрли, чьё богатое по тем временам собрание книг насчитывало 21 том. Они укоряли Эдуарда тем, что в его библиотеке отсутствовали даже рыцарские романы, которые так ценились монархами и представителями высшей знати.
Действительно, как и отец, Эдуард Вудстокский был равнодушен к литературе. После смерти бабки, королевы Изабеллы, он не стал претендовать на её коллекцию фолиантов, которая отошла тётке принца Джоанне, королеве Шотландии. Коллекция включала в себя три романа о короле Артуре, три романа из цикла о Карле Великом, один роман о Троянской войне, генеалогический сборник и две богослужебные книги. Но если книги Эдуарда не трогали, то он любил живопись, архитектуру и не жалел затрат на музыкантов:
«Четыре трубы из позолоченного серебра с эмалью, изготовленные для менестрелей, присланные графом д’Э из французских земель и купленные в тот же день для четырёх менестрелей принца в качестве подарка. Волынки и барабан, купленные в тот же день; доставлены менестрелям в качестве подарка»76.
Король Эдуард III не делал секрета из главной цели экспедиции: армия собиралась идти на Реймс — город, в соборе которого традиционно короновались короли Франции. Там должны были реализоваться его права на французский трон. Он желал совершить помазание святым елеем по священному обряду, которому следовало большинство монархов, начиная с XI века. После серии громких побед, одержанных англичанами, Эдуард III и сам всерьёз поверил в то, что воплощение его политических претензий в жизнь совершенно реально, и он сможет объединить под своей властью два могущественных королевства, в течение нескольких столетий связанных неразрывно между собой и кровным родством, и непримиримой враждой.
Англичане вели подготовку к экспедиции, не скрываясь, ибо были уверены, что противник ничего не сможет им противопоставить. Однако дофин Шарль всё же попытался принять оборонительные меры. В конце осени Гоше де Шатийон, капитан Реймса и внук знаменитого коннетабля Франции, закончил работы по укреплению города, а также заполнил склады оружием и провиантом.
Эдуард Вудстокский прибыл в Сандвич в середине сентября. Туда же подтянулись его боевые соратники, рыцари свиты: сэр Джон Чандос, лорды Бергерш и Ботетур. Сэра Джеймса Одди среди них не было — он присоединится к принцу позже, уже во время кампании. Войско Эдуарда состояло на тот момент из семи баннеретов, 136 рыцарей, 443 оруженосцев и 900 конных лучников77. Кроме принца в экспедиции участвовали практически все знаменитые английские капитаны — герцог Ланкастерский, графы Нортхэмптонский, Стаффордский, Уорикский и сэр Уолтер Мэнни.
Кампания готовилась тщательнейшим образом. В составе армии через Ла-Манш переправлялись двести минёров, плотников, кузнецов, стрелоделов и прочих ремесленников. На суда грузились походные кузницы и печи, ручные мельницы, кожаные лодки для ловли речной рыбы, заготовки для подков, строительная известь, гвозди, верёвки. Для королевской охоты везли собак и соколов. Провиант включал в себя вино, масло, зерно, сушёные овощи, засоленное мясо и рыбу. Только на жалование воинам казна потратила 130 тысяч фунтов, не говоря уже о расходах на транспортировку, вооружение и прочее.
Судов для перевозки армии с обозом как всегда не хватило. Войска доставлялись на континент по частям. Сначала 1 октября отплыл герцог Ланкастерский с авангардом. Он должен был немедленно по прибытии в Кале принять на службу большой отряд наёмников Фридриха III Сурового, маркграфа Майсенского, прибывший в этот порт с надеждой подзаработать и в отсутствие нанимателей опустошавший склады с провизией, приготовленные для главных сил. Включив немцев в свою армию, герцог Ланкастерский выступил в пробный рейд на Аррас, а отгуда повернул к Сомме. Сколь-нибудь стоящих французских сил на своём пути он не обнаружил. Генри Гросмонтский попытался взять штурмом Бре-сюр-Сомм, чтобы форсировать реку, но потерпел неудачу, так как город оказал упорное сопротивление, а сам он был атакован с тыла отрядом под командованием французского наместника Пикардии. Ничуть не смущённый этим, Ланкастер двинулся вдоль северного берега Соммы и переправился у Серизи. Здесь его нагнал курьер с королевским приказом возвращаться. Герцог повторно форсировал Сомму, прошёл через Абвиль, свернул к северу около Креси и вернулся в Кале через Монтрей.
Следующим на континент во второй декаде октября отправился Роджер Мортимер. Он разорил побережье Ла-Манша до самого Этапля, который сжёг перед тем, как присоединиться к возвращавшемуся герцогу Ланкастерскому.
Основные силы покинули Англию 27 октября 1359 года. Уже на следующий день Эдуард Вудстокский высадился в Кале, а 4 ноября он выступил в поход. Английская армия вышла из города тремя колоннами. Одной из них командовал принц Уэльский, второй — король, а третья была образована из войск, вернувшихся из рейда с Ланкастером и Марчем. На этот раз колонны разошлись гораздо дальше друг от друга, чем во время кампании Креси. Принц вёл свою колонну самым западным путём на Эден, примерно по тому маршруту, которым только что возвратился герцог Ланкастерский. Восточнее от него шли войска Генри Гросмонтского. Эдуард III двигался ещё дальше — через Артуа и Камбрези, вдоль границы Франции с Фландрией, Брабантом и Геннегау.
От Эдена принц повернул на юго-восток и, форсировав Сомму, направился к Нелю и Аму, расположенным в верховьях реки. Здесь 26 ноября он впервые с самого начала кампании столкнулся с каким-то подобием активного сопротивления. Небольшой французский отряд попытался застать врасплох солдат графа Стаффордского, атаковав ночью его лагерь. Однако лихой набег под покровом темноты успехом не увенчался — французы были разбиты, а несколько рыцарей и сам командир отряда попали в плен. По некоторым свидетельствам этим командиром был сам мэтр арбалетчиков дофина Будуан де Ланс, сир д’Анкен — то есть один из высших офицеров французской армии.