Он презрительно сплюнул мне под ноги.
«Ну вот, а ведь хотелось разойтись по-хорошему, – с досадой подумал я. – Получается, не судьба».
Я посмотрел на растёкшуюся возле мысков ботинок лужицу и покачал головой.
– Силён ты плеваться, парень. Прямо верблюд какой-то.
Если бы качок мог побагроветь, то непременно сделал бы это. Вместо этого он заскрежетал зубами так, что, наверное, стёр с них всю эмаль.
– Кем ты меня назвал? – свирепо прохрипел он, отпуская Филиппа.
– А ты не слышал? – делано удивился я.
Меня охватила давно забытая лёгкость. Я словно вернулся в своё детство: ах, эти разборки на школьном пустыре после уроков, расквашенный нос, синяк под глазом – романтика, блин.
Я развеселился, сам не понимая, что со мной происходит. Тут намечалось конкретное мочилово, а у меня было такое ощущение, что я комедию Гайдая смотрю.
– Чего лыбишься? – рявкнул громила.
– А тебе не один хрен? – безмятежно спросил я.
Определённо этот мужик никогда прежде не сталкивался с подобной реакцией. Он слегка опешил. Должно быть, раздумывал: а не сошёл ли я с ума. «Культурист» перекинул нож из руки в руку.
– Ты покойник! – изрёк он с видом Нострадамуса.
Я хмыкнул и снял с плеч рюкзак. «Если что, – подумал я, – пригодится как импровизированный щит. Жаль, конечно, пускать его на такое дело, но всё же лучше потерять рюкзак, чем жизнь».
– Мне, значит, ножичек не дашь? – спросил я.
– Борзый ты, – прогудел противник.
– Есть маленько, – не стал возражать я. – Тебе не в падлу на меня с этой саблюкой кидаться? Как-то не по-пацански это.
Тут виновница всех проблем решила подлить маслица в огонь. Она прекрасно знала, как среагирует её избранник, и потому протянула с ленцой:
– Бифштекс, урой уже этого недомерка. Чего ты с ним вошкаешься?
Оказывается, этот амбал носил вполне заслуженное погоняло – Бифштекс. А что – метко его окрестили, ничего не скажешь. «Неужели ей не противно крутить роман с этим огромным куском мяса? – недоумевал я. – Я про секс даже боюсь думать. Нормальную женщину только от мысли о поцелуе с таким чудовищем уже должно подташнивать. Очевидно же, что эта совсем из другой лиги – той, в которой таким, как Бифштекс, нет места. Что же их тогда связывает? Или мы имеем дело с тривиальным извращением? После всяких «оттенков серого» меня уже ничем не проймёшь. Наверное, в головах красоток водятся красивые тараканы».
Внезапно прорезался голос того, кто долго прикидывался ветошью, – заговорил хозяин заведения:
– Стоп, мужики! Давайте-ка со своими тёрками в другое место валите. У меня приличное заведение. Люди сюда отдыхать пришли.
Бифштекс насупился.
– Брысь под лавку, тля! Только тебя здесь не хватало.
Но общественное мнение качнулось на сторону несчастного владельца кабака.
– Бифштекс, он тему говорит. Ты же здесь всё разнесёшь, где мы тогда бухать будем? Сам же потом злиться начнёшь!
– Точно, Бифштекс. Айда отсюда. Тебе не всё равно, где этому смертнику навалять?
«Зашибись! – обалдел я. – Никто, оказывается, даже не сомневался в том, что итог схватки будет не в мою пользу. Повезло, так сказать. Нарвался на местного чемпиона».
Я бросил злой взгляд на Филиппа. Тот не выдержал и отвернулся.
Громила прислушался к уговорам публики и решительно направился к выходу, бросив мне короткое:
– За мной пошли.
Выбора у меня не было, и я поплёлся за ним, демонстративно засунув руки в карманы. Рюкзак я отдал провинившемуся Филиппу, успев обжечь его очередным гневным взглядом.
Толпа гурьбой вывалилась из кабака.
Народ уже начал принимать ставки. Краем уха мне удалось уловить подробности. Будь я чересчур честолюбивым человеком, получил бы нехилый пробой в самолюбии, потому что тренд вырисовывался следующий: мои шансы однозначно котировались ниже плинтуса. Никто не верил, что я выйду победителем. Публика предвкушала интересное зрелище: как местный Илья Муромец надерёт задницу пришлому понторезу. И понятно, на чьей стороне были симпатии. Все считали, что чужаку-выскочке не помешает хороший, а главное – заслуженный урок.
Специального места для разборок на территории Шалмана не имелось, но нам такого и не требовалось. Любая более-менее ровная площадка подошла бы. Или даже просто клочок земли.
Шагах в полста от кабака Бифштекс остановился, позыркал по сторонам и деловито кивнул.
– Здесь биться будем.
Я осмотрелся. Место как место: коряг и кочек нет, за пару лет всё хорошо утрамбовалось ногами.
– Пойдёт, – согласился я, будто кто-то интересовался моим мнением.
Краснов с виноватым видом подошёл ко мне. За его спиной с видом нашкодившего щенка прятался Филипп.
– Торпеда, прости. Не ожидал, что Филипп такое коленце выкинет. Я его штрафану, когда вернёмся. Штаны с него последние сниму.
«Оно для начала ещё вернуться бы надо, – мысленно ответил я, – но будем считать, что ничего с нами не произойдёт. Вырулим из Зоны на Большую землю, в загул пустимся… По такому случаю можно такой разгуляй устроить – весь город на ушах стоять будет».
– Блин, Торпеда. Я и впрямь накосячил. Если из передряги выкрутимся – я твой должник по гроб жизни, – повинился Филипп.
– Поздняк метаться, – строго сказал я. – Считай, что это уже дело прошлое. Ты лучше другим займись.
– Не вопрос, – подобрался он.
– Пока мы с Бифштексом будем изображать из себя гладиаторов, покрутись среди народа, поспрашивай о тёлке, из-за которой весь сыр-бор разгорелся. Чувствую, непростая она. Зуб даю.
– Понял, Торпеда. Сейчас всё прочухаю. Ты только себя побереги. Этот Бифштекс – парень мощный, но у него только мясо есть, а больше ничего. Я его сразу просчитал. В общем, ты его уделаешь. Не без напряга, конечно, но… Ты победишь. Помяни моё слово!
– Спасибо за доверие, – ухмыльнулся я.
Взгляд зацепился за Курбаши: «Гляди-ка, явился – не запылился. И ведь чует кошка, чьё сало съела. Старательно воротит от меня морду и держится подальше. Прочитал, значит, мои мысли… Ну-ну, с тобой мы ещё поговорим. А ещё брат-сталкер, пусть и бывший!»
Я начал искать взглядом в толпе девицу, хотел посмотреть ей в глаза перед боем: «А где же наша красавица, куда пропала? Тонкая женская натура не выдержит жестокости гладиаторского сражения? Или мавр уже сделал дело?»
Зрители образовали круг диаметром в пять-шесть метров. Бифштекс вышел на середину и поманил меня рукой.
«Всё, представление начинается. Клоуны на выход. – Я решительно, но спокойно шагнул в круг. – Так, прокачаем ситуацию. О том, что господь не обделил Бифштекса физической силой, даже слепой спорить не станет. Он раза в два меня шире и на голову выше. Руки на целую ладонь длиннее, а это в рукопашке – серьёзное преимущество. Мускулы пузырятся по всему телу – мутантский Геркулес, блин».
Я скинул с себя верхнюю одежду, оставшись с голым торсом. Хотя я тоже парень крепкий, но мои «банки» на фоне его «бугров» просто терялись. Хотелось верить, что мутант не такой быстрый, как я. Такому шкафу скорость обычно ни к чему, он грубой силой задавит, даже не вспотев.
Бифштекс смотрел на меня с неприкрытым презрением: дескать, что за тля тут нарисовалась!
Один плюс всё же имелся: тесака уже не было. Он перекочевал на хранение к «секунданту» – тощему парню с кислой миной на вытянутой роже. Глупо было бросаться первым в атаку, и мы начали хождение по кругу. Я внимательно всматривался в противника, пытаясь навскидку определить его слабые места и бреши в обороне: «Нет, это не человек, это монументальная глыба, и потребуется молот, чтобы её расколоть».
Странно, но Бифштекс осторожничал. «Неужели до его куриных мозгов дошло, что я могу представлять для него опасность? Или это игра в кошки с мышкой?» – злорадно подумал я, не теряя при этом бдительности.
Внезапно он подмигнул мне, сделал гигантский шаг навстречу и обрушил на мою голову кулак. Меня спасла реакция. Ещё до того, как он решился на этот выпад, я успел нырнуть в сторону. Кулак Бифштекса расплющил под собой воздух и, не встретив сопротивления, провалился вниз.
Удар был хорошим. Попади под него моя башка – только брызги бы полетели по сторонам. Но драка – это игра, в которой участвуют двое. Дистанция между нами сократилась, и я впечатал кулаком в открывшееся подбрюшье мутанта.
Но пальцы мои словно врезались в чугунную сковородку. Я чуть не взвыл от боли, машинально отдёргивая руку, и… едва успел увернуться от второго выпада противника. Пролетевшая над макушкой ладонь громилы лишь слегка взъерошила мне волосы. Аж холодком обдало.
Я попытался разорвать опасную дистанцию и сразу получил ощутимый удар сзади, после которого полетел на стеной стоящую и галдящую публику. Кто-то из диких попытался вытолкнуть меня поближе к Бифштексу. Иван, мониторивший ситуацию, мгновенно оказался возле добровольного помощника мутанта и быстро восстановил «порядок». За тыл я мог не опасаться.
Беготня по кругу продолжалась. Бифштекс был начеку, не упускал меня из поля зрения ни на секунду. Он уже догадался, что я умею огрызаться, и принял подобие боевой стойки.
Целую минуту мы кружили на месте, заставив публику скучать. Потом Бифштекс вновь перешёл к фазе активных действий. Подобно ракете он сорвался с места и ринулся на меня, широко расставив руки. Видимо, боялся, что я ускользну раньше времени.
Слегка приунывшая толпа после нашего хождения по кругу радостно завопила и заулюлюкала. Ну да, много ль человеку для счастья надо?! Ничего не меняется испокон веков: народ требует хлеба и зрелищ.
Я оттолкнулся от земли, взвился в воздух и запрыгнул на плечи Бифштекса, сжав ногами его толстую шею. Не ожидая от меня такой прыти, мутант потерял равновесие и повалился на спину. «Надо же, – мстительно подумал я, – всё в полном соответствии с народной пословицей, гласящей, что большой шкаф громко падает».
Замахнувшись, я нанёс всего один удар в лицо противника.
Мутант всхрипнул и отрубился.
Поражённая публика замолчала. Моя победа стала для всех ошеломляющим сюрпризом.