– Надежда Игоревна. – Тихий, но настойчивый стук в дверь.
Надя открыла глаза. Стук сразу стал громче. Приподнявшись на локте, Надя осмотрела незнакомую пустую комнату. Деревянный стол, несколько стульев и жесткая медицинская кушетка, на которой она спала, не раздеваясь. Киренский полевой аэродром, комната отдыха! И сразу за этим пугающая мысль: неужели она проспала свой вылет?!
– Надежда Игоревна! – донесся из-за двери голос майора Марченко.
– Бегу!
Надя вскочила с кушетки, сунув ноги в резиновые шлепанцы, и, как была в спортивном костюме, бросилась к двери. Кое-как отперла замок и, впустив Марченко в комнату, затараторила:
– Пора лететь. Я сейчас, быстро. Буквально пару минут.
Но майор успокоил ее:
– Да вы не спешите. Пока дозаправят машину, полчаса у вас точно есть. Мне нужно в горотдел, так что извините, проводить не смогу. Видимость в районе поисков не улучшается, нужно решать, как перебросить в тайгу поисковые группы.
Надя поблагодарила эмчеэсника за помощь, пожелав ему успехов в поисках пропавших спасателей и журналистов, но, когда он уже направился к двери, неожиданно спросила:
– Скажите, а здесь сотовые телефоны ловят?
Марченко остановился.
– Ловят. Чего бы им не ловить? – Он вынул из кармана собственный аппарат, понажимал на клавиши и недоуменно пожал плечами. – Странно, нет сигнала… Ладно, мне надо идти. До свидания.
– До свидания, – повторила за ним Надя. Прощание получилось каким-то скомканным.
Оставшись одна, она секунду поколебалась: не лететь ли так? Потом решительно сняла спортивный костюм и переоделась в форму, позволив себе единственное отступление – походные кроссовки. Составляющие комплект с полевой формой грубые армейские ботинки на высокой шнуровке валялись дома ни разу не надеванные. Уж слишком они были тяжелыми, чтобы брать их с собой в экспедицию. Куртку, она же полевой китель, пришлось надеть прямо на спортивную толстовку, иначе матерчатые погоны с маленькими звездочками висели на плечах – размер был ей явно великоват. Прежде Надя не обращала внимания на такие мелочи, но сейчас, после знакомства с разведчиками, ей хотелось выглядеть так же подтянуто, как Денис и его товарищи. Она пообещала себе, что, как только вернется в Москву, сразу же перешьет всю форму по фигуре, а сейчас сделала единственно возможное – насколько смогла затянула на талии поясной ремень.
Кажется, все. Нет, не все! Надя достала свою косметичку и быстро накрасилась. Чуть-чуть туши на ресницы, немного тонального крема, чтобы освежить лицо, и помады. Вот теперь действительно все. Она критически взглянула на себя в косметическое зеркальце. Увы, висящая мешком форма портила все впечатление. Да кто они тебе? Просто случайные попутчики, сказала себе Надя, имея в виду группу разведчиков. Но успокоить себя так и не удалось.
Когда она появилась на летном поле, заправщики как раз отцепляли от вертолета топливные шланги. Команда Мещерина в полном сборе ожидала окончания заправки чуть в стороне. Майора Марченко видно не было. Видимо, он уже уехал. Надя все-таки поискала его взглядом, не нашла и направилась к разведчикам.
– Здравия желаю, товарищ капитан, – приветствовал ее Мещерин. – Все в порядке?
В порядке? Надя машинально поправила прическу, проверила, не расплылась ли тушь, и только потом сообразила, что вопрос лейтенанта не имеет отношения к ее внешнему виду.
– Да, спасибо. Здравствуйте, – невпопад ответила она. – Можем лететь?
Мещерин удовлетворенно кивнул и больше вопросов задавать не стал. Зато все остальные разведчики разглядывали ее с любопытством, но заговорить решился только Денис:
– Доброе утро, товарищ капитан. – После того, как Надя надела форму, он не решился назвать ее по имени. Но первая часть фразы заметно смягчила официальное обращение «товарищ капитан».
– Доброе утро, Денис.
Двое слышавших ее разведчиков ехидно переглянулись, а Мещерин сделал вид, что не заметил столь вольного обращения. Денис смутился – это было так забавно, но тут же взял себя в руки.
– Ждем пилотов, – он кивнул на ангар, откуда только что появилась Надя. – Эмчеэсники говорят, там какая-то… пакость в районе высадки.
Надя поняла, что в последний момент он заменил более крепкое слово, и улыбнулась.
– Я знаю: туман.
– Странно, при такой-то погоде. – Денис, прищурившись, взглянул на небо. – Не находите?
Надя проследила за его взглядом. День обещал быть ясным и безоблачным. Утреннее солнце ярко светило с неба, а вчерашняя дымка исчезла без остатка. Вчера… Надя запнулась. В этой сияющей голубой чистоте было что-то настораживающее. В следующую секунду она поняла, что именно. Солнце взошло не на востоке, или это вчерашний кровавый закат был не на месте!
– Денис, у тебя есть компас?
– Компас?
Если Денис и удивился ее вопросу, то не подал вида. Он молча приподнял рукав своей камуфляжной куртки, снял с правого запястья армейский компас и протянул ей. Надя взяла в руки похожий на крупные мужские часы прибор. Все верно: солнце на востоке, там, где ему и положено быть. И магнитная стрелка указывает на се… туда, где вчера на небе горела багровая, кровавая заря! Но если это был не закат, тогда что?
– В чем дело? – насторожился Денис.
– Ни в чем. – Надя быстро опустила руку и вернула ему компас. – Все в порядке. Вот и пилоты идут.
По летному полю действительно шли двое пилотов в темно-синих комбинезонах со шлемами в руках. Правда, по их форме невозможно было определить, эмчеэсники это или пилоты военной авиации.
– Отделение, становись! – зычным голосом скомандовал Мещерин.
Разведчики сейчас же построились в шеренгу. Денис стоял вторым с правого края. Свой компас он так и не успел надеть и сунул себе в карман.
– Товарищ капитан, группа боевого охранения к вылету готова, – четко доложил Мещерин.
– Вольно, – ответила Надя. Ощущать себя в роли командира было хотя и непривычно, но приятно.
Но Мещерин не продублировал ее команду. Похоже, она сказала что-то не то.
– Разрешите начать погрузку?
– Да, конечно. Садитесь… то есть разрешаю.
Почувствовав на себе насмешливые взгляды разведчиков, Надя готова была сгореть со стыда. Уж лучше бы она улетела с группой Синявского, тем более что от ее работы в московских архивах все равно не было никакого толка! Раздражение Нади выплеснулось и на Петра. Это по его прихоти она летит в компании настоящих армейских разведчиков, рядом с которыми чувствует себя крашеной куклой, наряженной в военную форму.
Хорошо хоть больше не пришлось командовать. Мещерин полностью взял на себя обязанности командира. Надя поднялась в вертолет вслед за разведчиками и, чтобы не встречаться с ними взглядом, уставилась в иллюминатор. Ничего, попыталась она успокоить саму себя. Скоро этот позор закончится. Через час она будет в лагере Синявского и займется своим прямым делом. Вскоре действительно послышался нарастающий шум прогреваемого двигателя. А еще через несколько минут вертолет взмыл в воздух и взял курс на север.
Тот, кто сказал, что красота спасет мир, имел в виду не длинноногих манекенщиц, вышагивающих по подиуму в нижнем белье, и даже не претенденток на звание «Мисс мира» и «Мисс вселенная», готовых передраться друг с дружкой из-за сомнительной короны, а нетронутую человеком, дикую природу. В противном случае, он ровным счетом ничего не понимал в красоте.
До того момента, как Надя поднялась на борт вертолета, она и не подозревала, что сибирская тайга настолько величественна и завораживающе прекрасна. Сжигающий ее стыд, досада и прочие душевные переживания разом улетучились, растаяли, как дым потухшего костра, как только она увидела раскинувшееся перед ней до самого горизонта море тайги, только не зеленое, как поется в песне, а пестрое. Широкие и узкие долины, поросшие темным лесом и изумрудной травой сопки, голые скалы и каменные осыпи, серебристая лента реки, над которой пролетал вертолет, даже промелькнувшее в распадке моховое, пупырчатое на вид, болото с серыми штрихами засохших деревьев завораживали и восхищали одновременно. Надя потеряла счет времени. Вертолет несся вперед, а она не могла отвести взгляд от открывшегося перед ней природного великолепия и остро завидовала пилотам, которые видят такую красоту каждый день. А когда в ее поле зрения возникла широкая поляна со знакомыми овальными силуэтами походных палаток, Наде даже стало жаль, что этот восхитительный полет завершается. Скорость сразу упала. Вертолет пошел вниз, повернулся вокруг свой оси – это пилоты выбирали место для посадки. Но прежде чем верхушки сосен закрыли небо, Надя успела увидеть вдали, на самом горизонте, стелющиеся над тайгой клубы дыма, похожие на клочья морской пены во время шторма. Низовой пожар – вот как это называется, вспомнила она. Странно, что Марченко ничего не сказал ей о пожаре. Или в тот момент сам не знал о нем? Хотя, судя по размерам дымового облака, тайга горит уже несколько дней…
Надя так и не успела обдумать эту мысль до конца, потому что колеса вертолета коснулись земли, и она увидела знакомые лица встречающих. Правда, у спешащих к вертолету коллег не наблюдалось особой радости. Зато подполковник Синявский явно выглядел довольным. Увидев его широкое улыбающееся лицо, Надя сразу приободрилась. Хоть кто-то по-настоящему рад ее появлению.
В полевой форме Синявский больше походил не на офицера вооруженных сил, а на дачника-пенсионера, использующего армейский камуфляж для работы в саду. Невысокого роста, полноватый, с округлым выпирающим животиком, да еще с блестящей широкой лысиной, которую он даже не потрудился прикрыть форменной кепкой. Тем не менее, в отличие от Нади, он нисколько не стеснялся своего внешнего вида. Возможно, потому, что в этой облысевшей голове скрывался мозг доктора медицинских наук, настоящего профессионала своего дела. А может быть, потому, что Синявский вообще не придавал значения подобным условностям. Он спокойного выслушал рапорт Мещерина, пожал ему руку и просто сказал: