Глава 23«Пудри мозги Любке с Борянычем!»
Аркадий и Митя стояли около подъезда Боряныча, причем если первый из друзей держал в руке огромный пакет с продуктами, то второй — букет алых гвоздик. С этим букетом, да еще с портфелем, да еще будучи в шляпе, пальто и при галстуке, Митя выглядел весьма солидно. Аркадий же на этот раз постарался одеться как можно скромнее, чтобы не затмить своего приятеля.
— Значит, так. Давай еще раз. Ты работаешь в МИДе и хочешь поменять семейство Боряныча в другой дом, — говорил тихо Аркадий, — но не в отдаленный район, а здесь же, в центре. Тебе надо, чтобы твои родители жили поближе к тебе и чтобы их новая квартира сохранила метраж. Все понял?
— Аркаш, не волнуйся. Пойдем, не будем время зря терять, — прервал Митя.
— Слушай, а у тебя быстро это получилось, — прищурившись, сказал Аркадий.
— Что — это? — поинтересовался Митя.
— Ну, как что, — объяснил Аркадий, — а то, что не успел трахнуть девочку и уже на Кутузовский проспект жить перебрался.
— Это временно, пока ее предки на отдыхе.
— Да ладно, не прибедняйся. Смотри сейчас осторожнее, а то так и до свадьбы недалеко.
— Давай не будем об этом говорить. Ладно?
— Ладно, — согласился Аркадий, и друзья зашли в подъезд.
Скоро за кособоким столом уже сидела чета Борянычей и оба наших проходимца. Початые бутылки коньяка и шампанского стояли рядом с букетом гвоздик, помещенных Любкой в трехлитровую банку из-под маринованных огурцов. Коробка шоколадных конфет была наполовину пуста. Поскольку в разговоре возникла небольшая пауза, Митя распечатал пачку дорогих сигарет:
— Угощайтесь, пожалуйста.
— Спасибо, — промурлыкала Любка, которая на этот раза была не в халате, а в шерстяном платье и даже успела сделать нечто вроде макияжа. Почувствовав себя женщиной в компании «настоящих джентльменов», она начала строить глазки Аркадию, вызывая этим ревнивое беспокойство супруга.
— Ну так вот, Боряныч, — приступил к обработке Аркадий, — я тебе уже рассказывал про этого человека. Он очень солидный и серьезный мужик.
— Можно я сам расскажу о себе? — перебил Митя. — К сожалению, моя работа в Министерстве иностранных дел отнимает слишком много времени, поэтому я просто физически не в состоянии заниматься обменами. Поэтому я решил доверить проблему своих родителей нашему родственнику, который сейчас перед вами. — И он указал на Аркадия, который галантно кивнул, разливая коньяк по все тем же, но уже хорошо промытым стаканам. — Он, наверное, вам уже все рассказал?
— Да. Рассказал уже, — подтвердил Боряныч.
— Ну, за знакомство.
Все выпили и закусили конфетами.
— Итак, возвращаясь к нашим баранам, — продолжил Митя, — скажу одним словом: вы переезжаете в квартиру моих родителей на Тверскую улицу, которая такая же по метражу, и получаете за это пять тысяч долларов. А мои родители переезжают в вашу квартиру и живут со мной рядом. Кстати, переезд и все расходы, связанные с оформлением, я также беру на себя.
— Предложение обалденное! Слушайте, вам этих денег хватит на десять лет безбедной жизни! — радостно подхватил мысль Аркадий.
— Эхе-хе, что наша жизнь… — запричитал Боряныч, — она как лестница в курятнике — короткая и вся в говне.
— Ты чё, Боряныч? — возмутилась Любка.
— Давайте еще раз выпьем за то, что вам на жизненном пути такой классный мужик попался! — подмигивал Любке Аркадий, взявший на себя роль громоотвода.
— Да ладно вам, — словно стесняясь, сказал Митя.
— Нет, вы нам нравитесь. Сразу видно, что порядочный, — затараторил Боряныч. — А с доплатой точно получится?
— Вашу доплату я вам могу прямо сейчас показать, — успокоил Митя и достал из портфеля красивый конверт. Затем он открыл его и извлек оттуда пачку долларов, положил ее перед собой и демонстративно пересчитал хрустящие купюры.
Глаза Боряныча и Любки разгорелись. Любка, не спрашивая разрешения, налила себе коньяку и выпила залпом, а Боряныч вытер рукавом пот с морщинистого лба.
— Ну вот, собственно, и все ваши деньги. Как только поменяемся, я вам сразу же их и отдам. А сейчас я могу выдать вам на жизнь небольшой рублевый аванс, — расщедрился Митя.
— Ну, так что скажете? А, Любаня? — поинтересовался Аркадий.
— Мы согласны, — ответил за жену Боряныч.
— А квартиру можно будет посмотреть до обмена? — спросила недоверчивая Любка.
— А почему же нельзя? Конечно можно! Я только с родителями договорюсь о дне просмотра, и мы вас прямо на машине от подъезда до подъезда доставим туда и обратно, — успокоил Митя.
— Так устраивает? — хотел знать Аркадий.
— Конечно! Вы такие мальчики хорошие. Дай бог, чтобы все получилось! — смягчилась Любка.
— Все получится, — заверил Митя и, взглянув на Аркадия, понял по поведению друга, что сегодняшний визит подошел к концу.
Уже стемнело, когда Митя лихо вел свое авто по набережной Москвы-реки с красивым названием Бережковская. Аркадий сидел рядом, курил и слушал музыку.
— Радоваться пока рановато, — размышлял он вслух, — хотя с Борянычем нам явно повезло. Люди такие варианты месяцами пасут, а нам он просто с неба свалился. Ты сегодня же изучишь все газеты и зайдешь в Интернет. Ищи квартиры, хозяева которых хотят поменяться в центр с доплатой, и чтобы по метражу они были не меньше этой, но в то же время надо, чтобы район, где находится квартира, был самый отдаленный. Нам нужна максимальная разница по деньгам. Думаю, тысяч по пятнадцать мы можем срубить. Если постараемся, конечно.
— Я уверен, что у нас все получится.
— Эх, Митяй, мне от тебя не уверенность нужна, а работоспособность! Кстати, возьми сим-карту и все звонки делай только с этого подставного номера. Вот он, на бумажке записан. Все усек?
— Абсолютно! — подтвердил Митя. — У меня даже ладони потеют, как представлю себе в них пятнадцать штук зелени.
— Приятно иметь дело с настоящим русским мужиком! С человеком, относящимся ко всему мирскому с озорством, солоноватым юмором, а в конечном итоге пускающим всю свою жизнь на авось, — с некоторой иронией подметил Аркадий.
— Это ты про кого? — не понял Митя.
— Не волнуйся, не только про тебя, но и про себя тоже… — успокоил Аркадий и посмотрел в окно.
Глава 24«Папочка, наверное, уже спит…»
В своей съемной квартире абсолютно размякший Аркадий расположился на кровати напротив телевизора. В который раз он пересматривал любимый фильм «Однажды в Америке» и в который раз находил в нем для себя что-то новое.
После финальной сцены он потянулся к куртке, лежащей рядом с кроватью на полу, и достал из внутреннего кармана именной портсигар и зажигалку. Стоило начаться титрам, как он вытащил папиросу с марихуаной.
Портсигар Аркадий положил в изголовье и закурил смолянистые шишки. Он сделал несколько глубоких затяжек, закрыл глаза.
В прихожей валялся рюкзак Аркадия, из глубины которого доносились настойчивые трели мобильника. Однако они практически полностью заглушались громкой музыкой фильма, а потому нисколько не помешали нашему аферисту наслаждаться заслуженным отдыхом.
— Ну вот, малышка, папочка, наверное, уже спит. Он устал после работы и не слышит звонка телефона. Тебе тоже надо спать, а завтра днем мы обязательно ему дозвонимся. Теперь глазки закрывай, баю-бай… — сказала Надя и выключила телефон. Она села поближе к малютке и запела любимую дочкину колыбельную песню.
Вскоре Наташа успокоилась, закрыла глаза и провалилась в необъятно зыбкий мир сновидений, где уже несколько минут бродил ее отец, словно тоже услышавший ту же колыбельную. Однако детям в этом мире было отведено особое место, чтобы им ни в коем случае не приснилось того, что может присниться их одурманенным наркотиками родителям. Поэтому отец с дочерью здесь так и не встретились…
Этот день для Аркадия пролетел особенно быстро, хотя ничем особенным он не занимался. Скорее, Аркадий просто «отходил» от ночи, переполненной наркотиками и спиртными напитками. Вечером он поехал на тренировку. Занятия прошли обычно, и, когда Аркадий снимал в раздевалке кимоно и засовывал его в свою сумку, он не прислушивался к беседе о ценах на бензин, которую вели несколько человек, переодевавшихся рядом с ним. Аркадий мечтал о том дне, когда он сойдет в сопровождении жены и детей по трапу с самолета, приземлившегося в Германии, и все нынешние проблемы останутся навсегда лишь в воспоминаниях. Аркадий думал о небольшой гостинице, которую он купит в недалеком будущем и которую будет эксплуатировать всю оставшуюся жизнь. Ему было хорошо, так как этот день приближался. Девочки будут учиться в немецкой школе и в дальнейшем после окончания института выйдут замуж обязательно за немцев. Надя станет управляющей гостиницы, а сам Аркадий…
Вдруг в сумке зазвонил сотовый телефон. Воскресенский достал трубку и, включая на ходу, поднес к уху:
— Да?
— Привет! — крикнул Митя. — Я съездил и посмотрел эту квартиру в Перове. Хозяева согласны доплатить пятьдесят шесть тысяч долларов, только они просят еще раз хату Боряныча посмотреть. Ну, всей семьей теперь, а то я только мужику показывал, — быстро говорил Митя.
— Хорошо. Я буду на квартире, заранее все подготовлю, а ты подвози их к десяти.
— Понял.
— Ладно, — спокойно сказал Аркадий и вдруг оживился: — Ой! Слушай, у меня кто-то на второй линии прорезался. Все! Давай. До завтра.
Глава 25«Ты чего, придурок? Боряныч, что ли?»
В девять часов сорок пять минут господин Воскресенский стучал в хорошо знакомую дверь. Ответа не последовало, тогда Аркадий постучал снова. И вновь — ни малейшего отклика не прозвучало из недр этой берлоги. Аркадий забеспокоился и принялся стучать еще более громко и настойчиво. Так он громыхал до тех пор, пока из-за двери не послышался скрипучий Танчурин голос:
— И-и-и кто-о там?
— Открывай, Танчура. Это друг семьи Боряныча. Это Филя, — немного успокоившись, п