Как только все трое увидели Аркадия, с улыбкой пробиравшегося к ним между столиками, началась легкая суматоха. Девчонки с визгом кинулись к отцу, который тут же подхватил их на руки и поочередно поцеловал:
— Хорошие вы мои. Любимые! Ласточки мои маленькие. Единственные мои, — растроганно говорил Аркадий, подходя к столу и рассаживая девочек по местам. Потом он поцеловал Надю и расположился рядом с ней: — Привет.
— Привет, любимый, — тихо сказала Надя.
— Все нормально? — поинтересовался Аркадий.
— Да вроде бы да. Хотя нет. Все ужасно… Вчера вечером участковый приходил с двумя милиционерами и все про тебя спрашивал. А еще явились двое каких-то бандитов. Я им, правда, не открыла, но они мне и через дверь пообещали, что, если ты не объявишься, дочерей задушат! — Из глаз жены полились слезы.
— Бандиты?! — ужаснулся Аркадий и побледнел.
— Да, Аркашенька. Именно бандиты.
— А что, они еще сказали что-нибудь?
— Сказали, Аркаш! Сказали, что ты им деньги должен. Очень большую сумму. Обещали навещать меня все время. Мне очень страшно. Что теперь будет?
— Не волнуйся. Я обо всем позабочусь… Значит, так. Во-первых, — доставая конверт из-за пазухи, начал Аркадий, — здесь сто тысяч долларов. Тебе хватит этих денег на долгое время, если с умом тратить будешь, а потом я найду способ передать тебе еще. Тем более я надеюсь, что скоро все это закончится. Во-вторых, для большей безопасности тебе лучше переехать жить на квартиру к двоюродной сестре. Только ничего ей не рассказывай. И еще…
— Откуда у тебя столько денег? — прервала его Надя.
— Я их одолжил…
— У тех самых бандитов?
— Нет, что ты, у партнеров по бизнесу, разумеется. Думаю, сумею в дальнейшем постепенно расплатиться. Но за это тебе не стоит переживать, так как тебя это не касается.
— Как же не касается? Как? Если к нам домой теперь чуть ли не каждый день приходит милиция и вас с Митькой объявили во всероссийский розыск. Ты считаешь, что меня это не касается? Я же ведь твой друг, а не враг.
— Сейчас разговор идет о другом, — начал нервничать Аркадий.
— Нет, Аркашенька. Нет, мой дорогой. Разговор идет именно об этом. И я не сомневаюсь, что эти деньги имеют непосредственное отношение к теперешней проблеме, касающейся всех нас.
— Постой, Надя. Эти деньги совсем другие. Можешь мне верить. И поэтому я хочу, чтобы ты рационально их тратила, а пока убрала бы в какое-нибудь надежное место на случай обыска нашей квартиры.
— Какого еще обыска? Они уже и так всю квартиру перевернули, — тихо говорила Надя. Губы у нее дрожали.
— Господи! Ну, они могут формально провести вторичный обыск в квартире, и если найдут эти деньги, то наверняка заберут себе. Так что храни их не дома. Поняла?
— Я боюсь брать эти деньги. Я боюсь, что нас всех убьют из-за этих денег. Отдай им долг, который они от нас требуют, и все будет хорошо.
— Послушай, не говори ерунды. Уверяю тебя, они не имеют отношения к какому бы то ни было криминалу. Я продал джип, еще взял взаймы. Другую часть я оставил себе.
— Ты же говорил, что этот джип принадлежит фирме, — удивилась Надя.
— Все правильно. Но со временем я его выкупил и теперь смог продать. Так что эти деньги не криминальные. Ой, чуть было не забыл! — опомнился Аркадий и, достав из внутреннего кармана сберегательную книжку, продолжил: — Передай эту сберкнижку Митиной маме. Он положил на ее имя деньги и хочет, чтобы она их тратила по своему усмотрению, но разумно. И скажи ей, что у него все нормально и он с нею свяжется, когда сможет.
— Хорошо. Это я сделаю.
— Вот и ладно. Мой сотовый все время включен. Так что, если что-то срочное или серьезное будет происходить, сразу же звони.
— Ладно, — пообещала Надя.
— Ну, — и Аркадий повернулся к дочкам, — конфетки мои сладенькие! Идите сюда…
Прошло еще полчаса, и из кафе вышел Аркадий с Надей и детьми. Они направились к «тойоте», стоявшей около входа, разумеется не обратив внимания, что на противоположной стороне улицы стоит машина бандитов. Аркадий помог всем своим близким рассесться в машине, а сам сел на место пассажира. В этот момент Локоть набрал по сотовому номер Крота:
— Але? Это я, Локоть.
— Говори, — послышался голос Крота.
— Мы нашли Аркадия Воскресенского. Он только что с женой и детьми из кафе вышел. И они все уселись в ее машину. Чего нам делать?
— Значит, так. Следите за ним и узнайте, где он пасется. Брать будем в его берлоге. Там и бабки, наверное, все. А женушку его мы еще потрясем. Она никуда не денется. Понял? — распорядился Крот.
— Я все понял.
— Слышишь, Локоть, будь осторожнее. Не спались. Он, видать, акула еще та. Этот хмырь уже завалил Коляна и двух братков, так что смотри не стань следующим. Ты меня понял?
— Все будет по уму. Мы его проследим, и я его сам завалю! — грозно пообещал Локоть и выключил телефон.
Тем временем «тойота» тронулась с места. Доехав по Московскому проспекту до набережной Фонтанки, машина повернула налево, в сторону Гороховой улицы. Бандитский BMW неуклонно следовал за ней.
Аркадий еще раз простился и вышел из «тойоты» в пятидесяти метрах от припаркованной у метро «восьмерки». Волнующая встреча с семьей на какое-то время лишила его бдительности, поэтому по пути к Васильевскому острову он не обратил никакого внимания на следовавшую за ним иномарку с московскими номерами.
Глава 20«Самый лучший день — сегодня»
Весь оставшийся вечер Аркадий и Маша гуляли по городу. Тот день, проведенный в Питере, отложился в уме Аркадия как один из лучших дней его жизни. Все это время Локоть со своим напарником не выпускали влюбленных из виду.
Около полуночи «восьмерка» Аркадия припарковалась у «Прибалтийской». Бандитский автомобиль остановился неподалеку. Когда Аркадий с Машей зашли в гостиницу, Локоть в очередной раз позвонил Кроту и получил от него новые указания. Крот же, в свою очередь, перезвонил тем бандитам, что дежурили у подъезда дома Воскресенских, приказав им «передислоцироваться» в «Прибалтийскую» и поступить в распоряжение Локтя, чтобы в дальнейшем взять «козла Воскресенского» с его телкой тепленькими.
Маша собирала свои немногочисленные вещи в сумку, а Аркадий принимал бодрящий душ в ванной комнате с открытой дверью.
— Сегодня такой чудесный был день! Как же все-таки здорово, что мы приехали в Питер. У нас останутся очень милые воспоминания, — громко сказала Маша и услышала из ванной ответное:
— Угу!
Вдруг девушка прервала свои сборы и подошла к открытой двери в ванную комнату. Нежно глядя на своего единственного, стоявшего под струями воды, она сказала:
— Знаешь, почему-то именно сейчас я вспомнила то заклинание, которое выучила после смерти своих родителей и которое длительное время повторяла везде и всегда, чтобы не свихнуться от горя и одиночества. Хочешь его послушать?
— Хочу, — произнес Аркадий, выглянув из-за занавески.
— Тогда слушай: самый лучший день — сегодня. Самая большая ошибка — предаваться безнадежности. Самая большая слабость — ненависть. Самый большой нарушитель спокойствия тот, кто слишком много говорит. Самый опасный человек — лжец. Самая большая потребность — чувство общности. Самый большой дар, который ты можешь дать или получить, — любовь.
Затем она ушла обратно в комнату, никак не комментируя своего высказывания, и в тот момент Аркадию показалось, что Маша ЗНАЕТ ВСЕ… Отогнав от себя это предположение и выключив воду, он взял в руку большое банное полотенце.
Неожиданно для влюбленной пары дверь в номер открылась от мощного удара по замку, и трое бандитов по очереди заскочили внутрь, а четвертый остался дежурить у входа. Локоть зашел в ванную, а его помощники завалились в комнату, и Машино лицо застыло в гримасе ужаса при виде страшных гостей.
— Ну что, Джеймс Бонд, допрыгался? — осклабясь, спросил Локоть, вставая в боевую позу и поигрывая пистолетом.
Голый Аркадий, вытиравший голову полотенцем, в свою очередь моментально оценил ситуацию и, не отвечая на вопрос, провел прямой удар ногой в грудь Локтя. Бандит отлетел с грохотом к противоположной стене и сильно ударился головой. Второй косоглазый бандит бросился в ванную, а третий уголовник схватил Машу за волосы и прижал ее к полу. Аркадий вышел в коридор и столкнулся с косоглазым «шкафом». Завязалась драка.
Аркадий понимал, что эти люди пришли не только за деньгами, но и за его с Машей жизнями, и поэтому он оказался в состоянии гладиатора, брошенного в клетку к львам и имевшего единственную возможность спастись, убив этих «львов». Может, и не впал в тот момент Аркадий в состояние аффекта, но в его глазах присутствовал такой мощный неконтролируемый поток гнева и ужаса, что даже бандитам стало не по себе. И вот, столкнувшись со «шкафом» в прихожей, Воскресенский мощно шибанул его головой в нос, да так, что здоровяк рухнул на месте. Видя неладное, бандит, дежуривший у двери, попытался схватить Аркадия сзади за горло, но был сразу обезврежен сильным ударом пяткой по фалангам пальцев правой ноги. Следующий удар последовал локтем в основание нижней челюсти. Раздался хруст, и бандит взвыл от резкой боли. Он согнулся на полу прихожей, составив печальную компанию косоглазому соратнику, а Аркадий бросился на выручку к Маше. Уголовник, державший ее за волосы, успел приставить к горлу девушки нож и грозно сказал приближавшемуся Аркадию:
— Назад, гнида! Иначе я ей сейчас глотку вскрою!
Не обращая внимания на угрозы бандита, Аркадий взбешенным вепрем прыгнул в его сторону и молниеносно воткнул большой палец правой руки в глаз. Затем обезумевший Воскресенский дернул пальцем вверх и на себя… Раздался звериный вопль, от которого заложило в ушах.
Бандит схватился обеими руками за лицо, и Аркадий нанес ему дополнительный удар коленом между ног, и этого бывшему боксеру-уголовнику хватило, чтобы он вышел из игры на длительное время. Маша держалась за горло, и Аркадий видел, что из-под ее рук текла кровь. Полуослепший бандит успел нанести неглубокий порез острым лезвием ножа, который валялся на полу рядом с Машей. Испугавшийся Воскресенский склонился над Машей и посмотрел на порез. И когда он понял, что эта рана не смертельна, то разорвал простыню и перевязал горло своей девушке так, чтобы остановить кровотечение. Вдруг из ванной комнаты вышел Локоть, направляя в сторону Аркадия пистолет: