Близкий разрыв снаряда оглушил Секретаря, сбросив его на пол. Левая дверь прогнулась внутрь, и толстое бронированное стекло засыпало салон крошевом мелких осколков. В нос ударил резкий запах гари. Сэш машинально отряхнул с себя стеклянную крупу и озадаченно уставился на перепачканную в крови ладонь. Он почувствовал, как по его щеке сбегают теплые капли, хотя никакой боли и не ощущал.
– Ну, вот и все, – прошептал он, хватаясь за ремень и втаскивая свое онемевшее тело обратно на сиденье.
Дорога заложила крутой вираж, и в зиявшей посреди разбитого окна дыре он увидел, как одна из преследовавших их полицейских машин на полном ходу налетела на выбоины, оставленные снарядами в асфальте и, вероятно, от удара лишилась переднего колеса. Клюнув носом почти до земли, она выпустила из-под спойлера яркий шлейф искр и с обманчивой медлительностью развернулась поперек дороги, после чего на мгновение застыла, поднявшись на два колеса, и закувыркалась, с глухим лязгом прыгая по асфальту и разбрасывая в стороны обломки пластика и искореженные детали кузова.
Те, кто вознамерился расправиться с Наместницей, играли ва-банк, не считаясь с потерями и не останавливаясь ни перед какими жертвами на пути к достижению своей цели. Исход этой погони был уже предрешен.
Участок трассы, на который вылетел лимузин, оказался прямой как линейка. Спрятаться здесь было негде. Сзади послышалось завывание полицейских сирен, постепенно заглушаемое ревом снижающегося для атаки вертолета.
– Матерь заступница, – забормотал Сэш слова молитвы, наполнившиеся внезапно незнаемым ранее смыслом, – Светлая Сиарна…
Одэзи вдруг содрогнулась, ее тело выгнулось дугой, туго натянув удерживавшие ее ремни. Она зашлась в приступе кашля, отчего потолок покрыли красные брызги, а потом не то завыла, не то заскулила, пронзительно и призывно:
– Шимаэл!!!
– Победителей не судят, – проворчал Алири себе под нос, ловя в перекрестие прицела мечущийся черный автомобиль и нежно поглаживая большим пальцем красную кнопку на штурвале. Вертолет, словно скользя с невидимой горки, все ускоряясь, пикировал на дорогу, стремительно сокращая расстояние до своей жертвы. Губы генерала тронула улыбка, – не судят…
Винтокрылую машину ощутимо тряхнуло.
– Что это было? – спросил Алири второго пилота, не отрываясь от прицела.
– Я не знаю, может быть…
Тень накрыла кабину, и генерал, запрокинув голову, посмотрел наверх.
Последнее, что он видел, было стремительно приближающееся огромное бледное женское лицо, обрамленное вязью нитей паутины.
«Черная вспышка», снижаясь, своим брюхом ударила вертолет, швырнув его вниз, на шоссе. Дико воющая пятнистая громадина рухнула на дорогу, погребя под собой две полицейских машины, и, вздыбив пласты асфальта, понеслась по ней в клубах пыли, дыма и искр. На искореженном хвосте машины постепенно росла борода из сорванных проводов и рекламных растяжек.
Несмотря на то, что Макс уже до упора вдавил педаль газа в пол, туша изувеченного вертолета продолжала неумолимо настигать лимузин. Здесь, на земле, она казалась еще огромнее, чем прежде, заполонив собой почти все экраны заднего обзора. От пронзительного воя обезумевших турбин сводило скулы.
Тень скользнула по кузову лимузина – шоссе нырнуло под мост. Достигнув самой высокой ноты, вой резко оборвался.
Грянувший взрыв оказался столь оглушительным, что у Сэша заложило уши. Чернеющий на глазах шар желто-красного огня взметнулся в небо. Охваченная пламенем оторванная хвостовая балка перелетела через мост и рухнула на дорогу. На искореженном хвостовом оперении еще виднелся перекошенный, словно от бессильной злости, герб Республики.
«Черная вспышка» осторожно снижалась впереди, скользя над эстакадой с распахнутым навстречу лимузину погрузочным люком.
– Он определенно сумасшедший! – констатировал Макс, подводя машину ближе.
Опущенный пандус коснулся земли, выпустив фонтаны искр. Машина подпрыгнула, жалобно взвизгнув шинами. После яркого солнечного света показалось, что они летят в бездну кромешной тьмы. Мгновение неизвестности… Удар…
Выбравшиеся из остановившейся патрульной машины полицейские застыли, задрав вверх головы и провожая взглядами стремительно уменьшающийся корабль. Небо задрожало, пошло волнами, как от брошенного в него камня, и вокруг силуэта «Черной Вспышки» раскрылось круглое окно. Прямо посреди голубого небосвода вдруг замерцали далекие звезды. Очень далекие звезды. Вокруг портала заплясала бахрома белесых струй воздуха, засасываемого в космическую пустоту. С высоким, почти ультразвуковым свистом атмосфера рвалась на волю.
– О, боги! – потрясенно выдохнул один из полицейских.
Миг – и окно схлопнулось, проглотив улизнувший корабль и оставив после себя лишь маленькое бледное облачко, напоминающее полупрозрачную медузу посреди чистого неба. Над землей разнесся резкий треск громового раската.
Сэш на ощупь нашарил дверную ручку и дернул ее, буквально вывалившись из машины. В голове у него все кружилось и гудело. Все округ озаряли вспышки красных аварийных огней, которые, вкупе с нескончаемым органным аккордом воздуха, вырывающегося через щели вокруг не до конца закрывшегося люка, деформированного от удара о вертолет, окончательно сводили с ума. Чьи-то руки подхватили его и попытались поднять, но без особого успеха.
– Вы в порядке, господин Секретарь? – послышался обеспокоенный голос Макса.
– И что мне следует ответить? – сварливо отозвался Сэш, с трудом расцепив слипшиеся от крови веки и посмотрев на водителя.
Тот выглядел не намного лучше. Одной рукой он прижимал окровавленный платок к разбитому носу, а другой пытался хоть как-то помочь секретарю.
– Вовремя господин Шимаэл нас подхватил! – заметил он. – Еще немного, и нас бы это… того… Как он нас нашел-то?
– Думаю, для этого было достаточно посмотреть последние выпуски новостей, – Секретарь отмахнулся от предложенной помощи. Его правая рука почти полностью онемела, и приступы тошноты накатывали душными волнами, а потому наиболее разумным представлялось просто сидеть на полу и не шевелиться. – Оставь меня в покое! Лучше Наместнице помоги.
– Да-да, конечно! – Макс неловко затоптался перед открытой дверью, не зная, как подступиться к видневшейся в глубине салона неподвижной Жрице, но на его счастье в этот момент в трюм вихрем ворвался Шимаэл.
Советник подбежал к машине, одним взмахом руки разорвал ремни и выволок из салона бесчувственную Одэзи.
– Оди! Оди! Что с тобой? Ты в порядке?
Покрытые коркой запекшейся крови губы шевельнулись.
– Шим… – еле слышно прошептала девушка. – Я так долго спала… где мы?
– На «Черной вспышке», – Шимаэл острожно откинул с ее лица прядь черных волос. – Мы летим домой.
– На «Черной вспышке»…
– Я услышал, как ты зовешь меня, и сразу же прилетел! Теперь ты в безопасности.
– А люди… паломники… они спаслись?
– Да, Оди, с ними все в порядке. Все благополучно отбыли с Эзона.
– Отбыли? – Одэзи пошевелилась и приоткрыла глаза, в которых блеснула искорка торжества. – Значит, я справилась?!
– Да. Ты молодчина, Оди!
– Сиарна могла бы мной… гордиться, – просветление длилось лишь секунду, и голова Жрицы снова безвольно поникла.
– Оди! Не уходи! – в отчаянии воскликнул Шимаэл. – Держись, мы скоро будем дома!
– Я справилась, – прошептала Одэзи и легкий вздох унес ее последнее слово. – Прости…
Шимаэл еще долго сидел, сгорбившись и прижимая к себе девушку. Никто не шевелился, все замерли, словно парализованные, не в силах сдвинуться с места или произнести хоть слово. Отношения Советника и Жрицы ни для кого не являлись тайной. Поговаривали даже, что Шимаэл и Одэзи подумывали подать в отставку, чтобы пожениться и прожить остаток жизни вместе, как обычные люди. Растить детей, нянчить внуков… Но Жизнь рассудила иначе.
Через некоторое время Шимаэл осторожно опустил Одэзи на пол и выпрямился. Сэш ожидал увидеть влажный блеск на его щеках, но глаза Советника оказались совершенно сухи, и, заглянув в открывшуюся в них бездну, Секретарь вдруг почувствовал, как шевелятся остатки волос на его затылке.
– Все в порядке, – произнес Шимаэл ровным бесцветным голосом, – мы летим домой.
Глава 25
– Мир вам, дети мои!
Обычно никто из присутствующих на Аудиенции в Тронном Зале не знал, кто из Жриц сегодня исполняет обязанности Первой Наместницы. Свободное белоснежное одеяние и искаженный до неузнаваемости голос полностью обезличивали восседающую на троне Служительницу, что позволяло полностью отрешиться от любых ассоциаций, могущих помешать общению с Богиней.
Однако сегодня личность Жрицы, скрывающейся под плотной белой фатой, ни для кого не являлась секретом. Сестра Дэлери даже будучи погруженной в глубокий транс сохраняла свою горделивую властную осанку, сидя на троне с высоко поднятой головой в сверкающей диадеме.
И ее голос…
Удивительным образом на сей раз транс почти не повлиял на тембр и характерные интонации Жрицы. Мягкая, словно закутанная в бархат, но непреклонная властность по-прежнему звучала в нем, заставляя внимать ему, позабыв обо всем. Властность и мощь, от которых по телу пробегали мурашки, и которым, казалось, невозможно не подчиниться.
Аудитория в Зале собралась довольно внушительная. Около двух десятков Служителей, преклонив колена, застыли перед троном. Впереди, в Круге Высших, там, где обычно размещались Руорн и Дэлери, стояла Сестра Джейх, чувствовавшая себя крайне неуютно.
Ей еще никогда не доводилось стоять прямо перед Троном вот так, в гордом одиночестве. Она несколько раз замещала Верховную, но всякий раз рядом с ней находился или сам Руорн или кто-то из его заместителей. Но сейчас место Верховного Советника занимала установленная на штативе телекамера, нацеленная на Первую Наместницу, и такое соседство выбивало Сестру из колеи.
Трансляция велась по всем каналам, к которым Клиссе удалось получить доступ. Здесь, дома, голос Первой Наместницы в данный момент звучал в каждом доме, в каждом храме, на каждом перекрестке. Да в осталь