— Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? — на пороге стоял полковник Гордеев.
— Заходи, присаживайся. Что там по материалам? Ну, тем, что лейтенант принес?
— Хреново все, товарищ генерал-лейтенант! Если им верить, так у нас на достаточно высоких постах окопалась целая кучка предателей. И ведь самое противное то, что все проведенные нами проверки это подтверждают. Куда ж народ раньше-то смотрел? Ведь были сигналы, я архивы поднимал!
— А вот этим и займись. И кто не отреагировал вовремя, и кто решения принимал. Понятное дело, что это не наша с тобой задача, но чем больше накопаем, тем лучше перед наркомом выглядеть будем. Он уже распорядился создать специальную группу для работы с этими людьми и с этими бумагами. Так что материалы эти у нас вскорости заберут. Для этого специальные люди есть, а наша с тобой задача — с немцами воевать. Что по «кроту»? Удалось установить?
— Да, товарищ генерал-лейтенант. Очень нам помогло то, что Демин ваш рассказал про снайперскую засаду на перешейке. Ведь маршрут этот Рябинину в самый последний момент утвержден был. И знало об этом всего три человека. Вот мы и сели, сложили все кубики, провал разведгруппы проанализировали. До кучи пришлось и то, какие сведения Осадчему лжесвязной сообщил. Он же ему даже фотографию из личного дела показал. Да людей, на ней изображенных, назвал. Подняли мы архивы — и все сошлось. Осадчий-то — человек предусмотрительный оказался. Не только о спасении документов побеспокоился, но и все обстоятельства разговора со связным доверенным людям рассказал. Трое их было, Демин как раз среди них и оказался. Не просто так его майор из бункера отправил. Так что когда лейтенант нам все это рассказывал, он и предполагать не мог, какой ценности сведения сообщает.
— И кто же этой скотиной оказался?
— Заместитель начальника строевого отдела подполковник Кучерев.
— Взяли?
— Обижаете, товарищ генерал-лейтенант. Обложили со всех сторон, муха не пролетит. Будем ждать, когда к нему на связь кто-нибудь выйдет. Вот тогда и повоюем…
— Добро, полковник. Утверждаю ваше решение. Заготовьте наградные листы на весь состав разведгруппы. Всем посмертно ордена Красной Звезды. Командиру — Знамя. Наверху обещали утвердить. Товарищ Крылов мне лично звонил.
— Всем?
— Всем, кто принимал участие.
— А этот, как его… Котов?
— А что мы про него знаем? Кто он такой? По какому ведомству проходит? Заметь, Осадчий и Рябинин ему доверяли полностью! Осадчий именно его на подстраховку отправил, не кого-нибудь!
— Я, товарищ генерал-лейтенант, тоже над этим думал.
— И что же?
— Контролер.
— В смысле?
— А не от товарища ли Крылова он? Или от кого-то подобного?
— И много ты таких знаешь?
— Так и про товарища Крылова с его ведомством мы до последнего времени ничего не знали. А вдруг он не один такой?
— Очень даже может быть… Во всяком случае, Крылов про него ничего не говорил… Хотя ты прав, это еще ничего не значит. Как бы то ни было, а писать представление неизвестно на кого я не могу.
— Но мы же знаем его имя и отчество?
— А ты уверен, что оно настоящее?
— Осадчий ему верил.
— Вышел бы он сюда живым — сам бы и писал. И был бы прав. С него бы и спросили в случае чего. Да и, кроме того, где сейчас Котов? Из окружения он не выходил, в плен не попадал. По крайней мере, немцы в своих документах и сообщениях про это молчат. Адрес связного он ведь знал?
— Знал. Он же его Демину и сообщил.
— Так отчего сам туда не пришел? Отчего он с этой колонной беженцев в лес пошел, а не документы важные к нам понес?
— Ну… людей пожалел, товарищ генерал-лейтенант.
— Такой профессионал, как его тут Демин расписывал? Ты сам-то, Игорь Николаевич, в это веришь?
— Всякое бывает, товарищ генерал-лейтенант.
— Не в подобной ситуации! В общем, закрыли этот вопрос, полковник. По нашему ведомству такой человек не проходит. Пускай за него голова болит у его непосредственного начальства.
Ярким солнечным днем перед административным зданием в самом центре Москвы остановился потрепанный «жигуленок». Из машины вышли двое: длинноволосый парень среднего роста и молодая девушка. Закрыв дверь, они подошли к проходной здания.
— Мне к генералу Яковлеву, — сказал парень вахтеру. — Нам назначено.
— Паспорт ваш позвольте, пожалуйста, — ответил вахтер.
Одного взгляда на документы ему было достаточно.
— Да, товарищ Яковлев вас ждет, — он открыл калитку. — Проходите к дому, вас там встретят.
Идя по дорожке, парень обернулся к своей спутнице.
— Ты смотри-ка, «товарищ»! Не «господин»! Похоже, что и впрямь мужик правильный!
— Ну, Леша, Сергеич тогда именно так и говорил. Мол, правильный мужик и не закостенелый еще.
В затененном холле здания их встретили два человека.
— Здравствуйте, товарищ Ивков. Товарищ генерал-лейтенант вас ждет. Проходите, пожалуйста, за нами. То, что у вас в свертке, — это то самое, о чем вы говорили?
— Да, именно так.
— Миша, — повернулся первый из встречавших к своему товарищу, — в лабораторию!
Молчаливый спутник встречавшего забрал у девушки сверток и исчез с ним где-то в глубине здания. Поднявшись на лифте, Алексей со спутницей прошли по коридору и вошли в предупредительно открытую для них провожатым дверь.
— Присаживайтесь, пожалуйста! — встал из-за стола хозяин кабинета. — Как добрались?
— Да нормально. Пока из лесу выехали, долго по дороге кандыбасились. А уж как на трассу вышли — тут все проще пошло.
— Ну, рассказывайте, что у вас там за находка такая.
— Мы с ребятами там работаем…
— Про это я знаю, — кивнул генерал Яковлев. — Мы в курсе того, что вы там делаете. Занятие это полезное и для всех нас нужное.
— Мы, когда осматривали место одно, вещь любопытную подобрали. Видите ли, у нас незадолго до этого был разговор с вашим сотрудником, с Котовым. Он тогда фамилию вашу назвал и телефон ваш дал. Специально, говорит, на тот случай, если найдете что-то любопытное.
— Ну, и?
— А позавчера подняли мы флягу. Обычная, стеклянная, с пробкой резиновой. Чехол-то сгнил давно, а стеклу что сделается? Почистили флягу снаружи…
— А что же не открыли?
— Так были случаи, в них бумаги всякие находили, письма. Ежели пробку открыть, бумаге каюк. Да и рассыпается она, сколько ведь лет прошло. Мы тогда криминалистам все это отвозим. Они умеют с такими вещами работать. А в этот раз, как очистили, увидели там надпись: «Генерал-лейтенанту Яковлеву» — и телефон ваш.
Генерал резко встал из-за стола.
— Как вы говорите? Телефон? Вы ничего не сказали мне во время звонка. Я так понял, что вы нашли что-то интересное, имеющее к нам отношение. Но про телефон…
— Ну… Лопух я, надо было сразу сказать. Но я же сказал, что документ нашел.
— Но вы же не сказали, какой!
— Ну, так я его и не читал.
— Хорошо. А кроме него там что-то было?
— Где именно?
— Ну, где вы его нашли?
— В пулеметном гнезде. Никого там не было, товарищ генерал. Гильз стреляных — куча страшная, вещи всякие, винтовка, да не одна. А вот людей не было. Перед гнездом — так просто навалом лежали. А в нем самом мы ничего не нашли.
— Совсем ничего?
— Ну, я ж вам сказал.
— Ну, что ж, — встал из-за стола генерал, — спасибо вам, Алексей. Вы нам огромную помощь оказали. Даже и не представляете себе сейчас, насколько важную. Будут еще вопросы какие — обращайтесь. Всегда поможем. Да и в любом случае будет кто мешать вам работать — звоните. И в этом случае поможем тоже.
«Товарищ генерал! Я не знаю, дойдет ли до вас мое письмо, получите ли вы его вовсе и как это произойдет. Но попробую. Это Котов пишет, товарищ генерал. Что со мной произошло и как я ухнул сюда во плоти и крови — вопрос не ко мне. Я этого попросту не знаю. Здесь сорок первый год, и все плохо. Помните монастырь? Так мы не там искали! В Росрезерв надо было стучаться. Они бы нам многое рассказать могли.
В двух словах. Американцы действительно забросили сюда своего человека. Мертвого. Думаю, что так с самого начала и планировалось. Хотя я могу быть и не прав. Но он попал сюда не просто так. Того букета бумаг, что при нем находился, вполне было бы достаточно для того, чтобы наш отдел так никогда и не возник. Если коротко, то все, кто стоял у истоков его создания, вполне могли бы быть репрессированы еще в то время. Что уж далеко ходить, если я сам держал в руках агентурное дело академика Благова. Так что поставили бы его к стенке совместно с прочими, которые, скорее всего, настоящими мерзюками и являлись. И не было бы сейчас никакого отдела. Но я ж тоже не подарок, как вы сами говорили. Так что отправил я американцам ответный презент. А поскольку не знал, к кому именно у нас обращаться, чтоб мне поверили, отправил я этот презент через немцев. Благо что любезные американцы приготовили шикарные копии совсекретных документов НКВД, касающихся истории создания отдела. Уж и не знаю, на что они рассчитывали, но оказалось, что если некоторые листочки из этих папок в печке спалить, а заместо них кое-чего другое засунуть, то мысль уйдет и вовсе в какие-то непроходимые дебри. Вот и добавил я туда сплошной отсебятины. Заодно приписав этому подразделению самые злодейские замыслы в отношении верхушки рейха. Зная пунктик, который всегда был у немцев по этому поводу, можно было не сомневаться, что такую информацию никто под сукно не положит. Спасибо скажите академику, он в свое время меня достаточно хорошо просветил на тему создания заокеанского подразделения. Особенно хорошо про тех людей поведал, кто у самых истоков этого дела стоял да идеи подбрасывал. Вот я их фамилии да имена и вспомнил. А уж как это у меня вышло — тут вам судить лучше. За сим остаюсь преданный вам Котов».
Отложив в сторону лист бумаги с восстановленным текстом письма, генерал Яковлев посмотрел на лежащую перед ним сводку.
«Докладываю Вам, что согласно полученным данным все дальнейшие разработки отдела „Д-5“ заморожены. Финансирование отдела „Д-5“ прекращено. Его персонал предупрежден о своем увольнении. Руководящие сотрудники отдела уволены из рядов вооруженных сил. Основанием для этого послужил провал всех последних операций отдела. Экспертной комиссией, созданной из представителей научных кругов и руководства вооруженных сил, проанализирован ход научных разработок отдела. Они подвергнуты жесткой критике за авантюризм и недостаточное научное обоснование. Приглашенные ранее сотрудниками отдела научные специалисты оказались некомпетентными, и их разработки не принесли положительного эффекта. По результатам работы экспертной комиссии поднят вопрос о целесообразности дальнейшего сотрудничества с указанными лицами.