– Улавливаю.
– Ну и хорошо. Учить вас, что ли? «Вербаните» накоротке какую-нибудь из тамошних баб, они обычно любят про начальство языки чесать… Факты нам не нужны, факты пусть кому следует добывают – а мы только обьект указать должны.
Савицкий поежился, и быстро окинул взглядом кабинет, вполне типичный для Большого дома. Конечно, эти стены помнили и тридцать седьмой, и другие годы – но, видимо, даже они уже немного отвыкли от подобных разговоров. Впрочем, в последнее время удивляться уже чему-то было трудно…
Авторучка генерала замерла на очередном листке спецблокнота:
– Кстати, что по исполнителям? Ничего нового?
– Абсолютно. Ориентировали всех по списку, запросили учеты… Держим на контроле неопознанные трупы, «левые» захоронения.
– Зачем это?
– На случай, если и самих киллеров уже того… привели в исполнение.
– Фоторобот, кажется, уже готов? У вас есть копия в деле?
Савицкий даже не стал сдерживать гримасу:
– Ну, прокуратура намалевала там вместе со свидетелями какую-то «картинку». Для галочки. Но, думаю, те две рожи так же напоминают оригиналы, как… Нет, на всякий случай я, конечно, их творчество подшил в ОПД – там, дальше.
– Ага! А это что – заключение экспертизы?
– Выписка точнее, по оружию. Оба автомата числятся оставленными на складах Закавказского военного округа перед выводом войск.
– Чеченский след? – Заинтересовался генерал. – Что же вы сразу не сказали!
– Вовсе не обязательно, – разочаровал его Савицкий. – Это ещё девяносто второй год. Помните? Тогда в Армении, Азербайджане, Грузии под шумок все, кому не лень оружием торговали – от прапорщиков до генералов. Целые арсеналы списывали, якобы на «боевиков»…
– А эти, наши автоматы где-нибудь засветились?
– Нет, «чистые». Так сказать, первая кровь…
– Так… Это что – реконструкция места происшествия?
– Да, то, что у нас получилось по свидетельским показаниям и после всех экспертиз… Видите? Вот двор, выезд на пустырь, тут – двери офиса. Когда машина тронулась и начала разворот, отсюда выстрелил «Монтер». Потом он побежал сюда, наискосок… А второй прикрыл его огнем, отсек возможное преследование.
– Грамотно. Ребята, чувствуется, знали, куда шли. И хорошо подготовились.
– Вот именно, – согласился оперативник, переходя сразу же к последнему пункту плана. – Поэтому, следствие теперь даже формально исключило версию ошибки в выборе обьекта покушения.
– Да уж! Особенно, после того, что произошло в санатории.
– Не только. Адрес перепутать не могли – офис с самого начала открывался, как головное представительство фирмы «СВЕТ». Машину свою господин Зайцев купил не так давно, номера на неё выданы новые, раньше ими никто не пользовался… В общем, охотились именно за ним.
– Осталось только выяснить – кто? И почему…
– Позавчера, на последнем совещании оперативно-следственной группы, парень из Налоговой полиции по своим вопросам докладывал. Они там, видимо, теперь уже всерьез начали рыть – по финансово-хозяйственной деятельности фирмы и самого Зайцева, по кредиторам, по должникам… Но пока – ничего серьезного, так, мелочи. Во всяком случае, явных поводов для стрельбы не просматривается.
Геннадий Алексеевич хмыкнул, делая очередную запись в блокноте:
– Не просматривается… Хорошо, я сегодня свяжусь ещё раз с их начальником, с генералом Орловченко. Попрошу, чтобы не снимал с контроля.
– Спасибо. Да, кстати, оттуда… – оперативник поднял глаза в сторону верхних этажей, которые в здании на Литейном, 4 испокон веку занимали «старшие братья»[6] рабоче-крестьянской милиции – чекисты. – Оттуда ничего пока нет?
Собеседник поморщился:
– Нет. Не хотят отвечать… Или нету у них ничего.
– Мне вчера от них отзвонился какой-то майор Коновалов. Предложил встретиться, поговорить.
Генерал подумал, но потом все же решил не поступаться принципами:
– Не стоит. Ишь, хитрые какие нашлись! Пусть эти ребята сначала хотя бы на наш первый, официальный запрос ответят, как положено. А то всякие шуры-муры по углам, доверительные беседы… Высосут информацию, а потом примажутся к раскрытию, или наоборот – все грехи на милицию свалят.
Собственно, Олег нисколько и не возражал – на самом деле, что-то не мог он припомнить за время своей оперативной работы ни одного случая, когда действительно получался толк от «смежников». В отличие от сотрудников органов внутренних дел, изначально «натасканных» на результат в виде предупреждения, выявления и раскрытия преступлений, парни из политической спецслужбы и при коммунистах, и при так называемых демократах во главу угла ставили «сам процесс».
Некоторое время после развала Союза им ещё удавалось сохранять лицо за счет былого авторитета КГБ и отличной технической оснащенности, но когда вместо «игры в шпионов» потребовалось выполнять вполне конкретные задачи по борьбе с захлестнувшим страну терроризмом и экономической преступностью, всем стало ясно – «карающий меч партии» годится теперь только в качестве экспоната антикварной коллекции или, в лучшем случае, для сведения внутренних счетов между криминально-политическими группировками нынешней власти.
Конечно, подобная точка зрения была упрощенной и обывательской. Но уже сам тот факт, что её придерживается подавляющее большинство населения, говорит о многом…
– Вряд ли Зайцев был их «клиентом»… В политику он, судя по всему, не лез, с властями не ссорился.
– А с кем? С кем-то он все же поссорился, да?
Савицкому оставалось только кивнуть:
– Ну, в качестве основных определены две версии. Первая – конкуренты. Обьективно, ситуация складывается так, что на питерском рынке игорного бизнеса стало в последнее время тесновато. Помимо своих, местных структур, начали активно «раскручиваться» столичные капиталы – казино открывают шикарные, системы «джек-пот» для тех, кто победнее… Конечно, идет передел сфер влияния.
– Даже до такой степени? – Поднял брови генерал, показав на папку с материалами о покушении на Зайцева.
– Видимо… Сами знаете, это ведь чисто по-московски: чуть что не так – трах-бабах, и нет проблемы. Вместе с человеком.
– Да что вы тут все вечно – Москва! Москва! – Хозяин кабинета отложил, почти отбросил в сторону авторучку. – Тоже мне, провинция – нашли на кого все беды сваливать…
Оперативник с опозданием припомнил, откуда к ним в «город с областной судьбой» прибыл нынешний начальник Управления. Он почувствовал себя неловко – и даже подумал, не рассказать ли генералу про тот вечер в сауне, про неожиданную встречу и сделанное предложение…
Савицкий уже приготовился было открыть рот, но Геннадий Алексеевич вдруг покосился на часы и торопливо перешел к следующему пункту плана:
– Что за вторая версия? Только вкратце, без лирики.
– Криминальные «разборки». По данным РУОПа, до прошлого года господин Зайцев и его «СВЕТ» работали под крылышком у Скрипача.
– У кого?
– У Станислава Скрипачева, по кличке Скрипач. Он же – Старый, он же… Короче, был такой у нас в Питере бандитский «авторитет». Потом его убили.
– Кто? Раскрыто? – Не похоже было, что генерал шутит.
Поэтому и Савицкий ответил вполне серьезно:
– Нет. Профессиональная «заказуха»… Говорят, у Зайцева с самим Скрипачем были чуть ли не приятельские отношения. Но после того, как старика завалили, он вместе со своим бизнесом достался «по наследству» другим… товарищам. Так вот, по оперативной информации с новой «крышей» у Андрея Ивановича отношения складывались непросто. Какое-то недопонимание было, недовольство…
– Подробности есть?
– Ребята из РУОП обещали «подсветить» по своим каналам. Договорились, что на той неделе встретимся.
– Хорошо, – хозяин кабинета закрыл блокнот. – Больше ничего нового?
– Пока, вроде, все, – Савицкий начал собираться, но оказалось, что начальник Управления ещё не закончил.
– Тогда вот что… По поводу покушения в санатории. Кто, кроме вас, знал о том, что получено разрешение врачей на допрос Зайцева?
Оперативник не сразу понял, о чем идет речь:
– Кроме меня… Да много народа знало!
– А точнее?
– Ну, сами врачи, естественно. Потом, начальник следственной группы, я ему лично докладывал. Вам тоже…
Последняя фраза показалась генералу не очень уместной:
– Напрасно шутите! Не остроумно. Прошу учесть, что служебная, фактически секретная информация о предстоящем допросе господина Зайцева каким-то образом «вытекла» на сторону. И вызвала соответствующую… реакцию. – Начальник Управления показал на фотографию обломков летательного аппарата. – Понятно?
– Я никому ничего по делу не рассказывал! Если вы сомневаетесь…
– Не сомневаюсь. В том-то и дело… Значит, все же кто-то из вашей группы продался. – Собеседник вздохнул. – Будем искать! Кстати… Этот самый Зайцев – как он там? Как настроен?
Олег пожал плечами:
– Ну, нормально, вроде. Без истерики.
Очевидно, это было не совсем то, что рассчитывал услышать от капитана Геннадий Алексеевич:
– Когда он улетает? Завтра?
– Сегодня. – Савицкий посмотрел на циферблат. – Через полтора часа. Наверное, все уже в аэропорту.
– Ладно, ступайте… Жду результатов. Все!
Прощались прямо на летном поле.
Уж неизвестно, за какие суммы и как начальнику службы безопасности удалось решить вопрос с пограничниками и начальством аэропорта, но в конце концов машина «скорой помощи» вырулила прямо к трапу :
– Прошу, господа! Выходим…
При помощи жены и Полищука, Андрей Иванович медленно перебрался в кресло-каталку. Брюхо огромного, как беременный кит, самолета с трехцветной эмблемой «Эр Франс» было совсем рядом, но Зайцев не спешил прощаться.
– Спасибо… Спасибо, ребята.
– Да не за что, шеф!
Кроме самого Антона и отлетавшей вместе с Андреем Ивановичем супруги, из автомобиля вышли ещё двое: Серега Белый в помятом плаще, а также сам начальник службы безопасности, бережно и гордо несущий у самой груди перевязанную руку.