- Это было необходимое вступление, - чуть помолчав, произнесла Анна, - а теперь факты. Ты сказал, что хочешь стать техником, но я не думаю, что это хороший выбор. Мы разучились готовить специалистов, способных работать с довоенными технологиями, но потребность в них оказалась настолько велика, что правительство Федерации было вынуждено вытащить из забвения давно запрещенную методику прямой киборгизации мозга. Вживление нейрочипов в свое время считалось очень перспективным направлением, но быстро выяснилось, что человеческое сознание не выдерживает прямого взаимодействия с искусственным интеллектом. Биологические и техногенные нейросети вступают в конфликт. Проявляется это не сразу, но со временем такой гибрид человека и машины перестает мыслить, как живое существо. У него исчезают интересы, не связанные с работой, утрачивается влечение к противоположному полу и быстро развиваются различные патологии, приводящие к преждевременной смерти. Несмотря на все достижения довоенной медицины, такие киборги жили не больше десяти лет после проведения операции по вживлению нейрочипов. В итоге направление было закрыто, но не забыто окончательно. Считалось, что в случае чрезвычайной ситуации, в качестве которой рассматривалось резкое обострение отношений с чужими, человечеству эта технология может еще пригодиться. И она пригодилась, причем в самом неприглядном из возможных вариантов. Одна из возможностей нейрочипов – прямая загрузка баз знаний в человеческий мозг. Эта процедура до Вторжения почти не использовалась, поскольку приводила к резкому усугублению всех негативных последствий киборгизации, которых и так хватало. Ну а сейчас это единственный способ быстрого достижения необходимого результата. Треть кандидатов в техники погибает при операции по вживлению чипов и дальнейшей инсталляции баз знаний, а те, кому удается пережить эти процедуры, могут рассчитывать на три-четыре года активной жизни и еще несколько месяцев растительного существования перед неизбежной смертью от лавинообразного отказа практически всех жизненно важных органов.
- Кандидаты об этом знают?
- Естественно.
- И желающие всё равно находятся?
- Да. У каждого свои мотивы, но желающие есть, - по лицу госпожи Койц скользнула тень. – Вообще-то это закрытая информация, но так уж получилось, что мне она стала известна.
- Почему вы решили рассказать мне об этом, госпожа Анна? Для меня это очень ценные знания, но ведь у вас теперь могут возникнуть проблемы.
- Не возникнут, если ты никому об этом не скажешь, - невесело улыбнулась учительница.
- Добровольно не скажу, но вы же знаете, что бывают варианты.
- Жизнь, вообще, опасная штука и иногда довольно мерзкая, - спокойно ответила учительница, вставая из-за стола. - Иди, Рич. Я уже рассказала тебе всё, что собиралась.
Я нехотя поднялся и уже собирался было развернуться к двери, но вместо этого сделал шаг вперед и взял руку госпожи Койц в свою. Я совершенно не планировал ничего подобного. Даже в мыслях такого не было, но организм в очередной раз взбунтовался и сам принял за меня решение. Учительница вздрогнула и посмотрела на меня со смесью удивления и непонимания, причем не понимала она, похоже, больше всего себя саму.
Анна не отступила назад и не отстранилась. Мое прикосновение произвело на нее практически парализующее действие. Я знал, КАК нужно брать женщину за руку, чтобы её буквально накрыло волной желания. Откуда знал? Понятия не имею. Да и какая разница? Проблема в том, что этой же волной накрыло и меня самого.
- Анна, спасибо, я очень ценю, что ты меня вовремя предупредила, - я предпринял последнюю попытку противостоять наваждению, вновь возвращаясь к теме состоявшегося разговора. Вот только было уже явно поздно.
Я сам не заметил, как в моей левой руке оказалась правая ладонь Анны, а пальцы медленно заскользили по ее запястью к локтю и начали подниматься выше.
- Рич… - с трудом выдохнула госпожа Койц, - что ты… что мы делаем?
- Не знаю… - честно ответил я, перенося правую ладонь на талию молодой женщины и слегка прижимая ее к себе.
Анна чуть вздрогнула, почувствовав мое возбуждение, и подалась мне навстречу. Секунду я наслаждался этой восхитительной близостью, но потом она всё же нашла в себе силы отстраниться.
- Рич, так нельзя! – прошептала учительница. – Не сейчас, не здесь! Вообще, это безумие…. Ты просто не понимаешь…
- Так объясни, - я поцеловал ее в губы, но она почти сразу сделала шаг назад, правда, перед этим всё же мимолетно ответив на мой поцелуй.
- Если об этом узнают, проблемы будут не только у меня, - покачала головой Анна. - Ты наживешь себе очень опасного врага, а тебе сейчас это совершенно не нужно. У тебя только-только всё начинает складываться. Не стоит делать глупости, способные всё перечеркнуть.
- Кто? – неожиданно жестко спросил я. – Это из-за него ты сегодня весь день сама не своя?
- Это неважно, Рич. Прошу тебя, уходи. Ты всё равно ничего не сможешь сделать. Попытаешься вмешаться, будет только хуже.
Наверное, Анна была права, и мне действительно стоило уйти. В ее словах здравомыслия было на порядок больше, чем в моей одурманенной гормонами голове. Жалкие остатки самообладания всё еще позволяли мне относительно трезво оценивать ситуацию, и мозг буквально вопил, что я лезу совсем не туда, куда следует, но я действительно изменился за последние дни, и этот новый я отлично видел, что на самом деле Анна не хочет, чтобы я ушел и оставил ее одну в этом пустом зале наедине с неизвестными мне пока проблемами.
Я снова сделал шаг вперед, и на этот раз она не стала отстраняться. Мы стояли совсем рядом, не касаясь друг друга.
- Кто создал тебе проблемы? – негромко спросил я, почти дотронувшись губами до ее уха.
- Майор Хлой, - почти беззвучно ответила Анна. – Он уже несколько месяцев делает мне весьма прозрачные намеки и обещает золотые горы, если я буду послушной девочкой. При этом совершенно не желает понимать, что он мне противен. Я слишком много знаю о его привычках, чтобы даже просто думать об этом.
Вот почему всегда так? Если уж вляпаться, то обязательно по самое некуда.
- И что случилось сегодня? – я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно, и, кажется, мне это даже удалось.
- Ему надоело ждать, - Анна отвела взгляд в сторону. – Он поставил мне ультиматум. Либо я соглашаюсь его ублажать, либо теряю эту работу.
- Но ведь интернатом руководит не он…
- Рич, - Анна схватила меня за плечи и неожиданно сильно встряхнула. – Очнись! Майор Хлой – смотрящий от Синдиката. Тебе ли этого не знать? И ты думаешь, он не найдет нужных слов для нашего директора? Да я не удивлюсь, если через неделю-другую он начнет с ним мной делиться. Просто ради забавы, и чтобы насладиться своей властью.
Я понимал, что Анна права. Конечно, она и сама наверняка далеко не ангелочек. А я? Кто из нас, живущих в этом дерьмовом мире, не имеет своих скелетов в шкафу? Вот только всему есть предел. У каждого он свой, и мой, похоже, уже преодолен.
- Он дал тебе хоть какое-то время на принятие решения?
- Я выторговала у него неделю.
- Я решу эту проблему, - слова вырвались сами. Мозг взвыл и, наверное, заставил бы меня рвать на себе волосы, если бы я ему это позволил.
- Рич, не глупи, - Анна ласково погладила меня по щеке. – Ты славный мальчик, но жизнь часто бывает сильнее нас. Хочешь, я продиктую тебе адрес и буду вечером ждать тебя в гости? У меня только одно условие. Завтра утром ты забудешь и обо мне, и о майоре Хлое, и об этом нашем разговоре.
- Нет, Анна, такой вариант меня не устроит, - я аккуратно снял руку госпожи Койц со своего плеча и сделал полшага назад. - Я, конечно, очень тебя хочу, но еще больше я хочу смотреть по утрам в зеркало, не испытывая рвотных позывов. Повторяю еще раз: я решу твою проблему, и только после этого мы вернемся к нашему разговору.
Не слушая дальнейших возражений, я резко развернулся и вышел в пустой зал. Мне было очень хреново. Я понятия не имел, как буду выкручиваться из сложившейся ситуации.
***
Коммуникатор завибрировал, извещая меня о входящем вызове, когда я уже покинул территорию интерната. Еще минут пять-семь, и я бы вышел из зоны действия городской сети ретрансляторов.
- Рич, это Энрике. Хотел найти тебя лично, но мне подсказали, что ты только что свалил в рейд. Думаю, времени у тебя немного, так что не буду грузить посторонними разговорами. Ты меня вытащил, и я обещал не остаться в долгу. Энрике обещания просто так не раздает, так что прими файл с координатами.
Коммуникатор дрогнул в моей руке, принимая сообщение.
- Это фрагмент карты, - пояснил боевик. – На ней обозначен тайник начинающего черного старателя. Скажу честно, я его не проверял, так что будь осторожен на предмет сюрпризов, хотя, скорее всего, их там нет. Тот парень хотел купить себе быструю и безболезненную смерть, так что вряд ли он врал. Мы ведь обещали проверить его слова, и обязательно проверили бы, но просто не успели. Впрочем, это к делу не относится. Он нам пел, что там лежит неплохая пушка. Не плазма, конечно, но у тебя ведь сейчас вообще никакой нет. Еще говорил про боеприпасы и кое-какое снаряжение. В общем, считай, что тайник твой. Того черного взял я, так что у Кислого возражений не возникло.
- Я понял, Энрике. Спасибо, это очень кстати.
- Не благодари – я просто возвращаю должок. Если с тайником будет что-то не так, набери меня, будем решить вопрос иначе. Кислый тебе уже говорил, но я повторю. Будут проблемы – обращайся. Всё, бывай. Богатых трофеев, старатель.
Энрике отключился. Много говорить он, похоже, не любил. Я остановился и открыл файл с картой. Тайник оказался довольно далеко в глубине нейтралки, но не дальше, чем я уже заходил, когда вляпался в историю с Энрике и Декартом. Немного подумав, я решил не менять планы на начало рейда. В любом случае первой и главной целью сегодняшнего выхода для меня была проверка схрона с контейнером.
Задача второго этапа – тайники со снаряжением Тироя и добычей из того злополучного рейда. В конце концов, майору нужно что-то продемонстрировать. Осколки брони, обломки механизмов и старая энергоячейка, добытые моими бывшими товарищами, вполне для этого подходили. Тушку робота-разведчика пока вытаскивать на свет рано. Нет у меня оружия, из которого я мог бы завалить такого противника, так что, притащи я его к скупщику, неизбежно возникнут вопросы. Да и как тащить? Тяжелый он, зараза, а гравикорректор у меня, опять же, из снаряжения Тироя, и светить его нельзя.