И всё же я решил сходить к тайнику, отмеченному на карте Энрике. Не сразу, а после решения главных задач. Схрон на нейтралке – штука не слишком надежная, и тянуть с изъятием его содержимого совершенно точно не следует. Придется опять не спать всю ночь.
Охранный периметр на границе города проблем не доставил. Похоже, о техническом коридоре, которым я вернулся в город после гибели артели, действительно никто не знал. Ну, кроме моих бывших товарищей. Во всяком случае, всё здесь осталось таким же, каким было, когда я прошел здесь в последний раз. Так что выбрался на поверхность я уже за цепью блокпостов и патрулей военных.
Над нейтралкой висела привычная атмосфера тревожного ожидания. Полного отсутствия звуков здесь не бывает никогда. Гремят на ветру мятые металлические листы, что-то регулярно обрушивается, где-то журчит просачивающаяся между обломками вода. Иногда к этим фоновым шумам добавляются звуки стрельбы и взрывов. В Руинах они разносятся достаточно далеко, многократно отражаясь от покореженных конструкций и остатков разрушенных стен.
До развалин, металлургического комплекса добраться удалось довольно быстро. Я надеялся, что после истории с Энрике снова устраивать за мной слежку не станут, но совсем уж расслабляться не стал. Минут пятнадцать я тщательно изображал ведущего поиск старателя. На удивление, даже обнаружил неглубоко под слоем обломков довольно крупный осколок бронебойного снаряда, произведенного, судя по составу, в первые годы после начала Вторжения. Не слишком великая ценность, но пусть будет, тем более что возня с этой находкой отлично вписывается в мою наспех создаваемую легенду, на случай если некий соглядатай всё-таки за мной наблюдает.
Упаковав добычу, я стал постепенно приближаться к уходящей под слой обломков металлической трубе, в которой несколько дней назад припрятал контейнер. Рядом с ней находился всё еще работающий генератор маскировочного поля, установленный мной при организации тайника. Его-то я как бы случайно и обнаружил. Этот относительно дешевый прибор вряд ли кто-то мог опознать, обнаружив его у меня. Среди начинающих старателей такого хлама ходит предостаточно. Серийных номеров на этих изделиях нет, а запоминать внешние особенности и всякие там царапины на корпусе вряд ли могло кому-то понадобиться.
Скорее всего, все мои предосторожности были лишними, но рисковать я не хотел, и потому разыгрывал спектакль со всей тщательностью. Минут пять я с большим воодушевлением шарил вокруг неожиданной находки, пока не заглянул в трубу и не извлек на свет хранившийся там артефакт. Сделал я это так, чтобы со стороны было сложно понять, что именно я достал из-под земли и засунул в рюкзак.
То, чем я собирался заняться дальше, требовало спокойной обстановки, и я решил вернуться в систему технических коридоров, один из которых и вывел меня на нейтралку. Вряд ли соглядатай, если он, конечно, существует, последует за мной в этот лабиринт. Слишком уж велик шанс быть обнаруженным.
Небольшой, но вполне подходящий закуток я еще вчера подготовил в одной из многочисленных ниш, в которые когда-то вставали на подзарядку и техобслуживание сервисные дроны. Сняв рюкзак, я включил на полную мощность фонарь и устроился прямо на недавно очищенном от всякого хлама полу.
Наконец-то у меня появилась возможность спокойно и вдумчиво осмотреть свою находку. Слегка деформированный цилиндр диаметром чуть меньше двадцати и длиной около сорока сантиметров. Полустертая маркировка на боковой поверхности. Дно на одном из торцов слегка утоплено. На нем три небольшие заглушки из упругого пластика и одна раза в четыре побольше. Насколько я понял, изучая аналогичные устройства, выпущенные в нашей колонии, маленькими заглушками прикрыты разъемы для подключения внешнего питания и интерфейсных кабелей, а большая защищает экран.
Внимательно осмотрев артефакт, я оценил повреждения, полученные кожухом. Если я правильно понял, контейнеры этого типа делались двухслойными. Внешняя оболочка, как правило, предназначалась исключительно для защиты устройства от физических воздействий. Иногда, правда, она могла выполнять еще какую-нибудь вспомогательную функцию. Например, раскладываться в фокусирующую антенну. Между наружным и внутренним корпусами имелся зазор, заполненный амортизирующим гелем или каким-нибудь другим материалом с аналогичными свойствами. А вот дальше шла уже более нежная начинка контейнера и, естественно, сам зонд, являвшийся его основным содержимым.
Судя по степени деформации внешнего корпуса, внутренность контейнера, скорее всего практически не пострадала, но, как говорится, вскрытие покажет. Удалить заглушки оказалось несложно. Разъемы под ними выглядели знакомо. Похоже, за прошедшие шесть с лишним десятков лет они нисколько не изменились. Ну, так это и неудивительно – когда прогресс сменяется регрессом, инженеры стремятся не создать что-то новое, а хотя бы не потерять уже имеющееся.
Прикосновение к небольшому экрану не дало никаких результатов. Впрочем, я ни на что особо и не рассчитывал - за столько лет разрядился бы любой накопитель. Еще раз осмотрев разъемы, я аккуратно присоединил к одному из них полностью заряженную энергоячейку. Никакой реакции не последовало, но я знал, что так иногда бывает, особенно если пытаешься реанимировать очень давно не использовавшийся прибор. Я уселся поудобнее и приготовился терпеливо ждать.
Первые признаки какой-то активности появились минуты через три. Экран на торце контейнера оставался темным, но индикатор заряда энергоячейки стремительно пополз вниз. Артефакт высасывал из нее энергию с удивительной прожорливостью. Через пять минут ячейка опустела, а экран дрона впервые ожил, высветив короткое сообщение:
«Заряд накопителя управляющего модуля -16%.
Заряд накопителя дрона – 21%
Необходимо подключение к внешнему источнику энергии»
Слегка подрагивающими от возбуждения руками я аккуратно отсоединил разряженную ячейку и вставил на ее место новую. На этот раз ждать не пришлось. Жадный до энергии артефакт проглотил новую порцию вкусняшки с не меньшим аппетитом, чем предыдущую, причем, скорость зарядки, скорее всего, определялась не его способностью поглощать энергию, а возможностями купленных мной энергоячеек по ее отдаче. Во всяком случае, нагрелись они до почти обжигающей температуры, а контейнер остался прохладным.
Новое сообщение на экране известило меня об увеличении заряда накопителей до тридцати трех и сорока процентов соответственно. На этот раз требования о подключении к внешнему источнику энергии не последовало, зато высветилась новая надпись:
«Необходимо полное тестирование всех систем.
Запустить? Да/Нет»
Естественно, выбрал «Да». С минуту по экрану стремительно пробегали малопонятные технические сообщения, после чего мелькание светящихся строк остановилось, и я получил новое требование:
«Установите пусковой контейнер в вертикальное положение интерфейсными разъемами вниз»
Поставив артефакт на торец, я стал с интересом наблюдать за происходящим. А посмотреть было на что. Из верхней части контейнера выдвинулся цилиндр заметно меньшего диаметра, чем внешний кожух контейнера, и почти сразу бесшумно раскрылся, напоминая техногенный цветок с восемью лепестками. Кокон выпустил на свободу небольшой аппарат, медленно и совершенно беззвучно поднявшийся примерно на метр над полом. Дрон имел форму слегка сплюснутого и немного вытянутого эллипсоида и выглядел каким-то блеклым и тусклым. Рассмотреть его в подробностях оказалось на удивление сложно. Взгляд как будто соскальзывал с невзрачной сероватой поверхности.
Аппарат развернулся, заняв горизонтальное положение, и выпустил нечто вроде коротких толстых крыльев. Неподвижно повисев несколько секунд, дрон медленно сдвинулся с места, сделал круг над полом, и… исчез. Вот просто растворился в воздухе, и всё. Сколько я не вглядывался в опустевшее пространство над пусковым контейнером, ничего толком рассмотреть так и не смог. Сняв с пояса сканер, я включил его сначала на среднюю, а потом и на полную мощность. Эффект оказался тем же, то есть нулевым. Сканер ничего не видел.
Секунд через тридцать дрон вновь материализовался в воздухе и неподвижно застыл над контейнером. Внутренняя поверхность одного из лепестков цилиндра оказалась экраном, на котором высветилось новое сообщение:
«Для продолжения тестирование необходимо сопряжение с внешними устройствами.
Список доступных устройств:
Коммуникатор. Модель неизвестна. Протокол передачи данных – FDTP. Подключение не рекомендуется. Устройство не предназначено для работы с разведывательным комплексом UFRD-52/12.
Установить сопряжение с устройством? Да/Нет»
Артефакт увидел и частично распознал мой коммуникатор. На нейтралке я его всегда переводил в локальный режим, запрещающий использование большинства видов связи. Рой давно приучил старателей использовать в Руинах коммуникаторы только в пассивном режиме. Любая попытка связи на больших расстояниях немедленно отслеживалась, что было чревато совершенно ненужными последствиями. Однако ближняя связь по протоколу FDTP работала только в пределах прямой видимости и не дальше пары десятков метров от устройства, так что использовать ее можно было относительно безопасно. Дрон этот протокол знал, ну а раз так, почему бы и не попробовать? Хуже-то точно не будет.
Сопряжение установилось довольно быстро, но толку с него я особого не увидел, по крайней мере, в первый момент. На экране моего коммуникатора просто открылось окошко, полностью дублирующее экран на корпусе артефакта. Зато вчитавшись в появившиеся строки, я понял, что кое-что интересное всё-таки, наверное, получил.
«Анализ функционала подключенного устройства завершен.
Поддерживаемые возможности:
Голосовое управление. Подключить? Да/Нет»
Естественно, «Да». Общаться с дроном посредством текстовых сообщений мне уже изрядно надоело. Защитный шлем у меня был предельно примитивным. Артефакт его даже не включил в список устройств, доступных для сопряжения. Тем не менее, гарнитура в нем имелась, и подключить ее к коммуникатору проблем не составило.