ой дубинки, затем перенесен в ванную, где ему перерезали горло. После этого его облили бензином и подожгли. Это помещение было единственным, которое пострадало. Убийца дождался, пока труп обгорит, и затушил его из принесенного с собой огнетушителя.
Марго пришло в голову, что, скорее всего, это был небольшой автомобильный огнетушитель – это же подтверждало и количество пены, указанное в отчете медэкспертов.
Уходя, преступник оставил дверь в квартиру незапертой, ключи не забрал. Никаких следов он после себя не оставил, из чего можно было сделать вывод, что в квартире он ходил в бахилах и действовал в перчатках. Канистру из-под бензина он оставил в ванной – обычный пластиковый контейнер баз маркировки, который можно приобрести где угодно.
Второй жертвой стал Дмитрий Денисович Сауров, сорок три года, вдовец. Лечился у Горштейна два года от пигментной ксеродермы. Старший сын жил с женой и трехлетней дочерью в Петербурге, младший учился в США на программиста. Сауров был убит на автостоянке около девяти вечера, когда возвращался с работы, – в тот же день, что и Ладонников. Получалось, что преступник, уйдя из квартиры первой жертвы, отправился поджидать вторую.
Саурова ударили ножом в селезенку (лезвие типа ка-бар) и провернули оружие, затем раздели, облили бензином и подожгли. Канистру – точно такую же, как та, что обнаружили в ванной Ладонникова, нашли рядом с телом.
Судя по всему, убийца настиг Саурова возле его «Пежо», когда тот собирался сесть в автомобиль. Ударив его ножом, он оттащил тело за фуру, стоявшую в двадцати метрах левее, где раздел и поджег. На этот раз тушить огонь он не стал, и труп быстро обнаружили сотрудники магазина, где Сауров работал главным менеджером в отделе ковров.
Была еще одна интересная деталь: на стоянке играли дети, которые видели, по их словам, красноглазого демона. Они были с родителями, и те решили, что у пацанов просто разыгралась фантазия, но потом сложили найденный за фурой труп с рассказом о черном дьяволе с огненным взором и в конце концов позвонили в полицию. Редкостная удача, поскольку многие на их месте просто не стали бы утруждаться.
С детьми побеседовали, но практически безрезультатно: мальчишки видели метрах в двадцати от фуры человека, на черном лице у которого горели круглые красные глаза. Они перепугались и бросились догонять родителей, а когда обернулись, демон уже исчез.
Третьей жертвой стала Рената Ильинична Подлесская, тридцать девять лет. Замужем, дочери девять лет. Лечилась у Горштейна три с половиной года от фотодерматоза. Как и Сауров, убита точным ударом в селезенку.
Марго достала чистый листок и выписала на него несколько общих моментов, которые она обнаружила, изучая материалы дела:
1. Все жертвы так или иначе были семейными людьми. У всех были дети.
2. Все были старше тридцати лет.
3. Все родились в Петербурге.
4. Все лечились у Горштейна. Причем срок лечения не превышал трех с половиной лет.
5. Всех убили в нелюдных местах, где можно было спокойно поджечь тела.
6. Все тела были сожжены при помощи бензина, канистры (одинаковые) оставлены на месте преступления.
7. Все жертвы умерли в течение двух дней.
Прочитав этот список несколько раз, Марго решила, что из него напрашиваются прежде всего два вывода:
1. Убийца очень торопился разделаться со всеми тремя намеченными жертвами – настолько, что первых двух убил в один день.
2. Сожжение тел было обязательным условием; возможно даже, что именно ради этого преступник и убивал.
Обычно труп сжигают, чтобы затруднить опознание. Но в этом деле преступник явно преследовал иную цель, поскольку Ладонникова он убил в его собственной квартире, вещи и документы Саурова и Подлесской оставил рядом с их телами. Биометрическая экспертиза и проверка зубов также подтвердили, что убиты были именно Ладонников, Сауров и Подлесская.
Марго задумалась: закончил ли преступник свою охоту, или на очереди другие люди? Если да, то по какому признаку он их отбирает?
Конечно, самым очевидным казался в этом плане тот факт, что они страдали кожными заболеваниями и последние годы лечились у Горштейна.
Похоже, следователь Поленов считал так же, поскольку в деле отыскался список всех пациентов Горштейна за последние пять лет. Некоторые были помечены фломастером – судя по всему, полицейский считал, что они могут стать следующими жертвами.
Марго быстро поняла, что, отбирая их, он руководствовался теми же признаками сходства, которые она выписала. Однако с последнего убийства прошло два дня, а новых обгоревших трупов не появлялось.
Марго выкурила очередную сигарету и отправилась обедать. Некоторое время назад она сидела на диете, но потом решила, что игра не стоит свеч, поэтому заказала суши и оякодон. Они с Самсоновым часто ходили в японский ресторан, хотя он явно предпочитал европейскую или китайскую кухню.
Закончив обед, Марго вернулась в кабинет Самсонова и позвонила Поленову.
Полицейский ответил через пять гудков.
– Алло? – Голос у него был низкий и приятный.
– Добрый день. Меня зовут Маргарита, я занимаюсь тем делом, которое вели вы.
Пауза.
– Три уголька? – спросил полицейский сухо.
– Именно.
– Поздравляю.
– Не с чем.
– Почему вы говорите, что занимаетесь этим делом? Его забрал «Серийный отдел». И, насколько я знаю, у них в штате нет женщин.
– Я временный сотрудник. Мы с вами встречались.
– Что, Самсонов уже сам не справляется?
– Он в больнице.
– Правда? Я не знал. Что-нибудь серьезное?
– Надеюсь, что нет. Попал в переделку.
– Понятно. Вы – та Маргарита, с которой он встречался?
– Да.
– Теперь я вас вспомнил. Не знал, что вы служите в полиции.
– Не служу. Я преподаю в академии. Вы не против встретиться и кое-что обсудить? – добавила Марго, чтобы перевести разговор в нужное русло.
– Что, например?
Марго хотела бы услышать какие-нибудь нотки дружелюбия, но напрасно.
– Григорий, я понимаю, это неприятно, когда у вас забирают дело, но поверьте, я сама не в восторге от того, что мне его поручили.
– Мне же меньше забот, – ответил лейтенант. – Теперь это ваша головная боль. А у меня есть другие дела.
– Это не займет много времени. Просто расскажите, что вы думаете по поводу…
– Простите, мне некогда, – в трубке раздались короткие гудки.
Марго положила телефон на стол и откинулась на спинку кресла. Она понимала Поленова: мало того что у него забрали дело, которое он уже начал вести, так еще и отдали его, как он только что узнал, женщине.
Тяжело вздохнув, Марго собрала бумаги, сложила их в папку и, сунув ее под мышку, отправилась домой. Сидеть в управе смысла не было. Дома она сможет спокойно разобраться со всем, что ей всучил Башметов.
По дороге Марго подумала о том, что не спросила, в какой больнице лежит Самсонов. Она поймала себя на том, что хочет сама убедиться, что с ним не случилось ничего серьезного. Что говорить, хоть они и расстались, чувства не совсем прошли. Марго могла себе спокойно признаться в этом, потому что убеждать себя в противном было бы попросту бессмысленно. Она слишком хорошо знала себя.
Сев в машину, Марго достала телефон и нашла номер Самсонова.
Пожалуй, стоит самой сообщить ему, что они теперь напарники. При этой мысли она усмехнулась, затем нажала кнопку вызова.
Через пять гудков девушка решила, что Самсонов не ответит. Вероятно, Башметов приукрасил факты, утверждая, что Самсонов легко отделался.
Марго уже собиралась сбросить звонок, когда в трубке раздался знакомый голос.
– Привет! – сказал Самсонов немного удивленно.
– Привет, – ответила девушка. – Слышала, ты угодил в больницу.
– Было дело. Сейчас уже огурцом.
– Серьезно?
Марго услышала, как Самсонов усмехнулся.
– Ну, не совсем. Меня перебинтовали, как мумию, но это ничего. Ожоги заживают быстро. Был небольшой пожар, и я…
– Знаю, героически вытащил из огня Дремина, рискуя собственной жизнью, – перебила Марго. – Башметов меня просветил.
– Вот как? – после паузы проговорил Самсонов. – А как так получилось? Я, конечно, понимаю, что вы старые друзья, и все же?
Марго набрала в легкие побольше воздуха и выложила Самсонову все, что произошло за последние пару часов. Он слушал не перебивая. Лишь когда она закончила, сказал:
– Значит, мы теперь работаем вместе?
– Похоже на то. Если ты, конечно, не против. Я не хочу создавать трудности.
– Никаких трудностей, – ответил он, пожалуй, чересчур поспешно. – Добро пожаловать в команду.
– Спасибо.
Самсонов откашлялся.
– Уже что-нибудь успела? – спросил он, переходя на деловой тон.
– Просмотрела дело сожженных. Сейчас еду домой, чтобы изучить материалы более подробно.
– Хорошо. Я проваляюсь в больнице до завтра, потом свалю.
– А тебя отпустят? – с сомнением спросила Марго.
– Никого спрашивать не собираюсь!
Марго улыбнулась. Самсонов весь в этом. Это и привлекало, и отпугивало. Хотя привлекало, конечно, больше.
– Тогда встретимся завтра? – сказала она.
– Да. Я тебе позвоню, как только вырвусь отсюда.
– Договорились.
– До завтра.
Марго повесила трубку и машинально поправила волосы. Она не могла не признаться себе, что была рада тому, что они с Самсоновым будут вместе работать.
Глава 7. За работу
Самсонов добрался до управления раньше, чем рассчитывал, и ему пришлось минут пять подождать Марго. Они договорились встретиться здесь, как только полицейский вышел из больницы. Добираться пришлось на метро, и пассажиры всю дорогу косо смотрели на забинтованного и заклеенного пластырем мужика, прислонившегося возле дверей.
Всю дорогу Самсонов пытался разобраться в том, как относиться к предстоящей совместной работе. С одной стороны, новости, которые ему сообщила накануне Марго, выбили его из колеи, но с другой, он был рад, что увидит ее.