Прошествовав до свободного стула, криминалист уселся и закинул ногу на ногу.
– Так сидеть вредно, – заметила Марго, доставая сигарету. – Можно заработать варикоз.
– Курить тоже не полезно, – парировал Полтавин.
– Итак? – вкрадчиво проговорил Самсонов, надеясь, что это задушит намечавшуюся дискуссию в зародыше.
– Убийца, дождавшись, чтобы труп хорошенько обгорел, потушил его из щелочно-кислотного огнетушителя. Наверное, опасался пожара! – усмехнулся Полтавин. – Марку огнетушителя сказать не могу, объем тоже. Насколько понимаю, в квартире его не обнаружили?
Самсонов покачал головой.
– Это указали бы в отчете. Улика же.
– Ну да, – кивнул криминалист. – В принципе, преступник мог воспользоваться автомобильным огнетушителем. Таким маленьким, которые обычно держат прямо в салоне.
– Значит, он поступил, как и с трупом Ладонникова, – сказала Марго. – Скажи что-нибудь действительно полезное.
– Это не мое дело, – парировал Полтавин. – Мое дело – исследовать, а не извлекать пользу.
– Ладно, так что там?
Криминалист откашлялся и зачем-то открыл папку с отчетом, хотя сам его только что составил и, разумеется, помнил каждую строчку.
– Во-первых, – начал он, – Мартышкина оглушили не сразу. Пришлось ударить его – предположительно резиновой дубинкой вроде тех, что носят полицейские, – трижды. Это ясно по числу гематом. Во-вторых, убийца не перерезал ему горло. Вместо этого он нанес точный удар в селезенку.
– Насколько точный? – тут же спросил Самсонов.
– Профессиональный, я бы сказал. Тот же почерк, что и в убийствах Жаркова, Саурова и Подлесской.
– Он убил Мартышкина в ванной, – вставила Марго. – Как и Ладонникова. Мы ищем очень аккуратного преступника, который старается не залить квартиру кровью и не оставляет открытый огонь.
– В то же время он убивает, именно выпуская из своих жертв кровь, – добавил Полтавин. – Перерезает горло или бьет ножом в селезенку, затем проворачивает лезвие. Не знаю, имеет ли это значение, но у преступника есть свой стиль.
– Что-нибудь еще? – спросил Самсонов.
Полтавин почесал длинный узловатый нос, поправил очки в роговой оправе и хмыкнул.
– Давай не тяни! – потребовал Самсонов. – Хватит тут театр разводить.
Криминалист невозмутимо перевернул страницу отчета.
– Непосредственно перед смертью Мартышкин ел роллы с красной рыбой, – проговорил он. – Я взял на себя смелость позвонить полицейскому, который прибыл на место преступления.
– Григорию Поленову? – зачем-то уточнила Марго и тут же выругала себя за это.
– Да, – кивнул Полтавин. – Так вот, я спросил его, нашли ли они в квартире Мартышкина остатки этих роллов. Оказалось, что убитый заказал двадцать штук. Съел он семь, четыре обнаружились на кухонном столе нетронутые. Какой вопрос мы должны задать? – Криминалист поочередно взглянул на Самсонова и Марго.
– Куда делись остальные девять, – как прилежная ученица, подсчитала девушка.
– Правильно. И какой тогда вывод напрашивается?
– Хочешь сказать, их съел убийца? – спросил Самсонов.
Полтавин развел руками, при этом пластиковый комбинезон противно скрипнул:
– А то кто же?
– А сколько роллов обычно заказывал Мартышкин, ты случайно не выяснил? – прищурился Самсонов.
Криминалист картинно вздохнул: мол, все приходится делать за вас.
– Выяснил, выяснил! – сказал он, закрывая папку с отчетом. – До этого Мартышкин заказывал по десять роллов. Так что убитый ждал преступника в гости, друзья мои. Потому и сделал такой большой заказ.
– И роллы ему доставил курьер из ресторана?
– Да. И он видел Мартышкина живехоньким.
– Значит, убийца не мог представиться курьером, – сказала Марго.
– Ему это было не нужно, – отозвался криминалист. – Его ждали и собирались угощать.
– Это все? – спросил Самсонов, когда Полтавин встал.
– Да. Если появится что-нибудь новое, сообщу.
– Я думал, вы закончили.
– Иногда приходится что-то перепроверять. Не бери в голову. Вряд ли всплывет что-то еще. Отчет нужен?
– Давай, – Самсонов забрал папку.
– Ладно, пока. Удачи вам. – Криминалист удалился, явно довольный своим выступлением.
На пороге он расстегнул молнию комбинезона и вытащил из внутреннего кармана пиджака диетический хлебец – свое любимое лакомство. Видимо, решил вознаградить себя за труды.
Самсонов повертел в руках отчет и бросил его на стол – к тому, что принесли раньше.
– Что думаешь? – спросил он Марго.
– Похоже, он прав, – ответила девушка. – Мартышкин сам пригласил убийцу в гости, потому что доверял ему.
– Либо он пригласил того, кто отправил вместо себя убийцу.
– Да, и это значит, что он звонил по телефону.
– Но не по своему мобильному, так что нам это не поможет.
Марго закатила глаза.
– Господи, мы просто блуждаем в потемках! – проговорила она. – И не похоже, чтобы впереди забрезжил свет.
Самсонов взглянул на часы.
– Пора заняться другими делами, – сказал он. – Отчет я все-таки прихвачу. На всякий случай.
Глава 8. Черный свет
Агни всегда считал, что люди делятся на две категории: одни представляют собой сосуды, полные боли, а другие умеют эту боль из них извлекать.
В свое время он побывал в роли и тех, и других – такая у него была профессия. Но предпочитал пытать, а не страдать. Не то чтобы он был садистом – так Агни про себя не думал. Просто ему нравилось все делать хорошо. Добиваться совершенства в каждом деле. Он чувствовал удовлетворение, когда выходило так, как нужно.
Агни сделал последний загиб, осмотрел результат, улыбнулся и поставил в круг света, отбрасываемый настольной лампой, бумажного жирафа. Икебана тоже требовала совершенства. Стоило ошибиться на миллиметр, и фигурка получалась кособокой и годилась только на то, чтобы отправиться в мусор.
Агни полюбовался несколько секунд жирафом, затем переставил его в жестяное блюдце и взял бензиновую зажигалку. Щелкнуло о кремень колесико, и пламя лизнуло бумагу. Фигурка занялась с одной стороны и начала стремительно чернеть. Миг – и от нее остался лишь пепел!
Агни встал и направился в соседнюю комнату, где у него был оборудован небольшой домашний спортзал. Здесь стены тоже покрывала звукоизоляция – как и во всей квартире. Он не мог допустить, чтобы соседи услышали хоть звук, доносящийся из его логова.
Агни разделся, оставшись только в спортивных эластичных трусах, и прежде всего начал разминать мышцы, чтобы не повредить их, когда настанет черед силовых упражнений.
Тренировался он перед зеркалом. Так Агни мог видеть, правильно ли он выполняет движения. Техника должна быть идеальной – в этом залог эффективности. Его рельефное тело переливалось в полумраке спортзала плавно и бесшумно. Агни не любовался собой – ему бы это и в голову не пришло. Он привык относиться к себе как к машине смерти, и все, что он делал со своим телом, подчинялось исключительно требованиям практичности: выносливость, сила, быстрота, легкость – вот были его боги.
Агни думал о том, что ученые, которых он убил, заслужили это. В этом у него не было ни малейших сомнений. Он дал им шанс. Он предупреждал, уговаривал и угрожал.
Агни встал прямо, опустил руки вдоль тела и несколько раз глубоко вздохнул, насыщая организм кислородом. Затем перешел к тренажерам. Прежде всего нужно прокачать грудь. Сегодня можно увеличить вес.
Возясь с грузом, он вспоминал, как упирались эти безумцы, не желавшие расставаться со своей «интеллектуальной собственностью», как они это называли. Он пробовал гуманные методы.
«Нет!» – твердили они, как сговорившись. И тогда он стал делать то, что действительно умел. То, в чем достиг совершенства. И они перестали улыбаться.
Агни улыбнулся в полумраке и принял нужное положение на тренажере. Мышцы напряглись, обрисовавшись так, словно их высек резцом античный скульптор.
Как они кричали! Им было уже не до рассуждений об этике, когда лезвие ножа медленно срезало с них плоть, раздвигало мясо, рассекая артерии и выпуская наружу кровь. Целые потоки крови! Она лилась то быстро, то медленно, сверкая в лучах света, источая мертвенный запах, собираясь в маслянистые лужи.
Агни зажмурился от нахлынувших воспоминаний. Он – повелитель жизни и смерти! Все в его власти. Если он приговорил кого-то, значит, человек не жилец.
Агни вспомнил, как хлынула кровь из рассеченной шеи, как она толчками полилась на дно белоснежной ванны. Брызги были повсюду – словно алые снежинки, они покрывали кафель и тут же исчезали под упругими струями душа. А потом был огонь! Настоящий бушующий ад: трескучий, вонючий, удушливый!
Агни стоял на пороге и наблюдал. Он следил, чтобы ни один нужный участок тела не остался не охваченным всепожирающим пламенем. Человек лежал в ванне, на глазах обугливаясь, скукоживаясь.
Как легко огонь превращает любой цвет в черный!
Агни встал с тренажера тяжело дыша. По его телу катился пот. На какой-то миг он забыл, где находится, и вернулся в мир раскаленного, пахнущего топливом железа, огня, крови и разлагающихся трупов. Его охватили жар и нестерпимая вонь, от которой желудок у непривычных людей стремится выбраться наружу. Руки слегка дрожали от напряжения.
Агни прижал их к голым коленям и застыл подобно статуе. Ему еще предстоит сделать очень многое. План был готов давно, но он не учитывал помех, а они могли возникнуть. Нельзя расслабляться и чересчур полагаться на свой ум. В мире действуют разные силы, и, если забыть об этом, можно проиграть. А на это у Агни не было права: слишком многое было поставлено на карту!
Башметов счел необходимым провести совещание. Вероятно, не без влияния «серых», контролировавших ход следствия. Валентин не появлялся в управлении, но это не значило, что его контора пустила дело на самотек.
– Я подготовил несколько вопросов, – откашлявшись, проговорил Башметов, когда все собрались в его кабинете.