Марго достала из сумочки портсигар, извлекла из него сигарету и закурила. Башметов молча придвинул к ней бронзовую пепельницу в виде черепахи. Девушка кивнула, выпустив дым через нос.
– Вопрос первый, – сказал Башметов, доставая из ящика прозрачный файл с отпечатанными на принтере листками. – Почему один из убийц пользовался мечом? И что это был за меч, кстати? – Он повернулся к Самсонову. – Об этом ты в своем отчете не упомянул.
– Похож на катану. Думаю, после осмотра лаборатории будет ясно.
Башметов хмыкнул.
– Это еще неизвестно, когда будет. После пожара рухнули перекрытия, и теперь там такой завал, что на разгребание уйдет по меньшей мере неделя.
– Трупы не извлекли? – уточнил Самсонов.
– Извлекли, – ответил за Башметова Полтавин. Он провел ладонью по темному в мелкий горошек галстуку. – Конечно, они не в лучшем виде, но кое-что определить удалось.
– Например?
– Пол, – ответил криминалист, усмехнувшись. – Извините, неудачно пошутил.
– Криминалистическому отделу удалось установить национальность убитых, – сказал вместо него Башметов.
– Не совсем национальность, – поправил Полтавин. – Для точной антропологической экспертизы необходимо реконструировать черепа, а мы пока не смогли найти все фрагменты, к сожалению. Так что с уверенностью можно говорить лишь о том, что погибшие принадлежали к монголоидному типу. Проще говоря, они были азиатами.
Самсонов понимающе кивнул.
– Меч показался мне похожим на те, что показывают в японских боевиках.
– Их изготавливают и в Китае, – сказал Полтавин. – На самом деле даже якудза пользуется, как правило, катанами, сделанными в Китае.
– Значит, пока будем считать, что Дремина пырнули катаной? – спросил Самсонов.
Шеф кивнул.
– Кстати, – добавил Самсонов, – что касается того, зачем убийца использовал меч, то я уверен, что из-за бензина. Там он был повсюду, и, если бы азиаты начали стрельбу, все вспыхнуло бы.
– Но ведь именно так и случилось? – заметил Башметов.
Самсонов смущенно откашлялся.
– Не совсем. Стрельбу открыл я. У меня-то меча не было.
– Ну да, – Башметов коротко кивнул. – Тогда вопрос номер два: кто эти азиаты?
– Мне кажется, – проговорила Марго, – что их послал заказчик. Корпорация, поручившая «Фармасьону» исследования в рамках программы «Ультрафиолет».
– Я смотрю, ты неплохо подготовилась, – заметил Башметов. – Но остается непонятным, было ли руководство датской компании в курсе исследований.
– Наверняка, – проговорил Самсонов. – Я бы всерьез взялся за этого экспата Петера Лунда, который принимает контракты подобного рода.
– Им мы займемся, – пообещал Башметов. – Но у меня есть подозрение, что «Ультрафиолет» не был одной из секретных программ «Фармасьон Прайвит Энтерпразис», что бы там кто ни говорил. Похоже, все куда сложнее.
– Почему? – спросила Марго.
– Вы можете идти, – нехотя сказал Башметов Коровину и Полтавину.
Те встали и с разочарованными лицами вышли. Было заметно, что необходимость выставлять своих сотрудников раздражала Башметова. Он достал сигару, отрезал кончик и, не закурив, отложил на край стола.
– Мы уже проверили документацию Лунда, – сказал он. – Экспат ведет записи обо всех контрактах, хоть и неофициально.
– Он поделился ею? – удивился Самсонов.
– Мы не спрашивали у него разрешения.
– Взломали его компьютер?
– Нам дали на это добро. – Башметов неопределенно помахал рукой, очевидно, имея в виду Валентина. – Так вот, ни слова об «Ультрафиолете»! Лунд не в курсе исследований по этому проекту.
– А что, если он удалил все сведения? Или вирус постарался? – предположила Марго.
Башметов покачал головой.
– Ущерб, причиненный вирусом, мы выяснили. Сервер Лунда пострадал не больше других, и пропало там по мелочи. И удалять он ничего не стал – это мы тоже выяснили. В компьютерах всегда остаются следы стертых файлов. Для специалиста нужного уровня восстановить их не составляет труда.
Самсонов не был уверен, что «серые люди» вполне откровенны с шефом. Почему бы им самим не взломать компьютер Лунда? Возможно, они так и сделали – еще до того, как за дело взялся Коровин. Тогда принимать во внимание результаты, о которых говорил Башметов, нельзя.
– А устно он не мог заключить договор? – спросил Самсонов.
– Это мы узнаем. Но не думаю. Похоже, ученые работали сами.
– А Горштейн им помогал?
– Да. Пока болезнь его не доконала.
– Думаете, ему хорошо заплатили?
– Разумеется. И очень хорошо, раз он решил действовать за спиной у компании, которая его кормила.
– Деньги не помогли ему избежать маразма, – заметил Самсонов.
– Я тщательно изучил досье Горштейна, – Башметов извлек из ящика стола картонную папку и протянул ее Марго, сидевшей ближе. – Похоже, вы кое-что упустили.
– А вы нашли? – поинтересовалась девушка, кладя папку на колени, но не открывая ее.
Она затушила сигарету о дно пепельницы и откинулась на спинку кресла.
– Нашел, – подтвердил Башметов. – Медкарту Горштейна.
– И?
– Он был тяжело болен.
– Это мы знаем, – заметил Самсонов.
Башметов поднял руку.
– Я говорю не о маразме. У Горштейна было редкое генетическое заболевание – пигментная ксеродерма, – Башметов резко опустил ладонь, хлопнув ею по столу. – И из-за него ДНК перестает справляться с негативным влиянием солнечных лучей на кожу!
– Можно поподробнее? – спросил Самсонов.
– Я вложил листок с краткой характеристикой в досье, – Башметов указал на картонную папку.
Марго вытащила описание пигментной ксеродермы, набранное мелким шрифтом, и прочитала вслух:
– Очень редкое генетическое заболевание, когда даже при кратком контакте с солнцем люди получают тяжелые ожоги, переходящие в кровоточащие или гноящиеся раны. Помимо солнечных лучей опасным может быть искусственное освещение от ламп, излучающих ультрафиолет. При ксеродерме наблюдаются повышенная чувствительность и раздражение глаз.
Закончив, Марго взглянула на Башметова.
– И часто это заболевание встречается?
– Крайне редко.
– Как Горштейн с таким заболеванием вообще работал?
– Вот у него это и выясните.
– Он содержится в особых условиях? – спросил Самсонов.
– Естественно. Никакого солнца.
– Наверное, ужасно, – проговорила Марго.
– Ему не привыкать, – Башметов сложил ладони, соединив кончики пальцев. – Съездите к нему. Поговорите, может, узнаете что-нибудь полезное. Вдруг он не совсем не в своем уме.
– Мы предполагаем, что он может знать, где резервная копия результатов исследования, – сказала Марго.
– С этого места поподробнее, – Башметов чуть подался вперед.
Девушка объяснила.
– Ну, спросите и об этом, – сказал шеф, когда она замолчала. – Хотя… вряд ли он расколется.
– Все может быть, – возразила девушка. – Если Горштейн знает, где тайник, он может его выдать – из-за болезни. Ну а если он забыл про него или никакого хранилища вовсе нет – тогда ничего не поделаешь.
Башметов кивнул:
– Хорошо, так и сделайте. Если что-нибудь узнаете, сразу докладывайте. Больше не задерживаю.
Самсонов и Марго вышли в коридор.
– Ну что, навестим старика? – спросила девушка.
– Конечно. Прямо сейчас и отправимся.
– Ты какой-то задумчивый.
– В этом деле Башметов принимает на редкость много участия, – ответил Самсонов. – Похоже, его плотно контролирует Валентин.
Марго пожала плечами:
– И что? Разве нам это мешает? Скорее, даже помогает: разрешение взломать компьютер Лунда зато получили.
– Я опасаюсь за достоверность информации, которую мы получаем.
– Понятно. Знаешь, я думаю, если нас и попытаются ввести в заблуждение, то только по части секретных исследований. Убийцу от нас прятать не станут. А нас ведь интересует именно он, верно?
Самсонов неуверенно кивнул. Он хотел бы верить, что Марго права и дела обстоят именно так.
– Будем надеяться, что Валентину не нужен убийца. Не хотелось бы, чтобы нами попользовались, а потом захлопнули перед носом дверь.
– У нас нет особенного выбора, – заметила Марго. – Давай съездим к Горштейну. Это мы можем, а вот вникать в планы Валентина и его коллег… – Девушка развела руками.
– Конечно, ты права, – согласился Самсонов. – Едем.
Самсонов и Марго добрались до клиники, где содержался Горштейн, меньше чем за час – благо пробок почти не было.
Наконец-то немного распогодилось: дождь прекратился, и на востоке показался маленький голубой просвет. Но облака еще закрывали большую часть неба, и их цвет обещал, что дождь прольется на город еще не раз, причем в ближайшем будущем.
Здание клиники было двенадцатиэтажным, с венецианскими окнами, и выглядело очень современно. Вокруг него был разбит небольшой ухоженный парк с коваными скамейками и маленькими белыми урнами. Газоны были огорожены, а дорожки засыпаны красноватым гравием. Некоторые пациенты вышли прогуляться, пользуясь тем, что прекратился дождь. Пару-тройку приехали навестить родственники.
– Не похоже на больницу, – заметил Самсонов, пока они с Марго шли по направлению к двери.
– Это исследовательский центр. Здесь не просто лечат, но и изучают болезни, – ответила девушка.
Она успела по дороге кое-кто прочитать в интернете.
– Тогда понятно. Наверное, построен на заграничные деньги?
– Да, на австрийские. Управляется благотворительным фондом.
Самсонов нажал кнопку слева от двери, и они с Марго услышали негромкий сигнал.
– Да? – голос был мужским.
– Мы к профессору Горштейну.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Полиция. Впустите нас, и мы покажем удостоверения, – сказал Самсонов.
После короткой паузы электронный замок издал тихий щелчок, и дверь открылась.
– Вуаля! – улыбнулся Самсонов, пропуская Марго вперед.
Внутри их встретил то ли охранник, то ли санитар – в белом комбинезоне, с резиновой дубинкой и электрошокером на поясе. Он был немолод – лет сорока – абсолютно лысый, с аккуратной бородкой.