Ученый обернулся.
– Вы имеете в виду уробороса?
– Нет, уголок и циркуль.
– А-а… – Абгарян понимающе кивнул. – Ну, это неудивительно: они встречаются повсюду. Это знаменитый масонский символ.
– А остальные рисунки?
– Алхимические знаки. Раньше ученым приходилось зашифровывать свои опыты в виде картинок, чтобы избежать обвинений в сговоре с Сатаной, – Абгарян улыбнулся. – Я купил эту серию литографий в Женеве, по случаю. Решил повесить в кабинете. Они напоминают мне о том, какой тернистый путь прошла наука, чтобы достичь сегодняшних высот, и какой нелегкий путь ей еще наверняка предстоит.
– Не боитесь, что украдут? Ценные, наверное?
– Не особенно. Да и с охраной у нас тут все в порядке.
– Вы масон? – спросила Марго.
Абгарян покачал головой.
– Нет, хотя когда-то увлекался некоторыми идеями. Но у меня это было вроде хобби. Я даже собрал коллекцию фотографий масонских символов в культуре, в частности, кстати, в Петербурге.
– У нас в городе есть масонские символы? – удивилась Марго.
Абгарян усмехнулся.
– Да, полно! Например, пирамида на фоне солнца (знак Великого Архитектора, то есть, по сути, божества) – крайне популярна. Ее можно увидеть на Казанском соборе, на пьедестале Александровской колонны, на Финской церкви, Троицком соборе Александро-Невской лавры, на арке Никольского кладбища, над входом в Чесменскую церковь. Шестиконечные звезды – магендавиды – украшают мраморные полы в храме Спаса на Крови, в православный крест Троицкого собора также вписан этот символ. Масонские символы имеются также на могилах Глинки, Бородина, Мусоргского, многих архитекторов. На Новодевичьем кладбище есть могилы с масонскими символами, например могила Некрасова. Вообще подобных примеров – море! И не только в Петербурге или в России.
Марго терпеливо кивнула. Абгарян с улыбкой отодвинулся от стола и сложил руки на груди.
– Но вы, конечно, пришли поговорить не о символах и не о моих увлечениях, – сказал он.
Марго вежливо улыбнулась в ответ.
– Нет, не о них.
– А о чем?
Девушка постучала концом карандаша по странице блокнота. В кабинете Абгаряна было очень тепло, даже жарковато. И еще пахло дорогим парфюмом. Похоже, хозяин кабинета поливал не только себя, но и распылял духи в воздухе.
– Вам известно, где находятся результаты исследований по программе «Ультрафиолет», которую разрабатывала ваша лаборатория? – спросила Марго.
Абгарян почти две секунды сидел неподвижно, затем медленно моргнул и неуверенно раздвинул пухлые губы в подобии улыбки – на этот раз совершенно неестественной.
– Наша лаборатория никогда не занималась проектом с таким названием, – сказал он.
– Нам известно иное, – сухо проговорила Марго.
Абгарян откашлялся, стараясь не подавать вида, что его застали врасплох.
– Это какая-то ошибка, – пробормотал он, отводя глаза. – У меня есть отчет обо всех исследованиях, которые проводились…
– Вы хотите обсудить это в другом месте? – перебила его Марго.
– В каком месте? – Абгарян слегка нахмурился.
– Вам там не понравится.
– Вы мне что, угрожаете?
– А сами вы как думаете? – Марго брала его на понт, сама толком не зная, на что рассчитывает.
– Знаете что, – повысил голос Абгарян, – не думайте, что если вы…
– Я вызываю группу, – проговорила спокойно Марго, доставая телефон. – Не хотите сотрудничать, вам же хуже.
– Подождите! – Абгарян вдруг поднял руки, словно сдаваясь. – Откуда у вас информация об «Ультрафиолете»?
– Это вас не касается, – покачала головой Марго. – Отвечайте на вопросы.
Абгарян побарабанил короткими пальцами по столу.
– Ладно, ваша взяла! – проговорил он, наконец. – Мы действительно делали кое-какую работу для одной фирмы.
– Из Китая?
– Вы и это знаете? – хмыкнул Абгарян. – Да, оттуда. Серьезная компания.
– Более чем, – согласилась Марго. – Наши сотрудники пострадали в стычке с их агентами, когда осматривали то, что осталось от вашей лаборатории.
– Вы прекрасно осведомлены, – мрачно прокомментировал Абгарян. – Уверены, что я могу сказать вам что-то новое?
– Мне повторить свой вопрос?
– Не надо. Я его помню. Нет, я не знаю, где находятся результаты исследований. Мы поручили профессору Горштейну спрятать их. Уверен, он сделал это достаточно надежно.
– Не совсем, – сказала Марго.
Абгарян замер.
– Что вы имеете в виду? – проговорил он настороженно.
– Тот, кто уничтожает следы проекта «Ультрафиолет», не только пытал и прикончил нескольких сотрудников вашей фирмы, а также стер все материалы из ваших серверов, но и убил четверых людей, бывших пациентами Горштейна. Профессор заплатил им, чтобы они согласились сохранить результаты исследований.
– Вы серьезно? – Абгарян был искренне удивлен. – Я этого не знал.
– Теперь результаты уничтожены.
– Почему вы так думаете?
– Преступник не убил бы этих людей, не позаботившись об этом.
– Он мог скопировать результаты, – возразил Абгарян. – Или просто взять себе. Если станет единственным обладателем информации, сможет продать втридорога.
– Мы полагаем, что у него иная цель.
– Какая же?
– Полностью уничтожить все результаты исследований.
– Хм, – Абгарян с сомнением покачал головой. – Я бы поверил в это, если бы этот человек был одним из нас.
– Кого вы имеете в виду?
– Членов лаборатории, разумеется.
Марго положила блокнот на колено и достала сигареты.
– Не против?
– Нет, я тоже покурю, – Абгарян вытащил из кармана пиджака пачку «Лаки страйк» и серебряную зажигалку.
– Расскажите о проекте, – сказала Марго. – И без экивоков, пожалуйста.
Ученый поерзал в кресле, отчего оно жалобно скрипнуло.
– Мы искали средство от повышенной чувствительности кожи. Не для того, чтобы лечить генные заболевания, естественно, потому что таких пациентов слишком мало, и рынок сбыта, можно считать, практически отсутствует. Нет, нашей целью было создание лосьона или крема, а также, в идеале, лекарственных препаратов, снижающих воздействие различных излучений на кожу и организм в целом – для космических программ и проектов, связанных с работой в зоне и условиях повышенного риска. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Вроде да, но лучше поясните.
– Хорошо. Речь идет об атомных подлодках, ядерных реакторах и тому подобном.
Марго кивнула. Она закурила, сделав сразу глубокую затяжку.
– Да, было бы кому продать лекарство, – согласилась она.
Абгарян улыбнулся и тоже закурил.
– Безусловно. Если бы стало известно, что созданы подобные препараты, профсоюзы вынудили бы компании закупить их для сотрудников.
– Понимаю.
– Но все пошло не так.
– У вас не получилось изобрести нужное лекарство?
– Нет, – Абгарян покрутил в пальцах дымящуюся сигарету. – Зато у нас получилось оружие массового поражения.
Повисла краткая пауза.
– Вы шутите? – спросила Марго.
– Отнюдь, – Абгарян тяжело вздохнул. – Мы получили средство, вызывающее такие генетические изменения в ДНК, при которых кожные покровы теряют иммунитет к воздействию солнца. Конкретно – ультрафиолетовых лучей. Человек покрывается кровоточащими язвами в считаные часы – от трех до пяти.
– И вы решили уничтожить результаты?
– Разумеется! Мы никогда не ставили целью создать оружие.
– Так почему же… – начала Марго, но Абгарян ее перебил:
– Почему мы не сделали этого? – Он невесело усмехнулся. – Потому что кое-кто считает, будто каждый научный результат ценен. И неважно, к чему может привести его использование, попади он не в те руки.
– Постойте-ка! – Марго даже подалась вперед. – Так только один из вас решил сохранить результаты исследований?
Абгарян кивнул.
– Мы уничтожили все записи, но осталась копия, которая… была передана Горштейну.
– Вы так старательно обходите имя своего коллеги, сделавшего это, – заметила Марго.
– А вы хотите его знать?
– Конечно.
– Зачем?
– Возможно, он сделал не одну копию. И поручил спрятать результаты исследований не только Горштейну. Об этом вы не задумывались?
Абгарян уставился на Марго своими маслянистыми глазами, на его лице появилось тревожное выражение.
– Вы правы, – проговорил он через несколько секунд. – Нет, это не приходило мне в голову. Черт, так информация действительно может быть до сих пор не уничтожена?! Даже несмотря на гибель этих?..
– Кто ваш коллега? – настаивала Марго.
Абгарян заметно сглотнул.
– Я скажу. Это Леонид Харин.
Девушка сделала запись в блокноте, хотя, конечно, и так не забыла бы это имя.
– Вам известно, кто пытается уничтожить результаты исследований? – спросила она.
– Вернее, кто убийца? Нет, к сожалению. Но не могу сказать, что сильно переживаю на этот счет. Пусть это прозвучит цинично.
– Вас устраивает то, что делает этот человек?
– Надеюсь, он уничтожит все результаты исследований. Сделает то, что не удалось нам.
– А если он решит, что вы и ваши коллеги тоже можете представлять угрозу?
Абгарян пожал плечами.
– Что ж, я такого поворота не исключаю, – сказал он мрачно. – Поэтому надеюсь, что вы его поймаете.
– Кажется, это все-таки не очень вас беспокоит?
– Он мог бы давно прикончить нас, но не сделал этого. Думаю, он понимает, что без подробных записей результатов исследований мы безвредны. Может быть, знает, что мы были против того, чтобы обнародовать их. Мне неизвестно, какой информацией он располагает.
– Почему Горштейн согласился помочь Харину?
– Он думал, что Леня действует от лица всей лаборатории.
– Ясно. Как вы считаете, мог Горштейн спрятать копию результатов где-то еще?
– Понятия не имею. Спросите об этом Леню. Сам Горштейн едва ли стал бы делать копию, разве что его попросил Харин.
Марго достала фоторобот и молча протянула Абгаряну. Тот взял листок и уставился на него. Прошло секунд