Самсонов уже пожалел, что позвонил Марго. Лучше бы подождал, пока она сама явится на службу. В голову пришла мысль, для следователя почти крамольная – что иногда незнание предпочтительнее.
Самсонов сел в кресло и, глядя в окно, принялся пить кофе маленькими глотками.
Он считал, что поиски Бориса Горштейна нужно начинать с близких. Таковых, насколько ему было известно, имелось двое: отец и Анна Шварц. Первый был не в себе и содержался в клинике. Туда якобы умерший Борис Горштейн едва ли решится снова заявиться – хватит с него и того, что столкнулся в клинике с Мартышкиным. Понимать должен, что полиция про это уже выяснила и могла устроить засаду. Нет, к отцу он не сунется. Да и зачем? Он располагает всеми нужными сведениями об «Ультрафиолете».
Анну Шварц убийца вполне мог уведомить о том, что смерть его была ненастоящей. В таком случае они наверняка виделись, и довольно часто. С другой стороны, не факт, что Борис Горштейн, покончив с прежней жизнью, не отказался и от прежней любви.
И все же Самсонов был почти уверен, что у Анны Шварц и Бориса Горштейна была маленькая тайна: наверняка они встречались после его мнимой гибели. В таком случае она просто не могла не знать, кто охотится на «ключей» и уничтожает все следы «Ультрафиолета». Получается, покрывала и пособничала. С какой целью? Считала, что так будет лучше? Благородные цели часто приводят к насилию. Быть может, так получилось и на этот раз? Или это любовь, сквозь пальцы смотрящая на любые зверства объекта своего обожания?
Самсонов допивал третью кружку кофе, когда появилась слегка раскрасневшаяся Марго – «должно быть, бежала вверх по лестнице», – решил он.
– Ну, выкладывай по порядку! – потребовала девушка, входя в кабинет и падая на диван. Искусственная кожа жалобно скрипнула. – Горштейну помогли инсценировать смерть спецслужбы? Он был в разведке и вдруг решил уйти на вольные хлеба, сделать доброе дело – порешить «ключи», чтобы избавить человечество от заразы?
Самсонов усмехнулся:
– Об этом ты думала по дороге сюда?
– О чем же еще?
– Ну, так ты ошиблась!
– Неужели? – Девушка разочарованно хмыкнула и достала из сумочки сигарету. – Жаль. А я хотела поразить тебя чудесами проницательности.
Самсонов сдержанно улыбнулся. Все-таки ревность заставляла его чувствовать по отношению к девушке холодок.
– Горштейн справился сам, без помощи спецслужб. Оказывается, его конвой сопровождал во время Албанской кампании колонну грузовиков с оружием, и весь груз пропал. Вместе с людьми. Через четыре дня водители и двенадцать человек солдат были обнаружены в ущелье. Восемь человек, включая Бориса Горштейна, пропали без вести. Считалось, что их захватили вместе с оружием, а затем казнили. Но тела не нашли.
– Значит, Горштейн выбрался из плена?
– Я думаю, не просто выбрался и не совсем из плена.
– В смысле? – Зажигалка в руке Марго замерла на полпути к сигарете. Пламя затрепетало от ее близкого дыхания.
– Наверняка Горштейн и организовал пропажу оружия. Или участвовал в сговоре. Словом, неплохо нажился на продаже груза.
– Это твое предположение?
– Если он сбежал из плена, то зачем скрываться и жить по новым, поддельным документам?
– Амнезия, например.
– Все забыл, потом вспомнил и тут же принялся мочить людей с невидимыми татуировками? – Самсонов поморщился. – Не катит.
– Согласна, – Марго наконец прикурила. – Ладно, допустим, ты прав. – Она помолчала. – Но тогда… как-то не вяжется образ предателя и торговца оружием с парнем, самоотверженно борющимся за то, чтобы страшная болезнь не стала уделом миллионов. Как ты считаешь?
– Я тоже так думаю.
Девушка прищурилась:
– И что из этого следует?
– Что Борис Горштейн собирается получить от уничтожения результатов «Ультрафиолета» нехилую выгоду.
Марго медленно кивнула.
– Значит, копия все-таки есть. И она у Бориса Горштейна! Вот только как она к нему попала? От отца?
– Конечно. Думаю, старый профессор мигом смекнул, какими деньжищами пахнет, и не стал торопиться уничтожать файлы, переданные ему из лаборатории.
– Но он же маразматик!
– Когда все это начиналось, он был еще в норме.
– Постой! – Марго помахала сигаретой, оставляя в воздухе дымный шлейф. – Не вяжется что-то.
Самсонов нахмурился.
– Почему?
– Да потому! Если бы профессор все выложил сынку, тот знал бы и о «ключах», и вообще обо всем. И ему не пришлось бы…
– Пытать ученых и Юкина! – закончил за нее Самсонов. – Ты права.
– Значит, Борис Горштейн получил информацию об «Ультрафиолете» из другого места, и отец ничего ему не выбалтывал, – торжествующе закончила Марго.
– Кажется, я догадываюсь, из какого.
– От Анны Шварц!
– От кого же еще?
Почему-то Марго испытала удовлетворение от того, что Шварц оказалась сообщницей убийцы. И тут же на себя за это разозлилась.
– Что будем делать? – осведомилась она подчеркнуто деловым тоном.
Самсонов встал из-за стола, потянулся, разминая мышцы спины. Марго пристально следила за каждым его движением. Даже раненый и забинтованный, он становился похож на готовящегося к прыжку хищника, когда в глазах загорался знакомый девушке азартный огонек охотника.
– Предлагаю съездить к ней на квартиру, – сказал старший лейтенант. – Возможно, там найдутся какие-то указания на Горштейна. Наверняка он хотя бы изредка туда наведывался.
– Давай, – Марго поднялась, чтобы затушить сигарету. – Похоже, мы вычислили убийцу.
– Да, – кивнул Самсонов. – Теперь дело за малым – поймать его!
Самсонов и Марго оставили машину возле дома, где жила Анна Шварц, и поднялись на нужный этаж. У них был ключ – они взяли его у оперативников, которые ездили к женщине, когда та пропала, и осматривали квартиру.
В гостиной и коридоре остались следы борьбы: сломанный стеллаж для обуви и разбитые дверцы буфета. На сложенных в мусорное ведро осколках осталась кровь Анны Шварц – это выяснили в лаборатории Полтавина. Похитители явно пытались замести следы своего пребывания в квартире.
– Что мы тут рассчитываем найти? – поинтересовалась Марго.
– Вещи Горштейна, какую-нибудь записку, фотку с надписью на обороте – да что угодно, – ответил Самсонов.
– То есть ты собираешься тут все перерыть? – скептически спросила девушка.
– А ты мне помогать не планируешь?
– Желанием не горю, но деваться, видимо, некуда.
Через три часа тщательного обыска, проведенного по всем правилам, Самсонов и девушка присели на диван отдохнуть.
– Ничего! – выдохнула Марго, доставая сигарету. – Зря старались. Похоже, Горштейн тут никогда не был.
Самсонов не мог не признать ее правоту. Они разделили пол, стены и даже потолок на квадраты и осмотрели все, прощупывая обои и даже переворачивая мебель, чтобы проверить, нет ли в ножках высверленных полостей. Хотя что могла Анна Шварц прятать в подобных тайниках?
– Отпечатков Горштейна тоже не нашли, – сказал полицейский. – После исчезновения Шварц наши взяли все пальчики, которые были в квартире, и прогнали через базу. Оказалось, что все они принадлежат хозяйке. Похоже, она недавно убиралась, а гостей с тех пор не было. Ну, кроме похитителей, конечно.
– Неудачно, – прокомментировала Марго.
– Но кое-что мне непонятно.
Девушка усмехнулась:
– Неужели? Мне вот непонятно, как мы будем искать убийцу.
– Я про эту квартиру. Мы все перерыли, а документов не нашли. Вообще никаких. Ни паспорта, ни свидетельства о рождении, ни пенсионного удостоверения – ничего! И никаких денег.
Марго пожала плечами.
– Наверное, их забрали похитители.
– Они не рылись в ящиках. А Шварц вряд ли сама отдала им их.
– Почему нет? Под угрозой пистолета она сделала бы все что угодно.
– Она сопротивлялась, – возразил Самсонов.
– Значит, ее все-таки заставили.
– Зачем похитителям ее документы?
– Мало ли, – Марго затушила сигарету в керамической пепельнице с нарисованной на дне Нефертити. Наверное, Шварц привезла ее с отдыха в Египте в качестве сувенира. – Ты, вообще, к чему клонишь?
Самсонов помолчал.
– Не похоже, чтобы ее похитили, – проговорил он, наконец. – Больше смахивает на то, что человек собрался, разбил стекло в буфете, оставил на нем немного крови и смылся.
Марго усмехнулась:
– По-моему, ты бредишь, Валера! Такое только в кино бывает.
– Обстоятельства похищения не такие, как в случаях исчезновения остальных ученых, – продолжал гнуть свое Самсонов. – Все исчезли вне дома, а Шварц пропала из собственной квартиры. Причем сопротивлялась. И нет никаких отпечатков. Даже при тщательной уборке где-нибудь да остаются пальчики. Хотя бы фрагменты. Но Шварц постаралась стереть все. Свои она оставила уже позже, когда собиралась в бега.
Марго скептически покачала головой:
– Зачем ей это?
– Думаю, она не стала ждать, когда ее похитят так же, как остальных.
– Но она не могла узнать об исчезновении коллег! Они пропали в первой половине дня, и она исчезла тогда же.
– Мы этого не знаем. Возможно, это произошло раньше.
– Тогда она тем более не могла испугаться, что ее похитят.
– Ты права, – согласился Самсонов. – Она решила исчезнуть сама. Вероятно, так и задумывалось.
– В смысле? – Марго непонимающе нахмурилась. – Думаешь, она испугалась, что мы пронюхаем о ее связи с Горштейном?
Самсонов вздохнул.
– Марго, мне кажется, они с ним изначально действовали заодно.
– В каком смысле? Если она и дала ему информацию…
– Нет, я не про случайную утечку. Я про разработанный план.
Марго недоверчиво усмехнулась.
– Хочешь сказать, они на пару решили спасти мир?
– Нет. Я думаю, они решили на пару обогатиться. Наверняка у них есть копия результатов исследований, и они пытаются повысить ее ценность, уничтожая все остальные следы «Ультрафиолета».
Марго приподняла изящные брови:
– Мы вернулись к этой версии? Я думала, мы от нее отказались.