В те дни Гарриет впервые начала выступать на митингах. Для неё это было страшнее, чем тайные путешествия в родной штат. Там она была одна в лесу. Здесь, перед гудящим залом, наполненным белыми людьми, она чувствовала себя, как на шлюпке посреди бушующего моря. О ней писали в газетах, называя её «величайшей героиней века». Часто её приветствовали восторженными возгласами. Иногда в неё метали гнилыми помидорами и показывали издали кулаки. Не повышая голоса, она просто рассказывала о своих собратьях в Мэриленде, об их жизни, об их мечтах, отчаянии и надеждах. Скупыми словами она рассказывала о том, как стала кондуктором подземки. Дамы наводили на неё бинокли, мужчины опускали голову. Перед людьми открывалась тёмная бездна, о которой они знали мало или не знали ничего. Оказывалось, что у «черномазых» тоже есть жизнь, история, традиции, порывы и даже гордость.
Для Гарриет всё это было началом новой жизни. На этих митингах, среди волнующейся толпы белых и чёрных, она всё отчётливее чувствовала, что «подземной дороге» скоро придёт конец. Гарриет инстинктивно ждала великой грозы, которая должна была грянуть над всеми штатами. Она и хотела такую грозу, и боялась её. Она не знала, что такая гроза называется Революцией.
Осенью Логен сообщил ей, что капитан Браун обосновался в горах северного Мэриленда и собирается выступить со дня на день. Вид у почтенного аболициониста был такой, словно он рассказывал о смертельном заболевании доброго знакомого.
— Увы, — произнёс он почти со стоном, — этого безумия нельзя предотвратить! Браун решил применить оружие!
Гарриет не сразу поняла и посмотрела на Логена с удивлением.
— Что же, вы против этого, достопочтенный Логен?
— Оружие! — закричал Логен. — Я надеюсь, что десница божия избавит нас от крови и смерти! Слова разума нам нужны, а не выстрелы!
Он сложил руки на груди и поднял глаза к небу. Гарриет улыбнулась.
— Неужели ты, разумная женщина, поедешь туда? — бушевал Логен.
— Куда?
— В Гарперс-Ферри. Он собирается захватить там правительственный склад оружия.
— Спасибо, что сказали, где находится Браун, — проговорила Гарриет. — Конечно, я поеду.
Джесси Баррингтон собрала у себя в гостиной несколько дам из лучших семей Нью-Йорка и за чашкой чаю поведала им о своём давнишнем желании — основать «Общество жён-помощниц». По мысли миссис Баррингтон, это общество должно было призывать жён влиятельных людей Америки помогать мужьям в их сложной общественной и деловой жизни.
— Ибо, — торжественно прибавила Джесси, раскрывая библию, — в священном писании сказано, что жена хороша не украшениями, а добрыми и благочестивыми делами. «Уверенно в ней сердце мужа её, — говорит библия, — и он не останется без прибытка»…
Джесси прижала к груди библию, и все дамы благоговейно наклонили голову. Решено было немедленно основать «Общество жён-помощниц», и тут же были собраны деньги.
Первой целью общества была объявлена борьба против злонамеренных и безбожных женщин, которые не желают помогать своим мужьям, а выступают на митингах с клеветой на порядочных людей. Одна из дам предложила составить список самых зловредных клеветниц. В него вошли писательница Бичер-Стоу и цветная аболиционистка Соджорнер Труз.
— Я предложила бы включить ещё одно имя, — задумчиво сказала Джесси, — но боюсь, что его неудобно произнести в приличном обществе. Это имя известной похитительницы негров…
— О, я знаю, о ком вы говорите! — воскликнула юная дама, жена знаменитого адвоката. — Это Гарриет Табмен, не правда ли?
Джесси молча кивнула головой.
— Это тем более важно, — продолжала юная дама, — что закоренелая преступница Табмен собирается тайком прибыть в наш город.
— Откуда это вам известно? — удивлённо спросила Джесси.
Юная дама густо покраснела.
— Мой муж недавно участвовал в судебном деле «мёртвых кроликов». Вы, может быть, слышали про такую шайку? Один из подсудимых сказал ему…
— Откуда могут знать об этом «мёртвые кролики»?
— О, миссис Баррингтон, — вспыхнула юная дама, — эти подонки знают всё гораздо лучше, чем полиция! Мой муж узнаёт у них самые интересные новости!
— Гм… — сухо проговорила Джесси. — Я полагаю, что нам следует изменить тему разговора…
Дамы занялись выборами президента, секретаря и казначея нового общества.
Вечером усталая Джесси, сидя у камина, ласково сказала мужу:
— Милый Сесиль, кстати, сегодня мне сообщили, что беглая Табмен собирается тайно проникнуть в Нью-Йорк. Просто удивительно, как эти беглые рабы свободно разъезжают по стране на глазах у полиции и всех честных людей!
— Табмен в Нью-Йорке? — переспросил член конгресса прикрываясь шёлковым экранчиком от чрезмерного жара, идущего от камина. — Я немедленно дам знать об этом полиции…
— О нет, Сесиль, — мечтательно сказала Джесси, — полиция янки неповоротлива и глупа. Говорят, что в этом городе лучше всего умеют обращаться с неграми «мёртвые кролики».
— Помилуй бог. Джесси! — изумился мистер Баррингтон. — Где ты слышала о «мёртвых кроликах»?
— На заседании «Общества жён-помощниц», — рассеянно отвечала Джесси. — Впрочем, это не имеет значения. Я нахожу, что и подонки могут быть полезны обществу, если направить их по истинному пути.
— Джесси, — сказал член конгресса, — до сих пор я думал, что ты просто женщина с государственным умом. Но теперь я вижу, что ты вдобавок полна энергии и предприимчивости. Честное слово, ты могла бы заседать в конгрессе рядом со мной! «Кролики» выступят немедленно на помощь обществу!
Он схватил цилиндр и вышел из комнаты.
…В октябре северо-восточный ветер неожиданно занёс в Нью-Йорк снежные тучи. Когда Бэйтс возвращался с работы в сумерках, все крыши в Бруклине были белые и хозяйки, стуча деревянными башмаками, торопливо загоняли домой коров. На безлюдном перекрёстке наборщик наткнулся на одинокую фигуру, закутанную в большой шарф до самых ушей. Это был Рагглс.
— Тсс! — просвистел Рагглс, подняв палец. — Они здесь!
— Кто здесь?
— «Мёртвые кролики».
— Ты их видел?
Рагглс указал на свежие следы на мокром снегу. Их было много.
— Откуда ты знаешь, что это «кролики»?
— Ботинки с тупыми носками. Последняя мода в Нижнем Городе. Семь человек шли цепью в одну сторону. Это их повадка.
— Что им здесь надо? — недоуменно спросил Бейтс. — Облава?
Рагглс тревожно оглянулся.
— Гарриет должна приехать из Канады, — неохотно пробурчал он.
— Сегодня?
— Не знаю. Я получил письма: «Пакет выслан срочно Гарперс-Ферри через Нью-Йорк». Она едет к Брауну.
В порту долгим, ноющим звуком прогудел гудок на пароме. Потом стало снова тихо, и Бэйтсу показалось, что по спине у него бежит холодная струйка. Он вздрогнул.
— Пойдёмте, — сказал Рагглс, — только без шума.
Идти им пришлось недолго. Достаточно было свернуть с улицы в соседний переулок, который вёл к красной кирпичной стене населённого неграми дома, как послышался тихий, мелодичный свисток, и Рагглс остановился как вкопанный.
— Засада! — сказал он.
— Вперёд! — закричал Бэйтс. — Вот они!
В полутьме шла молчаливая возня. Трое людей наскакивали на небольшую женщину, которая оборонялась, раздавая направо и налево удары рукояткой револьвера. Кто-то, уже пострадавший, лежал, уткнув лицо в снег.
Бэйтс атаковал одного из нападающих и был с силой отброшен к стене. Рагглс дрался с двумя другими. Всё это происходило молча. Слышалось только тяжёлое дыхание дерущихся.
Рагглс упал. Дело приобретало неприятный оборот для защитников Гарриет Табмен, которая продолжала сражаться рукояткой револьвера. Она вывела из строя ещё одного «кролика», а опомнившийся Бэйтс нокаутировал третьего. Но на поле боя появился резерв — ещё двое дюжих «кроликов». Третий, по правилам их шайки, не покидал поста наблюдения.
— Стреляй! — кричал Бэйтс.
— Нельзя, — отвечала Гарриет, — полиция придёт!
Подкрепление «кроликов» стало действовать так, как действуют бандиты, когда у них нет времени: один из них налетел на Бэйтса с ножом в руке, другой стал продвигаться к Гарри с железным крюком того сорта, которым пользуются портовые грузчики, чтобы зацепить тяжёлую кладь. Он сбил Гарриет с ног и ударил её по голове. В этот момент на него сзади насел очнувшийся Рагглс.
Вдали прозвучал раскатистый свисток, и «кролики» бросились наутёк. Рагглс распластался на снегу. Бэйтс, обезоруживший своего противника, получил пинок в живот.
— Полиция, болван! — прошипел «кролик», лишившийся ножа, и мгновенно исчез во мгле.
Бэйтс метнул ему вслед булыжник, но не попал.
— Быстрей! — сказал Рагглс. — Если нас здесь найдут, начнут кричать, что негры напали на белых.
Они подхватили бесчувственное тело Гарриет и понесли к дому. Через несколько минут на месте побоища никого не было. «Кролики» скрылись. И двое полицейских в плащах, подошедшие к перекрёстку, долго и недоуменно озирались по сторонам.
— Ну и погода! — заметил один из них. — В октябре этакий холод!
— Здесь кровь на снегу, — отозвался другой. — Сколько говорил я начальнику, что в такую погоду без фонаря нельзя выходить!
Его собеседник фыркнул.
— Черномазые передрались между собой… — сказал он. — Нет ли табачку? Мой совсем отсырел.
Северо-западный ветер продолжал гнать по небу тучи. Снег падал мягкими хлопьями, повисал клочьями на заборах и водосточных трубах и таял на волнующейся чёрной глади бухты. Буксирные пароходики одолевали сердитую волну с облепленными снегом трубами и снастями.
После нападения в Нью-Йорке Гарриет тайно перевезли в захолустный городок Нью-Бедфорд, в штате Массачузетс. Там она лежала в доме одного белого аболициониста до начала зимы. В декабре она уже могла ходить, но агенты подземной дороги сообщили, что Табмен и Дугласу угрожает арест «за соучастие» в вооружённом выступлении Джона Брауна в Гарперс-Ферри.
Дуглас уехал в Канаду.
— Оставайтесь здесь, — сказал хозяин дома Гарриет. — В нашем городе вас не посмеют забрать. Только не выходите на улицу.