Вода в ванной его не испугала – наверняка буки регулярно мыли детей. Даже что-то похожее на восторг заплескалось в округлившихся глазенках. Мальчишка пару раз неуверенно хлопнул по пенистой поверхности ладошками. А у Эллы на несколько мгновений затуманился взгляд – без предупреждения обильно выступили слезы. К концу купания ребенок был уже таким сонным и вялым, что никак не отреагировал на обработку многочисленных порезов и ссадин.
– Элла Леонидовна, а дайте ключ от двери, пожалуйста, – возникла за ее спиной Таня. Она привставала на цыпочки, стараясь разглядеть ребенка.
– Зачем? – нахмурилась Котенок. – Твой брат вас убедил, что должен бежать в лес? А кто умолял перекрыть ему все выходы из этой квартиры?
– Вы что! – вспыхнула Милич. – Я ему ни за что не позволю уйти! Просто там Платон со Златой пришли. Я их запущу и тут же снова запру.
Элла свободной рукой достала и вручила ей ключ.
Когда она вынесла спеленутого в полотенце и ее байковый халат мальчика в комнату, они все были там. Что-то обсуждали, но разом стихли, замерли, кажется, коллективно перестали дышать. Элла опустила ребенка на диван, вынула из кокона и переложила на одеяло. Все это она заранее подготовила, даже подумала, что снимет матрас и перенесет на пол, если ребенок заволнуется. Подушки не было. Дав малышу освоиться и свернуться клубочком на простыне, осторожно попробовала накрыть его другой – возражений не последовало, мальчик уже почти спал. Элла решила, что накормит его потом, – пусть пока отдохнет и немного освоится.
Она закончила с устройством малыша, повернулась – и снова увидела их глаза, всех четверых. Они смотрели только на ребенка, смотрели и молчали. Элла была потрясена. Примерно месяц понадобился этим детям, чтобы найти друг друга, стать семьей, братьями и сестрами. А в этом заснувшем измученном первенце они сразу и бесповоротно признали своего.
Девушку зазнобило от волнения. Малыш может оказаться опасен, они пока этого не знают. Сейчас она расскажет им об этом… но будет ли это иметь значение? В глазах старших первенцев она видела непоколебимую решимость защищать ребенка, жизни свои положить за него. Элла даже тряхнула головой, отгоняя морок.
– Пойдемте на кухню, – сказала, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Пусть отдыхает. А нам о многом нужно поговорить.
Свет в комнате остался включенным. И дверь на кухню Котенок не закрыла, чтобы постоянно наблюдать за сладко спящим малышом.
Тщетно пыталась Элла накормить хоть кого-то обедом. Слишком все были взволнованы, даже напуганы. У всех было что рассказать. Сперва говорили младшие девочки и Танин брат. Потом Элла рассказала о разговоре с Эдуардом и ночном происшествии в Институте. Последним заговорил Платон:
– Когда мы ехали из Питера, я заметил, что учителя чем-то взволнованы. Подошел к нашему физику, спросил, может ли он со мной поговорить. Мы пересели в хвост автобуса, и я спросил его, что произошло.
Элла слушала и иногда кивала: она знала, что никто из учителей не отказал бы Воронцову, этот необычный парень с его абсолютной памятью и глубокими познаниями по всем предметам воспринимался ими скорее как равный, нежели как ученик. Для педсостава он был волнующей загадкой.
– Физик сразу заговорил о Маго, спросил, когда я с ним созванивался, – все в курсе, что мы дружим. Потом рассказал, что он снова влип в историю, но на этот раз дело дошло до обращения в полицию. Конечно, когда я услышал, что жертва – пресловутая Даша Зимина… Но вроде бы девочка в самом деле пострадала, сейчас в больнице. Есть свидетели нападения. Все это очень странно. Мы со Златой остаток пути обсуждали все варианты. Предположим, Маго снова решил устроить Даше сеанс страхотерапии, как он это называет. А девочка испугалась, шарахнулась, провалилась куда-то…
– Но Маго сам первый пришел бы ей на помощь! – не утерпела Злата.
– Да, точно. Но, может, он заметил этих самых свидетелей, решил, что они даже лучше ей помогут. Еще я предположил… – Тут Воронцов остановился, словно судорога пережала его горло. Справился с волнением и продолжил: – Я предположил, что на него что-то нашло, как на меня в тот день, когда напали на нас с Таней. Этого нельзя сбрасывать со счетов, хоть Маго и самый младший. Нам так мало известно о самих себе… Но одно мы со Златой знали точно: прятаться от нас Маго не станет, что бы он там ни натворил. Мы почти не сомневались, что он затаился у школы и ждет нашего возвращения либо пошел к кому-то из девочек или к Элле. Планировали везде заглянуть, но тут Танин звонок. И мы пошли сразу сюда. Теперь количество версий возросло…
– А какая основная? – спросил Володя.
– Ну, можно предположить, что Маго тоже услышал вой. Как и девочки, обо всем догадался. Возможно, он не столкнул Зимину в шурф, а, так сказать, спрятал ее там, защитил таким образом. А сам…
Платон не договорил, только рукой махнул. Да все и так понимали, как повел бы себя Магомет в подобной ситуации, двух мнений тут быть не могло.
– Но Маго с самого утра был какой-то странный, – тихо и робко заговорила Вика. – Менял мнения насчет программы дня, зачем-то пошел с Дашей вдоль озера. Услышав вой, он наверняка рванул бы туда, но трогать Зимину не стал бы – он же не знал, что эти первенцы опасны.
– Да, верно, – поддержал Платон, и Фомина порозовела.
– Значит, Дашка все же нагло врет! – выпалила Таня. – Может, она сама туда прыгнула, потому что… ой…
Лицо девочки приобрело землистый оттенок. Брат тут же подскочил к ней, нащупывая в собственном кармане таблетки, – он тоже на всякий случай носил их при себе. Остальные, на лету поймав Танину мысль, замерли в ужасе.
– Прыгнула, потому что увидела в лесу кого-то из первенцев? – сильно морща лоб, вслух проговорила ее догадку Злата. – И они напали на Маго? Теперь она врет, потому что не хочет прослыть сумасшедшей и… и знает, что Маго не сможет опровергнуть ее слова?
Тяжелое, жуткое молчание воцарилось на кухне. Потом Платон встал на ноги:
– Так, спокойно, Маго мы все знаем – он нигде не пропадет. И он точно жив, поскольку живы мы. Но все же предлагаю осмотреть лес.
Следом за ним с готовностью подскочил и Володя. Лицо Тани, теперь владевшей ключом, затвердело:
– Даже не думайте. Сейчас Антон должен прийти, тогда и решим.
«Антон? – слабо удивилась про себя Элла. – Они вроде перестали ему доверять. Но сейчас, наверное, доверие не так важно, нужна любая помощь…»
– А еще их ищут вертолеты и дроны. Возможно, уже нашли. Но нам нельзя в этом участвовать. Вы же все слышали – в Институте они кого-то убили. И то, что мы можем приманить их знакомыми звуками, ничего не меняет. Они нападут на вас, а я не могу… не могу этого допустить.
Снова молчание. Платон и Володя, поняв, что Таню не переубедить, снова опустились на табуретки.
– Давайте рассмотрим другой вариант, – предложила Злата. – Маго показался странным еще с утра, так? Предположить, что он уже знал о сбежавших детях, но не предупредил нас, а зачем-то еще Дашу в лес потащил, – бред! Значит, могло быть что-то еще, не связанное с побегом. Давайте отвлечемся от беглых первенцев и попробуем угадать его замысел.
– Мы их упустили, – прозвучал в трубке бесстрастный голос мужчины по имени Сергей.
Кинебомба мысленно ругнулся, потом почему-то подумал, что от души отчихвостил бы за такой промах Эдика, или Бориса, или Глеба. Сколько вдалбливал им в головы науку слежки, причем треть приемов сам и изобрел! Но с этими пока что малознакомыми ему людьми приходилось сдерживаться.
– Как это случилось? – спросил, стараясь не выдать голосом свое недовольство.
– Когда после экскурсии ребята вышли из дворца, их педагоги, похоже, уже были в курсе того, что Угушев напал на другую ученицу. Фомина и Миличи были взволнованы, что-то уловили, наверное. Они пошли не в город, а тем же маршрутом, что и Магомет с девочкой, – вдоль озера. Потом, думаю, вычислили слежку, пролезли через дырку в заборе в лес и сразу с дороги ушли в ельник. Сами знаете, искать там бесполезно, чаща.
– Угу, – сказал Антон, все же позволив себе долю иронии в голосе. Сам он считал местный заповедный лес тем же парком, только по другую сторону забора.
– И почти сразу мы услышали вой из глубины леса. Похоже, первенцы все же двинули в сторону города.
– Вы и сейчас его слышите? – быстро спросил Кинебомба.
– Да, время от времени. Причем с разных сторон. Пока непонятно, детишки мечутся или просто разбежались. Вертолеты и дроны тоже видим – возможно, они отслеживают их передвижение.
– А Миличи и Фомина?
– Как сквозь землю провалились. Но они должны были услышать вой. Уж не помчались ли на него сгоряча?
Кинебомбе пришлось опереться рукой о подоконник – так защемило сердце. Похоже, все развивалось по наихудшему сценарию. За стеной шумно обсуждали что-то свободные от дел члены «Комитета», но на кухню, где находился новый шеф, предпочитали не соваться.
– Возвращайтесь на квартиру, – произнес он севшим голосом. – Там опасно оставаться.
Но голос Сергея в трубке тут же растерял отстраненность, зазвучал сердито, с нажимом:
– Антон, вы у нас человек новый, возможно, не до конца пока осознали… специфику нашей деятельности. Нашей целью всегда было защищать людей от результатов проекта «Первенцы». Именно сейчас опасность велика, как никогда, так что мы останемся здесь, но не отказались бы от подкрепления.
– Хорошо, – холодно ответил Кинебомба. – Сейчас отправлю к вам людей. Попробуете оцепить территорию, с которой доносится вой. По возможности не пускайте туда гуляющих, вообще советуйте людям покинуть лес – история о бешеном псе, который рыскает по зарослям, должна звучать убедительно. Но и сами не суйтесь – пусть Институт делает, что должен.
Он скинул звонок. Вернулся в комнату, короткими рублеными фразами описал обстановку. Решено было, что в квартире останутся на всякий случай и для связи несколько женщин. Сам Антон планировал как можно скорее оказаться в лесу.