– Ладно, а что дети? – поторопил его Кинебомба.
– А дети перебежали дорогу и укрылись в рощице за бассейном. Ведет их мальчик лет шести, они подтягиваются на его вой и клекот. Мы пока окружили рощу, следим, чтобы нигде не просочились. А они в кусты забились, измученные совсем. Но если пойдут напролом, то уже ясно – не сдюжим. Какие будут указания, шеф?
Антон дал себе десяток секунд, чтобы все обдумать. Задал вопрос:
– Давид говорил, что у некоторых членов «Комитета» есть оружие. Что насчет вас?
– Есть, но маловато, на всех – три ствола, – отчитался Сергей. – У меня у самого пистолет. Я даже хотел в какой-то момент выстрелить мальчишке-вожаку в ногу, но страх меня взял. Не смог по такому мелкому палить, а вдруг в артерию или вообще…
– Так, Сергей, теперь слушай меня внимательно, – оборвал его Кинебомба. – Ни в коем случае не давайте детям выбраться из рощицы. Если придется, отпугивайте их выстрелами, но удерживайте там. Второе: попытайтесь привлечь внимание вертолетов, пошлите кого-то, чтобы подали им знак. Там еще где-то буки рыщут, они разумные, информацию примут, если что. Третье: постарайтесь еще до приезда полицейских сделать как можно больше видео и фото. Всего – и мертвых, и тех, кто там бегает, и детей по возможности. Это будет наш козырь против Института. Четвертое: полицию постарайтесь отвлечь, скормите им какую-нибудь байку, чтобы обыскали часть леса близ Института. Есть подозрения, что Магомет Угушев может где-то там находиться. Возможно, он ранен или обездвижен. И пятое… – Тут Антон сделал паузу, набрал в грудь побольше воздуха. – Ни в коем случае не дайте детям разбежаться по городу. При необходимости стреляйте на поражение. Достаточно будет… сразить одного, чтобы остановить всех. Это ясно?
– Ясно, – разом охрипшим голосом отозвался Сергей.
– Тогда все. Постараюсь скоро присоединиться к вам.
Окончив разговор, Кинебомба еще некоторое время метался по площадке, перебирал в голове и тщательно обдумывал, верно ли все сказал, не упустил ли чего. Пытался сдержать нервную дрожь в конечностях – в таком виде нельзя было возвращаться в квартиру.
Когда удалось справиться с собой, Антон толкнул входную дверь. В квартире все было по-прежнему, ребята галдели на кухне, Элла в комнате проверяла малыша. Что-то он все же не смог скрыть – девушка, глянув на него, напряглась:
– Ты чего такой? Что-то еще случилось?
Он дернул головой, уклоняясь от ответа. Кивнул в сторону кухни:
– Что они еще задумали?
– Разделились на две группы. Кто-то отправится в больницу, где сейчас Зимина, кто-то домой к Маго.
Кинебомба мысленно прикинул, где находятся оба объекта. Угушев живет недалеко от пешеходки – зона далекая от леса, неопасная. А вот больница гораздо ближе… Он колебался пару мгновений, но все же сказал:
– Элла, предупреди их: ни в коем случае не приближаться к северо-западной окраине города возле леса. Это где городской бассейн. Дети уже там.
– Откуда знаешь?! – ахнула Котенок, прижала ладошку к губам.
– Неважно, Элка. Старые связи. Люди для этих первенцев не преграда, уже есть новые жертвы. Маго с ними точно нет, а лесной массив, откуда дети пришли, сейчас обследуют. Так что скажи им, пусть даже не думают туда соваться.
Кинебомба выскочил в прихожую, сорвал с крючка куртку, наспех обулся и покинул квартиру. Элла опустилась на диван рядом со спящим ребенком и пару минут что-то обдумывала, причем ее подвижное лицо отражало яростный спор с собой. Потом посидела немного с закрытыми глазами и отправилась к ребятам с невеселыми новостями.
Глава 22Темная жуть
Этого просто не могло быть. Невозможно было поверить, что маленький отважный санитар Василий мертв. Едва открылись все внутренние двери, Эдик вместо обеда пошел в Городок. Еле добрел, рухнул на пластиковый ярко-красный стул кафе, где они со сталкером сиживали иногда. Отчаяние отнимало все силы. Чашку за чашкой он пил черный кофе, чтобы не отключиться вконец, а сам все ждал, что вот сейчас словно из ниоткуда возникнет Вася собственной персоной, хлопнет по плечу и спросит:
– А мою гадость чего не взял? Не ждал меня, что ли, одноглазый?
И закажет подскочившему юноше в переднике бутылку «Балтики», к которой питал ностальгическую привязанность.
Нервы Редкого обострились до предела, в голове что-то звенело тоненько и противно. Вот сейчас, сейчас… но ничего не происходило.
Когда в самом деле кто-то приблизился к столу, Эдуард вздрогнул, в отчаянной надежде вскинул голову. Нет, ничего похожего – подошедший человек был довольно высок, худощав и накачан. Все портило лицо с размазанным носом, щелевидным ртом и тусклыми, словно гнойными глазками. Редкий сообразил, что уже встречал его пару раз здесь, в Городке. Вспомнил, как шарахалась от него Элла, что рассказывала о нем.
Сейчас человек нависал над Эдиком, разглядывал его с непонятной иронией, кривил губы-нитки, потом вдруг протянул руку.
– Олег Торонов.
Редкий встал, убедился с некоторым удовлетворением, что все же этот Олег ниже его на полголовы. Представился и пожал протянутую руку, отвратительно холодную на ощупь. Ему почудилось, что на его ладони теперь остался странный запах, ледяная вонь. Он спрятал руки за спину и тщательно вытер их о джинсы.
– Давно хотел с вами познакомиться, Эдуард, – весело сообщил Олег, усаживаясь напротив. – Жаль, что получилось в такой неблагоприятный для вас во всех отношениях день. Или давай сразу на «ты»?
Судя по тону, у самого Торонова день задался и настроение было превосходное, на грани ликования. Эдик покосился на него настороженно, пожал плечами. Было ясно, что этот человек тут совсем не случайно. Ну и ладно – хоть какая-то возможность отвлечься.
– Надеюсь, тебя не слишком измотала ночная прогулка, – сильно подавшись вперед, почти в самое лицо интимно выдохнул Олег.
Редкий отшатнулся.
– Прими также мои соболезнования: ты потерял хорошего приятеля, человека очень в твоем духе… любителя мелких шалостей, скажем так. Прискорбно. Но, должен заметить, эта потеря избавила тебя, друг, от гораздо худших последствий, так что не убивайся так уж сильно.
– Вы о чем вообще говорите?! – выкрикнул Эдуард.
Хотел встать, но холеная крупная рука Торонова впилась в его запястье, удержала на месте. Глядя в его лицо, Олег заговорил злобно-весело:
– А ты думал, у нас тут полный бардак, что ли? Одноглазый пациент на пару со свихнувшимся санитаром могут пробраться через полдюжины этажей в зону опасного эксперимента безо всяких помех? Да еще и выпустить на волю подопытные образцы? Прямо обхохочешься.
Он в самом деле хохотнул, потом жестом подозвал официанта, заказал чай с лимоном. Эдуард понимал, что тот нарочно держит паузу, но все же не выдержал, спросил:
– Так вы знаете? Откуда?
– Мы вроде на «ты» договорились?
– Подавись своим «ты»! Так откуда?
Больше всего пугала мысль, что Василий оказался его другом не случайно.
– А ты впрямь решил, что там нигде нет камер? – зашелся в хлюпающем смехе Торонов. – Так могу показать тебе тебя же со всех ракурсов как раз в тот момент, когда ты выпускаешь мелких монстров на свободу. Ладно, с санитара того что взять, он своей дурной головой повертел, камер не заметил – ну, значит, и нет их. Но ты-то, ученый парень, мог задуматься, где находишься и не слишком ли гладко все идет?
Эдик сжал кулаки, подался корпусом вперед так резко, что Торонов отпрянул и замолчал. Редкий впился в него глазами, секунд десять удерживал взглядом, как на мушке, потом проговорил тихо, твердо:
– А давай-ка все по порядку, чтобы я понял. Или разговор закончен.
– О как, психологические приемчики знаем, – хмыкнул мужчина. – Ладно, по порядку. Десять лет назад руководство Института получило предложение, подкрепленное не только деньгами. Некоторые светила науки тогда перешли в другие подразделения, поскольку уволиться совсем из нашей организации невозможно. Но менее щепетильные все же выполнили заказ – создали настоящих чудовищ. Однако, по мере того как приближался срок передачи образцов заказчикам, в них все же обострилось чувство не то гражданской ответственности, не то обычного страха. Они все чаще задумывались, как избавиться от монстров, но остаться вроде как ни при чем. И тут – такая удача – в лечебное отделение попадает человек, который знает о проекте «Первенцы» и много лет наблюдает за прежним выпуском. И в том же отделении – еще одна удача! – много лет работает чокнутый санитар, влюбленный в дерево, который обожает шляться где не положено, то один, а то и с компанией. На его художества много лет закрывали глаза, использовали в качестве бесплатного теста на безопасность. И вот ведь, пригодился! Следишь за мыслью?
Эдуард молча кивнул.
– Было ясно, что рано или поздно эти двое найдут друг друга, и еще яснее, куда они при первой же вылазке навострят лыжи. Правда, вы, голубки, превзошли все ожидания, даже помогать и подталкивать особо не пришлось. Вы оказались в нужном месте именно в ту ночь, когда один из первенцев напал на буку. И вот уже клетки открыты. Благодаря своим потрясающим способностям детишки вырываются на свободу и покидают территорию Института, оставив за собой несколько трупов. Вполне убедительно, чтобы задуматься о прекращении экспериментов, а ведь это только начало. Что будет, если они уничтожат половину населения ближайшего городка? Им это вполне под силу.
– То есть ученые подстроили побег первенцев из Института, чтобы избавиться от них, – сформулировал Редкий. – Но ведь сейчас они же задействовали вертолеты и дроны, чтобы найти детей?
– Само собой. Возможно, их вернут и город не пострадает, – это не столь важно. Однако эксперимент все равно, считай, завершен. Верховное наше, – Олег потыкал пальцем вверх, – руководство сделало выводы. А через пару дней один из малышей загнется от заражения крови, поскольку бегал голыми ногами по камням и колючкам, или от воспаления легких – без разницы. Один утащит за собой в небытие всех остальных, и проблема решена.