Ее смел избивать родной отец, неудивительно, что девушка такая отстраненная и недоверчивая. Он задумался, вдруг шрам, пересекающий всю ее спину, оставил тоже ее отец. Живот Влада сжало от странной боли, он представил, как кричала маленькая Веда от боли.
— Что с лицом, Охотник? Тебе плохо, тошнит? — уж больно равнодушно поинтересовалась девушка, замечая, как кривится Владислав.
— Я просто… да так. Не бери в голову, — отмахнулся парень, думая, что Веде все равно.
— Если я спросила, то уже взяла, — выгнула бровь травница, сама удивляясь тому, что задала вопрос, когда могла просто насладиться видами и тишиной.
Влад не сразу понял, что Ведеслава ждет от него объяснений его состояния, и молчал еще несколько минут. Слушал глухой стук копыт о твердую землю, морщился от яркого солнца.
— Ты и правда превращаешься в меня, Охотник, — вновь сказала девушка.
— Не думал, что тебе это волнует, — отозвался Влад. — Я просто думаю, что не хочу стать причиной гибели всего Замковья.
— Ты и не станешь, — пожала Веда плечами. — Винить будут нас двоих, да и то недолго.
От холодной улыбки травницы Владиславу стало немного не по себе. Пока он переживает, она и бровью не ведет. Казалось, что девушка вообще жалостью не отличалась, что ее никто не волнует.
— Неужели тебе все равно? — с надрывом спросил парень.
— Мне не все равно. Не стоит думать, что я настолько бессердечная. Я еду с тобой, потому что хочу помочь. Знаю, что приложу все усилия, знаю, что и ты это сделаешь. Но, если у нас не выйдет, если Мор окажется сильнее, то не буду винить ни тебя, ни, уж тем более, себя. Потому что мы хотя бы попытались в отличие от остальных, — выдала Ведеслава. — Не ожидал такого ответа, да?
Охотник кивнул, замечая на губах девушки легкую улыбку. Тут же одернул себя от тех мыслей, что тут же появились в его голове и стали захватывать тело. Каждая из них казалась Владу ошибочной, неправильной, заведомо провальной. Он был уверен, сделай он хоть маленький шаг к тому, чтобы воплотить эти мысли в жизнь, станет только хуже.
Он отмахнулся, но мысли никуда не ушли. И Влад смирился, продолжая неторопливо в них тонуть. Для него это было намного лучше, чем просто ехать в тишине. Так он может хотя бы на мгновения почувствовать себя счастливым.
Веда видела, что Охотник сейчас не здесь, витает где-то в своем мире, и больше отрывать его от размышлений она не стала. В ее голове были собственные мысли и размышления. Она думала о бабушке, думала об огромном олене, которого они повстречали. Что-то странное шевелилось внутри нее. Будто она наконец-то приближалась к раскрытию важной тайны, но остановилась в шаге от ответа и очень боится сделать его. Чувствовала себя трусихой, какой она и была, пока Радамира не забрала ее к себе.
К северу от их пути было несколько деревень, но они решили, что не станут останавливаться там. Чем ближе народ к Мору, тем он голоднее и злее, а воевать еще и с людьми ни охотник, ни травница не хотели. Но им все равно придется пройти через одну, либо у ее окрестностей. Веда настоятельно попросила Влада не расстегивать рубаху.
Они ехали долго, до самого полудня. Охотник наконец-то смог закрыться от мыслей и теперь думал, что можно завести еще один разговор. Только никак не мог определиться с темой.
В животе травницы требовательно заурчало, да так громко, что Весна встрепенулась, а Влад невольно улыбнулся, сам будучи готовым вкусно отобедать. Вперед зашелестела небольшая роща, послышался шум реки, огибающей путников с левой стороны. Где-то она была широкой, где-то разветвлялась на много узких частей.
Парень подумал, что можно и окунуться там, дать телу прохлады, смыть липкость пота от жары. Когда он предложил, Веда противиться не стала. Они доехали до рощи, спешились и распрягли лошадей. Делали это каждый раз, если остановка обещала длиться более получаса.
— Я воды принесу, заодно посмотрю, далеко ли река, вдруг ты тоже захочешь искупаться, — сказал Владислав. — Или можем вместе сходить, чтобы ты не оставалась одна.
— Иди, Охотник. Весна защитит меня, а у меня есть кинжал, — Веда вытащила из-за пояса кинжал и покрутила в руках. — Опасайся Берегинь, они недовольны тем, что люди бегут отсюда. Некого им беречь.
Влад, посмотрев на девушку, кивнул, направляясь туда, откуда веет прохладой и свежестью, не забывая прихватить с собой два небольших котелка. Травница осталась на полянке, рассматривая все, что есть у них в запасах.
Охотник оставил меч у седла Призрака, забросав его вещами, чтобы не мозолил глаза девушки, но нож прихватил с собой для спокойствия и защиты. Да и среди деревьев управляться с коротким лезвием намного проще, если кто нападет вздумает.
Он быстро дошел до реки, скинул ботинки, утопая босыми ступнями во влажной траве. С облегчением выдохнул, запрокидывая голову назад. Течение реки было неторопливым, пускай сама она была довольно узкой, до противоположного берега рукой подать. Но все равно можно было немного поплавать.
Влад сперва набрал воды в котелки, а затем, немного подумав, стащил с себя рубаху, оставаясь в одних штанах, и шустро забежал в реку. Задержал дыхание из-за мгновенного окутывания всего тела холодом, но быстро привык. Потер ладонью кожу в тех местах, где она была наиболее липкой, подумал, что стоило настоять на том, чтобы Веда пошла с ним. Ей бы точно понравилось.
Но задерживаться он не стал, намочил волосы и вернулся на берег, обтирая кожу рубахой. Когда уже собрался уходить, услышал чужие голоса. Тело тут же напряглось, мысли прояснились, теперь навыки охотника двигали им.
Он подхватил кинжал, прикрывая его рубахой, и к речке вышли четверо парней. Побитые, грязные лица, изношенная одежда, запутанные волосы. Влад выдохнул, их он не боялся, но и спиной поворачиваться не стал бы.
— Гляди, Данила! — вскрикнул один из них. — Чай, гости в наших местах. Любо дорого видеть. Не все бежать вздумали.
— Очи протереть бы тебе, отметину не видишь? — ответил второй, и теперь Влада разглядывали четыре пары глаз. Смотрели на метку Белобога, проклятье. — Слыхал я, что у Воронов самые добрые кони. А мечи, коли продать, до конца жизни на хлеб с квасом хватит. И на дом. Покажи меч, Ворон. Не брешут ли о нем?
— Не брешут, что смотреть? Мы здесь дохнем, аки мухи. А они жрут и срут в столице. Нехорошо это, Ворон, нехорошо, — поддержал побратимов Данила.
Пальцы Влада сжались сильнее на рукояти короткого ножа. Веда его предупреждала не раздеваться, просила не показывать метку. Но Охотник решил, что они в лесу одни и сейчас благодарил Белобога, что девушка осталась на полянке и ей ничего не грозит.
Кусты, через которые продирался Влад, вновь стали крениться и шуршать. И Гордеев стал молить о том, что Веда не пошла его искать. Тщетно. Через несколько мгновений появилась травница в открытую сжимая свой кинжал в руках. Неужели она услышала, что он здесь не один, и пришла помочь.
— Тебя долго не было, Влад, — сказала Веда, — пришла проверить. Предупреждала тебя.
Она равнодушно оглядела четырех парней, останавливаясь около Владислава. Охотник сделал шаг вперед, чтобы девушка оказалась за его спиной. Он оценил ее поддержку, но знал, что справится сам.
— И девки у них гарные, Данила, не то что наши, — жадно облизался тот, что заговорил первым. — Я бы такую…
— Шли бы вы своей дорогой, — сказал Влад, думая о том, что за грязные слова в сторону Веды чужих костей не жалко.
— Это наши места, Ворон. И знаем мы их пуще тебя и твоей девки. А ночи нынче темные здесь, опасные, — хмыкнул Данила, хрустнув пальцами. Звук вышел отвратительно неприятным, Веда сморщила нос, словно чувствовала зловоние, исходящее от парней.
Травница прищурила глаза, слыша, как опасно зашумела река. Берегине не нравился спор около ее дома. Его стоило прекратить, иначе достанется всем.
— Я знаю эти места не хуже вашего, — протянула Веда. — Так чего же ночи ждать? Или, думаете, тьма поможет вам?
Влад скосил на девушку глаза, но она выглядела по-прежнему спокойной, только поднявшийся ветер принялся трепать ее волосы, а река будто стала медленно выходить из своих берегов. Небольшие волны с пенистым гребнем облизывали травянистый берег. Четверо парней неожиданно сделали шаг назад.
Они не солгали, что знают эти места. И понимали, что здешняя берегиня нетерпелива, и гневить ее еще сильнее не стоит.
— Будьте здоровы, — скривился Данила и отступил. Вслед за ним пошли и остальные.
В этот же миг река успокоилась, ветер стих. Веда поправила растрепавшиеся волосы и посмотрела на Охотника.
— Я знаю, ты говорила не показывать метку. Я не думал, что здесь кто-то будет, — неохотно сказал Владислав.
— Я бы тоже не удержалась. Больно вода чистая, следят тут за своим домом, — она улыбнулась. — Но да, надень рубаху, Ворон.
— Не называй меня так, — буркнул парень, одеваясь.
— Почему? Ты что, не Ворон? Может, соловей или иволга? — фыркнула травница.
— Веда! — запротестовал Владислав, но тут же забыл про сравнения с певчими птицами и задал вопрос. — Почему ты пошла за мной?
Девушка не ответила сразу. Она молча шла чуть вперед, прокручивая между пальцами свой кинжал. Иногда оглядывалась по сторонам, а ее губы дергались в искренней улыбке, которую можно даже назвать детской. Ей здесь нравилось. Она заговорила, когда они вернулись на полянку.
— Я не солгала, когда сказала, что уже бывала здесь. Правда довольно давно. И здешние духи и иные создания всегда были невероятно чувствительны к людским эмоциям. И я пошла за тобой, потому что решила, что ты не понравился Берегине, а потом услышала, что ты не один, — объяснила травница. — Ты правильно сделал, что не полез в драку. Они тебе не ровня, но потом было бы тяжко.
— Пошла спасать своего охотника? — поинтересовался Влад.
— Ты не мой охотник, — вновь фыркнула Ведеслава, садясь на землю и пододвигая к парню их сегодняшний обед.
— Очень странно, ведь ты моя травница, — улыбнулся младший из Гордеевых и принялся жевать, как бы объявляя, что последнее слово осталось за ним. Спорить Веда не решилась, просто прожигала Влада взглядом все то время, пока они грелись на солнышке и ели.