Через неделю, после очередного сеанса экзекуции, Миронова перевели в другую комнату, в которой сидели два избитых парня лет двадцати пяти.
— Мужик, ты живой? — Один из них тихонько толкал Миронова в плечо, а другой оторвал кусок своей рубашки и перевязал рану на запястье МВД.
Виктор Демьянович открыл глаза.
— Не нужно, — произнес он, пытаясь отползти к стене.
— Успокойся, на сегодня все закончилось, а рану перевязать нужно, — прошептал один из парней, манерно завязывая узел повязки.
В комнате стояли две старые двухъярусные кровати. Парни подхватили Виктора Демьяновича и аккуратно усадили на одну из них. Металлическая сетка основания издала визгливый скрип, и наступила тишина. Миронов пытался немного прийти в себя и отдышаться. Когда глаза привыкли к темноте, а боль немного отступила, МВД смог разглядеть своих сокамерников. Рядом с ним на кровати сидели два молодых парня, один очень низкого роста со светло-русыми волосами, а второй шатен, но выше первого головы на три.
— Спасибо, ребята, — наконец произнес Миронов. — Я Витя. Как вас зовут?
— Степан, — ответил тот, что пониже ростом.
— Дима, — представился шатен.
— Где я? — спросил Виктор Демьянович.
— В самой настоящей тюрьме, — ответил один из парней. — Только здесь все по своим законам, ни суда, ни разбирательства.
— И кто эти люди? — тяжело дыша, промолвил МВД. Ему казалось, что все его тело превратилось в один огромный синяк.
— Они называют себя Кланом Теней.
— Что за детский сад?! — воскликнул МВД, но ему стало больно в боку, и он решил поберечь силы.
— Клан Теней, — повторил Степан. — Своеобразный клуб по интересам, тайное общество.
— И какие у них интересы?
— Очищать землю от грязи вроде нас. Похоже, что они так позиционируют свою идею, — произнес Дима. У него был очень низкий голос с хрипотцой. — Мне как-то рассказывали о них на какой-то тусовке. У них там целая философия… как же мне говорили… Да, точно! Философия необходимого зла. Они считают, что мир нужно менять силой, даже если он не хочет меняться, что надо все подчинять своей воле, своему плану. Из этого следует, что для того, чтобы мир стал лучше и чище, кто-то должен взять это на себя. Проститутки, геи, лесбиянки, мигранты, негры — всех под откос. Они не нужны, они лишние, они своим присутствием загрязняют атмосферу земли. — Он остановился и тяжело вздохнул. — Что-то подобное они и проповедуют. Знал же, что надо валить из этого городишки как можно быстрее.
— Что-то мне вся эта философия напоминает… — тихо промолвил Стёпа.
— И что же? — огрызнулся Дима.
— Фашизм, — ответил Миронов, который сейчас балансировал на грани реальности и сна.
Через два дня парней грубо выволокли из камеры, и Миронов больше никогда их не видел. В тот вечер он сидел на кровати, поджав ноги, и много думал. Его одолевали страшные мысли. Ему не хотелось им поддаваться, но Виктор Демьянович прекрасно знал, что даже если эти ребята еще живы, то осталось им совсем немного, как и ему самому.
В один из таких одинаковых дней дверь камеры открылась.
— Вставай, мразь. Поедем на прогулку.
Миронов покорно встал, повернулся лицом к стене, расставил ноги и подставил руки для наручников. Он уже выучил некоторые негласные правила, царящие в этом месте. Знание их не гарантировало неприкосновенность, но иногда здорово облегчало жизнь.
— Тебе, наверное, привычно стоять раком? — пошутил конвойный и рассмеялся до отвращения гадким смехом.
МВД надели на голову мешок и вывели из здания. Виктор Демьянович впервые с того момента, как попал сюда, ощутил свежий весенний ветер, а сквозь плотную черную ткань мешка можно было разглядеть лучики закатного солнца. Его грубо затолкали на заднее сиденье автомобиля и куда-то повезли.
МВД прекрасно понимал, что его везут на казнь без суда и следствия, и готовился к тому, что скоро все и случится. Его не смог убить Нигредо, его не смог прикончить убийца в маске, зато это прекрасно может выйти у какого-то психа, выращенного, как в пробирке, гением преступного мира и владельцем компании DominTechnic. Виктор Демьянович теперь прекрасно понимал, что все то беззаконие, которое творится в Новошайтанске, — это дело рук Никиты Григорьевича Домин-Ганера, а он даже не узнает, что его соперника, антагониста, двойника — называйте как угодно — убил какой-то прощелыга в погонах. «Хотя откуда мне знать? Может, этот Начальник вообще не имеет никакого отношения органам…» — подумал МВД и почувствовал, как машина заскользила по гравию и остановилась.
Миронова привели в наручниках к заброшенному мосту через широкую реку, сняли мешок и заставили встать на самый край в том месте, где ограда была сломана. Свет впился в глаза Виктора Демьяновича, но он был рад тому, что его хотя бы вывезли на воздух перед смертью. МВД окинул взглядом округу. Видимо, здесь часто происходили такие самовольные суды.
Начальник отдал пистолет Новичку и произнес:
— Ты неплохо зарекомендовал себя. Держи! Парень охотно взял в руки ствол.
— Господа, позвольте обратиться! — высокопарно произнес Миронов, стоя на краю и смотря вдаль.
— Чего тебе? — грубо отозвался мужчина.
— Скажите, что такое Клан Теней?
— Разбежался! — рявкнул начальник. — Рот прикрой и стой тихо.
— Слушайте, понятное дело, что мне конец… Ну, так удовлетворите же мое любопытство. Всего пара слов. — МВД говорил так легко, словно издевался над своими палачами и самой смертью, хотя стоит признать, ему эта легкость далась очень непросто.
— Что ты хочешь узнать? Только быстро! И не смей мне зубы заговаривать.
— Ни в коем случае. Минута времени. Какова ваша идея?
— Клан Теней — это объединение сильных по духу людей, которым надоело жить в придуманной кем-то нелепой системе координат. Осознав гниль в современном обществе, мы решили выйти из-под ее гнета и стороннего влияния, чтобы жить вне границ чужого мнения, а свои ценности ставить в приоритет. Жестокость не является злом, если ее проявление необходимо в разумных пределах. Наши цели — построить вид общества, при котором каждый сможет не врать самому себе, отличать себя от мусора и человеческого подобия, такого, как ты. Понятно разъясняю?
— Вполне доходчиво, — вздохнул МВД. — И убийство, избиения, пытки десятков людей для вас являются оправданными проявлениями жестокости?
— Я слышу сарказм, — прищурившись, прошипел Начальник. — Все! Хорош болтать! Кончай его, и поехали.
— Пап, подожди меня в машине, — строго произнес парень.
— Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не называл меня папой на работе! — огрызнулся Начальник. — Зачем мне уходить?
— Не люблю оставлять свидетелей, Начальник.
Мужчина резко изменился в лице и рассмеялся:
— Недурно… Недурно. Далеко пойдешь. Смотри, чтоб не пришлось переделывать. — И он направился к машине, которую они оставили в пятидесяти метрах, в самом начале моста.
— Ну что, педик! Готовь свою задницу к смерти, — громко произнес Новичок, чтобы ветер разнес его слова, а затем вплотную подошел к МВД.
«Какой стыд!» — подумал Виктор Демьянович. Ему было одновременно и смешно, и страшно от мысли, насколько же глупо закончится его жизнь и как же много грязи на этом свете.
Парень приблизился к МВД и прошептал то, чего Миронов никак не ожидал услышать:
— Запоминай, дважды повторять не буду. Не дергайся, я стреляю в воздух прямо возле твоего уха, выстрел тебя оглушит, но, как только ты его услышишь, прыгай вниз. До воды далеко, будет больно, но так у тебя есть шанс выжить. Река глубокая. После этого не появляйся в этом городе больше никогда, понял? — Затем парень добавил: — Ты мне понравился, ты милый, — и улыбнулся двусмысленной улыбкой, затем сделал три шага назад, бросил взгляд на машину, где сидел его отец, и выстрелил.
— И вы прыгнули? — с широко раскрытыми глазами воскликнул Арсений.
— Да, у меня потом синяк был на полспины, я еле двигался. — Миронов смеялся над этими событиями, теперь они казались ему не такими уж и серьезными.
— И где теперь ваш спаситель в голубом плаще? — Арсений не мог не пошутить.
Виктор Демьянович усмехнулся от этой шутки и сказал:
— Про него я тебе попозже расскажу.
— Что это было за место, где вас держали? — спросил Романов.
— Самая настоящая незаконная тюрьма для нелегалов, мигрантов, проституток, геев, лесбиянок и просто случайно попавших под раздачу. Натуральный нацизм во всем его многообразии. Нигредо покрыл своим влиянием весь город. Туда легко попасть, но уехать можно только по разрешению Хозяина. Город производил хорошее впечатление. Но это только видимость. Туристы туда редко приезжали, а если и приезжали, то их никто не трогал, но вот если ты случайно попадешь в эти жернова, то сбежать оттуда только один шанс — в гробу. Мне повезло. В который раз… Заставляет задуматься о том, что все-таки у каждого из нас есть своя судьба и моя ведет меня самобытным путем.
— Что с вами делали в той тюрьме? — осторожно спросил Арсений.
Виктор Демьянович долго молчал, потом достал сигарету, закурил и произнес:
— Мне порой кажется, что все это всего лишь один из моих странных снов.
Они долго молчали. Наконец Арсений не выдержал.
— Ну, расскажите же, наконец, как вы выбрались из воды, как выжили? Это же просто уму непостижимо! — воскликнул судмедэксперт, вскочил со стула и резко, по-детски обнял Миронова. — Я верил, я все время верил, что вы живы, Виктор Демьянович.
МВД не ответил на объятия Сени, только немного похлопал его по руке и сказал:
— Зови меня просто Витя.
— Постараюсь. Ну, я жду… — Арсений подлил себе немного горячей воды в кружку и вернулся за стол.
— Удар о воду оказался и правда болезненным, как говорил тот парень. Но я, видимо, был так напуган, что адреналин не дал мне потерять сознание. Я проплыл под водой метров двадцать и тихонько всплыл. Меня отнесло течением еще метров на пятьдесят, так что даже если кто-то и захотел бы меня разглядеть, то у него ничего бы не вышло. Я выбрался из воды и бежал, пока были силы. Куда идти? Что делать? В голове абсолютная пустота, только внутри чувство бесконтрольной радости, что я жив и свободен. И наплевать на то, что холодно, больно и страшно. Свобода! Вот великая сила и радость. Мне тогда повезло, что я как-то интуитивно пошел в противоположную сторону от Новошайтанска. Километрах в ста на запад был другой город, побольше. Я туда дошел за четыре дня почти без еды, воды и отдыха. Брел по лесополосе вдоль дороги, чтобы меня никто не мог заметить. Я очень сильно боялся. Знаешь, такая паранойя, что все, кто едет в тот город, заодно, что все знают про меня и могут снова поймать. В том городе я украл новую одежду из магазина и немного еды, спал в парке на скамейке. Потом клянчил деньги на проезд, и спустя пару дней мне удалось насобирать немного средств, чтобы помыться и позвонить Тимофею. Хорошо, что я помнил его номер наизусть.