– Игорь, выходи, – сказал Петр Вячеславович.
– А я? – дернулась Маша.
Разуваев не удостоил ее ответом, лишь что-то пробурчал и вышел из джипа, хлопнув дверью.
На улице заметно похолодало. Разомлевшее от тепла тело тут же схватил морозец, и Игорь поспешил застегнуться, натягивая шапку. Нашел глазами вышедшего из второго внедорожника Старцева, который, судя по мятой физиономии, успел вздремнуть, а также Гошину «Чайку», из которой вылез безопасник.
– Спасибо за Машку, – сказал Разуваев, глядя в сторону. Он тяжело вздохнул, и Игорь вдруг понял, насколько этому влиятельному человеку нелегко.
– Не за что, – от души ответил Фомин.
– Взрослеет девчонка, – задумчиво продолжил Петр Вячеславович. – Научилась от моих хлопцев отрываться. Хорошо, что сегодня смогли ее вовремя отыскать.
Фомин молчал, не зная что в таких случаях надо говорить. Наверное, как-то успокоить. Но чем он, Игорь Фомин, мог успокоить такую личность, как Разуваев? Глупым советом? Нет уж, лучше промолчать.
Начальник безопасности МИВК еще раз вздохнул, потом помассировал лицо широкими ладонями и повернулся к Игорю уже таким, каким его привыкли видеть – жестким и властным.
– Племянница и ее дружки поедут с нами, – сообщил он Игорю. – Об объектах мы тоже позаботимся. Спасибо и помни, мои предложения все еще в силе. Береги себя.
Он протянул руку, и Фомин с чувством пожал ее.
Но, прежде чем Разуваев сел в джип, Игорь поспешно воскликнул:
– Постойте, Петр Вячеславович! Скажите, где именно погиб мой отец?
Разуваев остановился у раскрытой двери, повернулся и пристально посмотрел на Игоря. Тот не отвел взгляд.
– Объект «Снежинка», второй корпус.
В «Саманте» сегодня было пустынно. В верхнем зале, где расположились друзья, меланхолично скучал за кружкой пива интеллигентного вида мужчина в очках, за соседним столиком две девчонки-студентки пили кофе с кексами. Снизу изредка доносился стук бильярдных шаров.
Официантка вышла из кухни, где болтала с поваром, вытащила из кармана передника блокнот и подошла к столику, сделав заинтересованный вид.
– Что-нибудь еще принести? – поинтересовалась она.
– Глинтвейн повторите, пожалуйста, – откликнулся Старцев, отодвигая пустой бокал.
– Два, – поддержал его Гоша.
Официантка кивнула, посмотрела на Игоря.
– Ничего не надо, спасибо, – мотнул головой Фомин. – Я еще чай не допил.
Когда официантка ушла, разговор между друзьями продолжился.
– Что мы знаем про этот объект «Снежинка»? – спросил Гоша, вытаскивая из-за пазухи трубку и выкладывая кисет с табаком.
– Небольшой секретный завод, работавший до Посещения на оборонку, – со знанием дела сказал Старцев. – В целом ничего таинственного там не производили, делали железобетонные конструкции для подземных бункеров.
– Судя по тому, что слышал я, – добавил свои познания Фомин. – Место там дурное. Рядом Бердск и водохранилище, к которому лучше вообще не приближаться. После последнего расширения Зоны там что-то произошло и завод почти полностью ушел под воду.
– Совсем ушел? – не отрываясь от забивания трубки табаком, спросил Гоша.
– Большей частью, – Игорь попытался вспомнить что-нибудь еще из услышанного на флэту у Крыса, где гуляли многие истории про Зону. – Нужно учитывать и то, что это изначальная территория Посещения, а значит, там ловушек как блох на дворовой собаке. Ну и так, всякой другой чертовщины выше крыши.
– Ты туда ходил? – спросил у него Семён.
– Нет, конечно! – замахал руками Игорь. – Я только до старого Периметра добирался и то – вместе с вами. Туда вообще мало кто суется без особой нужды.
– Нужен проводник, – резюмировал Чесноков. – И костюмы для подводного плавания.
Фомин с изумлением уставился на невозмутимо прикуривавшего трубку Гошу.
– Какого подводного плавания? – переспросил он.
Чесноков убрал попавшую в рот шерсть, закусил мундштук и сказал тоном, словно общался с умственно отсталыми:
– Завод затопило. Чтобы добраться до места гибели твоего, Игорь, отца, придется нырять.
Семен крякнул, откидываясь на спинку кресла.
– В Зоне в воду не лезут, даже я знаю, – поучительно произнес он.
– Даже он знает, – указал на Старцева Игорь, не сводя глаз с Чеснокова. – Это же полнейшее безумие, Гоша.
Чесноков отмахнулся.
– Скучные вы, – он отвернулся, выпуская струйку дыма. – Закоснели. Присохли и приросли.
Гоша подался вперед, абсолютно серьезным голосом сказал:
– Вы поймите, это же не какой-то там артефакт, это, мать его, «Золотой шар»! Это все равно, что джекпот сорвать, когда всю жизнь масть не шла. Такой шанс упускать нельзя!
– Чеснок… – попытался ответить Фомин, но Гоша не дал ему сказать.
– Что «Чеснок»? – Дифферент прищурил свои глаза без белков, от чего стало казаться, что под веками у него тьма. – Какие тут могут быть еще споры? Это же «Шар», исполняющий желания! Любые желания! Самые сокровенные! У вас что, нет таких желаний, из-за которых бы все отдали?
– Есть, – ответил за всех Игорь.
– И у меня есть, – Чесноков ткнул себе в грудь трубкой. – И не одно.
– Например? – между делом спросил Семен.
– Да чтобы вон Зона эта проклятая исчезла насовсем! – Гоша кивнул в сторону окна. – Чтобы стать как все, а не как вот… это!
Гоша указал на свою бороду и лицо.
За столом воцарилось молчание. Семен задумчиво разглядывал чайник, Игорь ковырял зубочисткой скатерть. Всем было неловко.
– Я к чему, мужики, – уже спокойным тоном подвел итог Чесноков. – У нас у всех есть неразрешимые проблемы, которые вдруг стало возможно разрешить. И мы будем последними дебилами, если упустим такой шанс.
Он вновь сунул в рот трубку и уставился в окно, давая понять, что все сказал.
Слова друга заставили Фомина задуматься. На самом ли деле возможность воплотить в жизнь любое желание стоит непомерного риска? И ради какого именно желания он готов поставить на кон всю свою жизнь?
Но, чем дольше Игорь думал, тем больше, к собственному удивлению, осознавал, что таких глобальных желаний в общем-то и нет. Денег много? Хорошо бы, но он лучше заработает, чем сгинет в глубинах Зоны. Здоровья? Пока не жалуется. Высокого положения в обществе? Заманчиво, но, если честно, не привлекает. Чего же еще?
Фомин так озаботился этим вопросом, что начал перебирать все глобальные проблемы, о которых слышал.
Мир во всем мире? Ну нет у него такого сокровенного желания, хоть плачь. Как и нет желания накормить всех голодных и дать кров всем бездомным. Это хорошие идеи, но, ей-богу, не живет ими простой искитимский парень. Более того – и этот факт особенно поразил Игоря, – не желает он и скорейшего исчезновения Зон. Потому как где-то в глубине души понимает, что попросту не представляет каково это – жить в мире, где не было Посещения? Он с самого детства пропитывался этой атмосферой, дышал и жил ею. Он попросту не знает иной жизни. И не знает как ее можно желать!
Отлузгав в голове всю наносную шелуху, Игорь ясно увидел лишь одну цель, ради которой был готов на все, – вылечить мать. Для этого могут пригодиться деньги, здоровье, положение в обществе и все остальное, что хоть как-то может оказаться полезным. А если это стоит всего лишь пожелать, то… Ради этого он готов идти хоть к черту на рога.
– Я согласен, – тихо сказал Игорь.
– Что? – не понял Гоша.
– Я согласен. Я пойду за «Шаром», – громче сказал Фомин.
– Вот и отлично! Сёмыч? Ты как?
Старцев широко улыбнулся, приобняв дифферента.
– Куда же я вас одних отправлю? Конечно я с вами!
– Тогда нужен проводник, – хлопнул ладонью по столу Чесноков. – И костюмы для ныряния.
– По поводу проводника надо помозговать, – кивнул Игорь. – А вот по поводу костюмов есть одна мыслишка.
С Фишером Игорь встретился в небольшом дворике позади гостиницы «Уют». На встречу немец пришел разодетый, словно герой шпионского романа, – в тяжелом зимнем пальто с поднятым воротником, в вязаной шапке с длинными «ушами» и в солнцезащитных очках, которые в наступающих сумерках выглядели по меньшей мере странно.
Он подошел к сидящему на спинке заметенной снегом скамейки Игорю, остановился в метре от него.
– Здравствуй, – прогудел Эрих.
Игорь разглядел в очках собственное отражение, усмехнулся.
– Эрих, ты меня, вообще, видишь?
Немец поежился, быстрым движением сорвал очки и спрятал их в карман. Его глаза выглядели испуганными.
– Кто тебе узнать мой телефон? – спросил Фишер.
– Лаборанты сказали. Блин, Эрих, хватит нервничать, я опять твой русский не понимаю. Чего ты так разоделся?
Фишер секунду помолчал, потом пожал плечами. Сказал сконфуженно:
– Ты не звонить раньше. Я удивился. Ты сказать, что дело важно, срочно увидимся, я решать, что это нелегально.
Игорь раздраженно зарычал, потрясая руками, потом слез со скамейки и протянул немцу руку.
– Давай по новой. Привет, Эрих.
– Привет, Игорь, – уже спокойнее ответил Фишер, пожимая ладонь Фомина.
– Вот, уже лучше. Расслабься, Эрих, ничего ужасного не происходит. Я просто хочу поговорить. Так что давай возвращай свой понятный русский язык и хватит изображать из себя Джеймса Бонда.
К чести Эриха, тот быстро переключился, расслабился и даже улыбнулся.
– Я думать, что дела мафии.
– Да с чего ты взял, что я в мафии? – возмущенно спросил Игорь.
Фишер неопределенно качнул головой.
– Короче, – решил перейти к делу Игорь, потому как уже начал замерзать. – Помнишь, ты говорил, что тебя в Зону не пускают?
– Да, конечно.
– Есть вариант выбраться за Периметр.
– Нелегально? – нахмурился немец.
– Да.
Фишер наморщил лоб. Фомин же заметил, насколько же за время работы в Искитиме обрусел Эрих: еще год назад после подобного предложения он бы уже сбежал в ужасе, а после доложил бы рэксам про попытку склонения к незаконной деятельности. Ибо так по инструкции. А сейчас, глянь-ка, не пугается, не убегает. Понял, что не всегда «правильное» является «верным».