«Зверь не оторвется от земли! – думала Пегги, пытаясь себя успокоить. – Слишком уж он тяжелый, слишком неповоротливый. Брюхо все перевешивает, оно наглухо вросло в землю!»
– Нашел! – залился веселым лаем синий пес, разнюхав дыру впритирку с землей. – Вот он, наш последний шанс!
Пегги встала на колени и принялась звать Себастьяна, крича в отверстие…
– Пусть пошевеливается, копуша! – проорал пес. – Сейчас все закроется-накроется…
Смятение овладело Пегги, но сквозь туман в гудящей голове она услышала далекий голос Дженни. Молодая крестьянка забралась по лестнице на стену и следила сверху за всеми событиями. Она кричала Пегги, что ей следует немедленно возвращаться.
– Хватит дурью маяться! – надрывалась она. – Вы сделали все, что могли. Ему крышка! Возвращайтесь!
К счастью, в отверстии возникла голова и плечи Себастьяна. Он полз, как ошпаренный, выбираясь из ловушки. Пегги принялась дергать его за руки и тащить изо всех сил, в то время как синий пес отрывал зубами от стены куски мяса, расширяя проход.
– Фу, гадость на палочке! – ругался он с набитой пастью. – Не могли приготовить что-нибудь повкуснее! Никогда еще не доводилось лопать старый заплесневелый плащ…
Наконец Себастьян выбрался на свежий воздух. И тотчас бросился обниматься с Пегги.
– Бежим! – одышливо сказала Пегги. – И чем быстрее, тем лучше.
– Ну хватит уже, влюбленные! – пробасил синий пес. – Стена вразнос пошла! Вылитый угорь!
Крепостная стена явно намеревалась переломиться посередине, чтобы образовать хвостовой придаток.[13] Пора было спасаться. Как только стена превратится в хвост динозавра, никто больше не приблизится к «звероящеру», поскольку это опасное оружие сметет любого – и даже не извинится.
Поддерживая Себастьяна, Пегги побежала к Дженни. Боковые стороны собора трепетали, мышцы сокращались, кожа морщилась, словно инопланетная эпидерма уже сейчас предпринимала все усилия, чтобы, как заправский штангист, выжать вверх неподъемную массу замка.
Себастьян добрался до конца лестницы, и Дженни помогла ему спуститься на равнину. Крепостная стена словно танцевала, ритм ее сокращений все убыстрялся. В некоторых местах она уже не касалась травы и напоминала бившуюся в агонии рептилию.
Ребята залезли в грузовик, следом за ними с разбегу запрыгнул на сиденье и синий пес. Дженни дала задний ход, напрочь забыв о прислоненной к стене лестнице. Пока она разворачивалась, Пегги увидела, как в мясистой стене образовалась рана.
Стене предстояло разделиться в нескольких местах и с этой минуты закончить свой век в качестве простого квадрата каменной кладки. И вот она уже стала округляться и принимать форму трубы. Все ее движения контролировались плотью, заменившей цемент на стыках каменных блоков. Весь этот очевидный хаос был затеян ради одной-единственной цели: собрать воедино мощное существо и сделать его жизнеспособным. Любой ценой оживить то, что стареющий робот принял за скелет динозавра.
Дженни гнала машину прочь от замка. Вела ее, не оглядываясь и вдавив педаль газа в пол.
– Вы были на волосок от гибели, – лепетала она. – Еще секунда – и вы бы никогда не выбрались из сада!
Когда они поравнялись с лилипутской деревенькой, то стали свидетелями зрелища не для слабонервных.
Свиньям с собаками удалось-таки догнать петлявшие по ландам велосипеды. Они преследовали две машины, словно свора голодных волков, и хватали наросшую на металле плоть зубами, пытаясь отодрать и урвать хоть кусочек.
Тщетно. Искусственная кожа без боя не сдавалась и напрягала каменные мышцы. Загнанные озверелой сворой, покусанные велосипедики отбрыкивались и отбивались как могли от нападавших, которым никак не удавалось по-бульдожьи впиться в их плоть. Меньше всего двухколесные мечтали о том, чтобы их сожрали, и это сопротивление доводило поросят до белого каления.
Прогулка динозавра
Молодые люди проснулись с первыми лучами зари от подземного толчка. Был он таким сильным, что гора остовов на кладбище автомобилей обрушилась с ужасающим грохотом. Пегги уже привыкла к разного рода катаклизмам, но никогда прежде ей не доводилось ощущать удар такой мощности. Авторефрижератор перевернулся на бок, а из развалившейся мебели получилась живописная куча-мала. Отец Дженни орал как резаный. Он не успел катапультироваться и, выброшенный из шезлонга, врезался в металлическую перегородку; сейчас он ползал на локтях, ноги его по-прежнему укутывало одеяло. Пегги еле-еле выпросталась из своего спальника. На лбу у нее была шишка, из-под левой брови текла струйка крови. Стоя на карачках посреди лежавших как попало предметов, она первым делом удостоверилась, что Себастьян и синий пес не пострадали. И хотя тишина восстановилась в помещении, эхо подземного толчка все еще отдавалось в ее костях, словно они встали не совсем на то место, где были раньше. «Динозавр» оперся на служившие ему лапами деревья и оторвал живот от земли. Тот самый живот, где находились летающая тарелка и ополоумевший робот… Так начался первый раунд Апокалипсиса.
Пегги поползла в глубь прицепа. Двери слетели с петель, и в проем вошел день, проливший на все вокруг серый пепельный свет.
Растрепанная девочка наконец вылезла из перевернувшегося авторефрижератора. Вокруг нее остовы машин продолжали скатываться вниз, ржавая пыль стояла столбом. Прежде всего она посмотрела на высившийся на горизонте силуэт зверя. Монстр твердо стоял на четырех дубах-великанах, заменявших ему ноги. Крепостная стена вытянулась во всю длину и превратилась в огромный хвостище, он медленно, волнообразно колыхался. Под чревом существа открылся кратер, где раньше был фундамент монастыря и летающая тарелка. Но самым странным было то, что колоссальное животное не выглядело таким свирепым, каким обычно изображают гигантских доисторических ящеров. На самом деле он напоминал диплодока, которого левой ногой слепил из пластилина пятилетний ребенок на уроке ручного труда. А все потому, что был он незакончен: на голове забыли сделать глаза и рот, а на лапах – когти. И вот, несмотря на весь свой рост, он не был страшным. И вдобавок ко всему – розового цвета!
Неужели вселенский ужас – а может, и сам конец света? – воплотился в этого монстрика, которого ни один кинорежиссер не захотел бы снять в научно-фантастическом фильме, до того он был топорно сработан?
– Черт бы подрал атомную сосиску! – восхитился синий пес. – Не, ты видала? А он симпатяга! Как резиновый пупсик!
– Игрушка, а весит, как теплоход! – буркнул Себастьян.
Пегги помчалась прочь с кладбища машин. Она перестала понимать, что творит. Голова ее была забита обрывками не связанных между собой образов. Она думала о фантастических фильмах, от которых еще недавно «тащилась», как удав на солнцепеке. О гигантских животных, надвигавшихся на зрителя, плюясь огнем на фоне небоскребов, которые они сшибали ударом головы… Все это случится сегодня, в реальном времени. Зверь, которого не было на свете еще вчера, пойдет крушить городá, которые, на свою беду, повстречаются ему на пути. Слепой монстр, не до конца живой, да еще и недоделанный к тому же! Руины старого замка в аварийном состоянии, замаскированные под диплодока…
Утренний туман не позволял изучить зверя в деталях. Сквозь окутывающую равнину ватную дымку был различим лишь длинношеий силуэт, который вполне можно было спутать с заводской трубой.
И вот существо отважилось сделать первый шаг, затем второй. Не совсем уверенно опираясь на словно вросшие в брюхо столетние деревья, оно, казалось, готово было завалиться на бок, едва лишь отрывало лапу от земли. Каждый шаг заставлял прогибаться равнину и бдум-бдумкать, словно она была кожей барабана.
Да, словно кожей барабана… И пусть сравнение это было расхожим, ничего более оригинального Пегги Сью на ум не пришло. Земля упруго колебалась под ее босыми ногами, словно стала не толще мембраны. И от этих вибраций ей казалось, что земля уходит из-под ног.
Пегги подумала, что сейсмические приборы в Центре обнаружения землетрясений Западного побережья примут колебания земной коры в Блэк-Чэтоу за незначительные подземные толчки районного масштаба. Ну, еще одно маленькое землетрясение… одним больше, одним меньше… и вряд ли сони из технических служб не поленятся зафиксировать точное время, когда эти толчки начались.
Себастьян, Дженни и синий пес гурьбой высыпали за ней. В полной растерянности глазели они на фигуру зверя и спотыкались на ходу. А тот попер прямо, никуда не сворачивая, и лапы его оставляли в болотистой почве ланд глубокие дыры. Вряд ли он знал, куда идет. Он шел, потому что наконец ожил, а жизнь – это движение. Но в его пустом шаре, заменявшем череп, никакого заранее продуманного маршрута не было. И чувств никаких не было тоже. Ничего, кроме отчаянного, нечеловеческого желания выжить.
– Он как статуи, как деревья… – пролепетала Пегги, чувствуя, как ее руки покрываются гусиной кожей. – Страну вдоль и поперек избороздит слепой динозавр. Веселенькая история…
– Он шагает прямо на деревню! – сипло выдавила Дженни.
Пегги попыталась сообразить, что же ей следует предпринять. Как вели себя герои научно-фантастических фильмов, когда на них надвигались эти горы мяса и мускулов, эти монстры, вынырнувшие нежданно-негаданно из недр земли? Там всегда были воющие самолеты, пикировавшие на зверя, чтобы прошить его пулеметными очередями, и не очень увертливые вертолеты, которых динозавр хватал на лету и – губа не дура! – совал себе в пасть. Как правило, все эти чудеса техники ничего поделать со зверем не могли и города продолжали рушиться, как карточные домики…
– Подгони грузовик, – распорядилась она, сказав первое, что пришло ей в голову. – Мы поедем за динозавром. Дженни, у тебя есть динамит?
«Динамит? Как мертвому припарки», – прислушалась к голосу интуиции Пегги, но больше всего ей не хотелось сидеть сложа руки и хныкать в тупом ожидании, пока ее не раздавит розовый бронтозавр.