о самую рукоятку. Парень даже не ощутил сопротивления. Слабый толчок в руку, судорожный вздох из уст его юной противницы. И вдруг все закончилось.
Стукнул, ударившись прикладом о паркетный пол, дробовик. Вздрогнул, отступив на шаг от своей жертвы, Виктор. Ему уже доводилось убивать людей. Но это были опасные бандиты, не вызывающие у него никакой жалости. В этот раз он поднял руку на вчерашнего ребенка. Сколько ей было? Шестнадцать? Или того меньше? Впервые с момента обретения Системы парень испугался не за свою жизнь, а за свою душу.
Его рука выпустила фигурную рукоять вакидзаси. Однако клинок так и остался торчать в открытой ране. Слишком много сил было вложено в удар.
Секунду его противница даже не понимала что произошло. Ее кисть все еще висела в воздухе, словно пытаясь удержать давно упавшее ружье. Тонкие пальчики дернулись, пытаясь надавить на несуществующую гашетку. Затем, она, наконец ощутила боль. Рука ослабла, и повисла вдоль тела, по пути задев край цубы. Девушка охнула, и, словно не веря, посмотрела на красное пятно вокруг фигурной рукоятки. Удар отбросил ее к стене, и теперь она опиралась спиной на шершавую поверхность, понемногу сползая вниз. Ей было невыносимо больно. Хотелось закричать, выдернуть из себя безжалостное железо. Но сил оставалось все меньше и меньше. На длинных ресницах задрожали слезы. Небольшая задержка - и они вовсю катятся по бледным щекам.
"Почему никто мне не поможет? Папа, где ты? Почему тебя никогда нет рядом, когда ты так нужен…"
Ей было холодно и одиноко. Девушка умирала, и понимала это. Но даже в такой ситуации пыталась бороться. Непослушными, деревенеющими пальцами жертва хитокири схватилась за рукоять меча, и потянула на себя. Тщетно. Слишком мало сил оставалось в ослабевшем теле: она не смогла сдвинуть его и на миллиметр. Рывок, перемежающийся с болезненным стоном, другой, третий. Она всхлипнула, вцепившись в убивающий ее клинок. Еще два удара сердца, и ее пальцы разжались.
Девушка очень не хотела умирать. Сильное, молодое тело сопротивлялось смерти. Но люди редко получают то, что хотят. Сначала она перестала чувствовать пальцы рук, затем отнялись все конечности. Вслед за ними и так затуманенное зрение окончательно отказало ей. Исчезли звуки, сменившись нарастающим звоном в ушах. А потом вдруг стало легко и спокойно. Она расслабилась, прекратила свою борьбу. Последний вздох, и что-то важное навсегда уходит из ее глаз. Заостряются черты, перестает течь кровь, расслабляются мышцы заставляя уже мертвое тело сползти вниз по стене.
- Я… прости, - Вся злоба, вся жажда крови парня испарилась, стоило ему увидеть эту сцену. Она пыталась убить его. Слабое оправдание. Это ведь Виктор первым ворвался в этот дом.
- Прости. Прости, прости, прости, - Повторял он как заведенный, ловя остекленевший взгляд ореховых глаз. Следующая пара минут просто выпала из его жизни. Наверное он плакал. Просил прощения, проклинал, оправдывался. Почему все так вышло? Виктор не знал.
В себя его привел только хорошо знакомый хрип за спиной. Пожилой мужчина, убитый первым, уже успел обратиться. Ничего серьезного, но Виктору психологически тяжело было убивать его еще раз. Не из-за сочувствия. В конце-концов, из-за этого старого козла все и началось. Просто убив его, ему придется упокоить и ту девушку, чье тело беспомощной куклой лежало у стены.
Однако время для сожалений и слез уже давно прошло. Он совершил ужасное преступление, и вряд ли когда-нибудь о нем забудет. Но мир изменился, и Виктор изменился вместе с ним. Хочет он того или нет, его совесть и мораль должны быть достаточно гибкими, чтобы без сожалений отнимать жизнь у любого, кто покуситься на его собственную.
"Даже не знаю, стал ли я человечнее, испытывая такие муки совести, или окончательно зачерствел, раз так быстро нашел в себе силы идти дальше?" - Виктор горько усмехнулся, ударом ноги сбрасывая зомби с террасы вниз.
Санитар осмотрелся. Что-то делать со вторым мужским трупом он не стал: его голова была достаточно изрешечена, чтобы сделать невозможным превращение в нежить. Осталось самое сложное.
Парень опустился на колени перед телом своей жертвы и бережно провел ладонью ей по лицу, прикрывая глаза. Потом взялся левой рукой за тонкое плечико, а правой дернул на себя рукоять вакидзаси. Тот вышел назад с едва слышным шелестом, и остановившаяся было кровь снова потекла бодрым ручейком, впитываясь в паркет.
Виктор сжал зубы, отведя взгляд от застывшего восковой маской лица. Пара секунд, и он собрался с духом, окончательно упокоив несчастную девушку. Без замаха и прицеливания - просто вогнал лезвие в ушную раковину. Все, теперь она не станет зомби. Можно было подождать пару минут и получить сотню опыта, но ему была противна сама эта мысль.
- Прости, что я не похороню ни тебя, ни твоих родных, - Снова извинился Виктор, - Но все равно покойся с миром. Ты была очень сильной.
Встав с корточек, парень нашел и подобрал два валяющихся оружия: пистолет и дробовик. Оба были ему незнакомы, но выглядели дорого.
"Импортные игрушки. Я в любом случае не смогу их использовать. На таких не найдешь патроны, даже если у тебя нет конских штрафов за стрельбу", - Виктор повертел в руках помповое ружье. Двенадцать миллиметров, хорошо подходит против людей.
"Может проверить на нем, как конкретно действуют штрафы? А вдруг удастся пользоваться хоть каким-то огнестрелом?" - Его размышления прервал хорошо знакомый звук Системы где-то на периферии сознания:
Получено задание: Русская рулетка. Сделайте десять выстрелов из найденного дробовика не получив летальных травм. Срок выполнения: не ограничено. Награда: снятие всех штрафов. Штраф: нет.
Да/Нет.
У парня задергался глаз. Это был самый прозрачный намек за последние пару дней. И от кого, от Системы! Хорошо, штрафы лучше не обходить, это он понял.
Нажав на кнопку "Нет", парень бросил оружие туда, откуда его взял, предварительно ударив его пару раз об стену. Ихор ловкости действовать уже перестал, но даже так его удары были быстрее и сильнее обычного человека. Таким образом дробовик заработал себе искривление ствола, пусть и не завязался в узел, как изначально планировал игрок. Парень лишь пожал плечами. На большее вредительство у него все равно не было времени.
А вот пистолет Виктор все же кинул себе в инвентарь. Тот был хорош, не чета допотопному "Макарову". Парень уже знал эту модель, правда только в теории. FN Five-seveN, бельгийский пистолет с особым патроном. В магазине еще оставалось девять штук, их Виктор вынул и скрыл их в инвентаре отдельно. Как знать, может быть он найдет еще в этом доме. Тогда оружие можно будет выгодно обменять на что-то более нужное. За такую штуку дадут как за автомат Калашникова. А может и нет. Спрос на него парню только предстояло проверить.
Дождавшись, пока ствол и патроны к нему исчезнут с его ладони, парень решил обследовать особняк. Сейчас он стоял в проходе на террасу. Впереди была просторная комната, бывшая, судя по всему, гостиной, комнатой отдыха, или чем-то в этом роде. Парень обошел ее, тщательно заглядывая в шкафы, комоды и закрытые полки. Ничего интересного. Мелкие безделушки, книги, канцелярщина, пара приставок с целой коллекцией игр. Бывший студент кинул взгляд на огромную плазму, висевшую на стене перед роскошным диваном. Еще неделю назад она показалась бы ему самой ценной вещью, а сейчас он бы с удовольствием променял бы ее на рюкзак поудобнее.
Впрочем, была вещь, заинтересовавшая его в комнате. Пальчиковая батарейка, лежащая на кофейном столике, искрилась и дрожала от переполняющей ее энергии. Парень с первого взгляда почувствовал ее неправильность. Неужели это и есть артефакт? Он попробовал взять его в руки. Плохая идея. Разряд тока прошил его от кончиков пальцев до волос на затылке. Не больно, но достаточно неприятно. Он успел почувствовать этот заряд еще дважды, прежде чем батарейка исчезла в его инвентаре.
Вы подобрали предмет "Гальванайзер".
"Это что еще за зверь?" - Не понял Виктор. Он знал, что такое гальванизация, или гальванический элемент в тех же батарейках, но это что-то другое.
"Возможно, что Система просто сгенерировала новое слово. Еще более бессмысленное, чем она сама".
Больше ничего интересного в комнате не было, и Виктор пошел дальше. За какие-то полчаса он успел обыскать весь второй этаж, включая чердак, шкафы на террасе и пару маленьких ажурных балкончиков, на одном из которых он обнаружил целое собрание порно-садистской литературы. Полистав глянцевые страницы, он пожал плечами и поставил журнал на место. В конце-концов, кто он такой, чтобы осуждать чужие вкусы. Особенно у людей, которых он убил.
Первый этаж порадовал его гораздо больше. Нет, бесполезных комнат с личными вещами здесь было едва ли не больше, а огромная гостиная лишь забрала время на ее обыск. Виктор было обрадовался, увидев небольшую коллекцию сабель на стене, но они были безнадежно тупыми. Просто игрушка, способная скорее сломать шею, чем отрубить голову.
Хитокири подошел к стене, заставленной оружием. Да, сразу его использовать было нельзя, но, может быть он сможет его наточить? Нет, бесполезно. Сама конструкция не подразумевала боевого применения. Парень вздохнул, аккуратно поставив турецкий ятаган обратно на стойку. Ему было не по себе в этом доме. Беспардонный обыск после убийства прошлых хозяев. Виктор не был сентиментальным, но временами даже он чувствовал отвращение к своим поступкам. Тем больше, чем необходимее они были.
Игрок вышел из гостиной, вновь оказавшись в широком светлом коридоре, с репродукциями известных картин на стенах. Дорогие вазы прошлых столетий, античные статуи в полный рост, рыцарские доспехи у выхода из особняка. Средневековые латы издавали едва слышное дребезжание каждый раз, когда в ворота били снаружи. Зомби все пытались попасть в поместье, но выбить монументальные створки им было не под силу.
"Интересно, давно они так осаждают этот дом? С момента моей эскапады? После выстрелов того мужика в халате? Или появление нежити вообще никак не связано со мной?" - Виктор не знал. Да и не хотел знать. До тех пор пока зомби не могли проникнуть внутрь.