Аромат проникающих ветров свернется,
Гоня приближенье зимы второпях.
А с осенними днями по жизни шагая —
Любуюсь мгновеньем, природе внимая.
Поле одуванчиков
Как-то поздней весной Бог затеял ремонт,
Решил в желтый цвет выкрасить в своей хижине кухню,
Но споткнулся случайно Он о порог
И пролил ведро краски за край облака пуха.
Ярко-желтою кляксой в зеленых полях,
Будто светлыми пятнами солнечных зайчиков,
Разлилось море краски в бескрайних коврах,
Повсеместно рождая поля одуванчиков.
По утрам разгораются ясные звездочки,
Ближе к ночи скрываются в тени травы.
Тянут ввысь свои зонтики шляпки-бутончики,
Чтобы видно их было в пейзажной дали.
Дождь за пару недель вымывает все краски,
Свою прелесть теряет Богом выбранный цвет.
И второе рождение из свистопляски
В белые облака превращает букет.
ДВЕ
Скабрезными словами,
Похабными делами,
Помоечными ртами,
Засаленными днями,
Бесстыдными стихами,
Поблекшими цветами,
Не чистыми волнами,
Просратыми годами,
Да желтыми снегами,
Прогнившими зубами,
Циничными плечами,
Срамными зеркалами,
Завшивыми слезами,
Забитыми хлебами,
Кабацкими деньгами,
Загнившими судьбами.
Толпа осталась где-то позади,
Она всегда чужда и агрессивна
Для тех, кто может этот мир встряхнуть,
За жизни край их выдавят активно.
В толпе есть те, кто мнение имеет,
Но страх остаться в одиночестве велик,
Все сбившиеся унижают поголовно
Отдельных мыслей их максимализм.
Сдаются в слабости они, предав идеи,
Позицию скрывают ото всех,
Теряют индивидуальности суждений,
В глубинных взглядах плавают поверх.
«И где-то позади толпа слепцов осталась при своем…»
И где-то позади толпа слепцов осталась при своем.
Я с ней не собираюсь спорить – это бесполезно.
Окно возможностей забито наглухо нетесаной доской.
Засерость мыслей и закрытность дел чрезмерно пресна.
Половины
04.06.2023
«У каждого в жизни есть «друг» очень странный…»
У каждого в жизни есть «друг» очень странный,
Который во веки не даст заскучать!
Нет, он не красивый, и даже не страшный,
Он просто такой – слóва не подобрать.
Всегда достает одинаковой темой,
За час много раз повторит свой вопрос,
И не потому, что не слышит ответа,
А лишь потому, что умом не дорос.
Зачем усложнять себе жизнь непонятно,
Но почему-то частенько они
Шагают по жизни почти что шаг в ногу,
Чтоб воротясь, смутить тихие дни.
Им скучно томиться в своем мире тени,
Считают, что все мы не можем без них,
И долгом своим видят нравоученья,
Которые надо им в массы нести.
И сколько до них не доносишь желанья,
Что видеть их нету ни мочи, ни сил,
Они постучатся в закрытые двери,
Чтоб озарить своих мыслей светил.
07.06.2023
Стереотип
О войне без прикрас и правдиво,
Устрашающей скорбью своей
Может стих написать только тот, кто
Воевал средь промозглых траншей.
В жизнь вошло это стереотипом,
В подсознании плотно осев.
Все считают, что факты событий
Излагают всё лично узрев.
Так давайте же честными будем,
Чтоб душой лицемерной не слыть,
В самообмане теряется точность,
И истину всю недооценить.
Что ж, о войне правду – лишь воевавший?
А о смерти? – Выходит, умерший?
О любви – только чувства познавший?
А о Боге?! – Тогда сумасшедший!?
15.06.2023
Дед
Седина на висках. Седина в бороде,
Все болит. Да вот бес бьет по ребрам.
Ночью часто случается встать по нужде
И блуждать по ночным коридорам.
И когда битый час не найдя туалет,
А в себе невтерпеж уж держать,
То на улицу выбегу в ночь предрассветну,
Чтоб на «Лексус» ближайший поссать.
Полный дом малолетних визжащих детей,
Над душой и жена денег просит,
Не найти тихий угол для хода мыслей,
Начинаю ворчать и гундосить.
Тут спасенье одно – панк-концерты в ходу —
Дед врывается в слэм плечом жестко —
Отхватив локтем в глаз, я в толпе упаду,
Чтоб подняться при помощи ловко.
А на утро кряхтя и кляня организм,
Опираясь на палку всей массой,
Я с огромным трудом по квартире ползу,
Сверху донизу весь перевязан.
Будний день – каждый день, выходные – мечта,
Круговертью толпа мимо ходит,
Раздражает и бесит ее суета,
Нарастая, усталость выводит.
И тогда лишь бухать – на работе, в пути,
Дома, завтра, вчера и сегодня.
Под парами на автопилоте идти,
А с утра отходняк безысходный.
Пусть работает конь, у него много ног,
А я буду дремать на диване,
Но как только здоровье поправит кефир,
То продолжу трудиться в нирване.
Вот и лето пришло, жена требует Крым —
На Кояшское озеро к морю.
Я ей ванну налью, соли всыплю ведро,
Детской краски, чтоб розовый впору.
Седина на висках. Седина в бороде.
Помогает прожить мудрость мира,
Чтоб не слышать, не видеть всегда и везде
Жизни дни перестал вести смирно.
Даже если в угаре беспамятных дней
Дед умрет, сердца грань одолея,
То умрет он счастливым в горниле огней,
Ни о чем никогда не жалея.
19.06.2023
Мой лучший друг Гондон
После работы вечер тяжек,
Расслабит только алкоголь.
Я достаю два литра Кьянти,
Чтоб отпустить самоконтроль.
Но скучно одному в бутылке
Искать потерянное дно,
И я решил придумать друга,
Два икса-эль надув гондон.
Подрисовав ему глазенки,
Улыбку счастья в пол лица,
Я усадил его на стуле,
Налив в стакан по край винца.
Задор, веселье, разговоры —
Теперь мы лучшие друзья.
Пьянею я, а он доволен,
Сидим на поздний час плюя.
Но после пятого стакана
Мы с ним во мненьях разошлись,
Вот атмосфера накалилась,
Слова раздора раздались.
И мы поссорились с Гондоном,
В сердцах пырнул его ножом,
Он, лопнув, уронил стаканы,
Как кровью, брызнуло вино.
Рассвет забрезжил за окном.
Квартира залита вином.
Сижу грущу в руке с ножом.
Так сдох мой лучший друг Гондон.
Черный Человек
Он черной тенью следует за гением,
Паразитирует на чужой рифме и стихе,
Вбирая что-то у кого-то присвоением
И засоряя яркость песни в шелухе.
Разворотив и под себя подстроив,
Он переделал всю поэзию в свой мир.
Нелепейший пошляк и графоман, пристроив
В библиотеки листья, стертые до дыр.
Он Черный Человек, творец кошмаров ночью,
И он не совесть, он бессовестный юнец,
Который, не создав, а лишь, похитив, в клочья
Поэтов разорвал, духовности скопец.
Он ищет свой удел в душе личины мерзкой,
Обвив, скрутив, сдавив убожество пера,
Оставив без эмоции эмоции ступеньку,
По той ступени ввысь ползет его рука.
И не стесняясь выводов в поэзии эксперта —
Его он называет небрежно: «критикан» —
Считает, что лишь так себя он обессмертит,
И мест ему не будет бумагою к горшкам.
В душе пустые мысли родят пустую строчку,
Несписанные листья не вместятся в тома.
Прикрыв глаза надежде, ступив на топи кочку,
Падет он в грязь болота, в забвение – плашмя.
Я тени своей черной не вижу за спиною,
Сам, словно морок пыльный, завидую верша:
«Как жаль, что ту строфу, как будто вьюн за сердце,
След в жизни оставляя, изобразил не я!»
И мысли закрадутся под ревностью пьянящей:
Что если все сойдет, мир рухнет не скорбя,
Вдруг Черный Человек есть в каждом леденящий?
Вдруг Черный Человек за мною – это я?